– Не помню. Тихие шаги, крадущиеся.

– …Получается, Ласкин, что тебя крепко подставили. И первая версия, раз тебе женщина звонила, что убила Виноградова его подружка, с которой он медовую неделю хотел в твоей квартире провести.

– Подружка? Да ей, Роман, лет сорок или больше. И внешность… Ну, не красавица, одним словом.

– Ты ее хорошо знал?

– Два раза мельком видел. Знаю, что зовут Алла. Мне Виноградов даже телефон ее оставил на всякий случай. Он ничего от меня не скрывал.

– И то, что у этой Аллы муж есть?

– Этого я не знал…

– Ладно, Юра. Время на исходе. Через пару дней опять встретимся… Где, кстати, телефончик этой Аллы?

– Я его следователю отдал.

– Жаль. Очень бы мне хотелось первому с ней поговорить… Ну, не грусти. Будем бороться. И ни слова следователю без меня. Ссылайся на пятьдесят первую статью УПК.

* * *

День выдался насыщенный. Веселенький день. Сначала поездка на дачу и встреча с живым Дубовым. Потом, возвращение в Лесной городок и встреча с трупом Дубова. После мрачной Бутырки приятная и почти любовная прогулка по вечерней, а потом и ночной Москве.

Романа и Наташу со стороны можно было принять за нежных влюбленных, воркующих о вечности, о звездах, о цветочках и прочей ерунде. Послушал бы кто-нибудь их беседу! Они говорили о самоубийцах, о позе трупа Дубова, о неправильных действиях окровавленного Ласкина, о том, что в очередной четверг жертвой может стать их общей знакомый Елизаров.

Наташа, при всей ее скромности, оказалась удивительно сообразительной и логичной. Временами она захватывала инициативу в разговоре и четко выстраивала элементы будущей защиты. Именно она достала записную книжку и начала фиксировать вопросы, которые следовало уточнить.

Их деловой разговор прервался на пороге подъезда. Они оба вспомнили вчерашний вечер. Особенно последние минуты до появления Елизарова. Все, и летящий из окна самоубийца, и ревнивый муж неизвестной Аллы, и отвертка в спине голого Дубова, все это отошло на второй план. Даже на третий. На десятый!

Они не поехали на лифте, а молча поднимались по лестнице. Каждому казалось, что они думают об одном и том же. Вспоминают одно и тоже – как они стояли вчера на площадке между этажами, как начали сближаться их губы…

Возле квартиры Романа они остановились. Он произнес очень тихо, с трудом подбирая слова:

– Наташа, мы вчера прошли мимо. Я тебя не пригласил. А ты потом сказала, что зашла бы ко мне… А как сейчас?

– На чашечку кофе?

– Да.

– Только кофе?

– Не знаю… Это как ты захочешь. Все, что ты захочешь!

Он открыл дверь и пропустил ее вперед. Потом машинально нажал кнопку выключателя. Но свет вдруг зажегся не только в холле, а и в большой гостиной. Было видно, там в центре стоит кресло, в котором кто-то сидел. Роман прищурился, стараясь привыкнуть к яркому свету, но не успел разглядеть сидящего. За его спиной из коридора ведущего на кухню выскочил огромный улыбающийся парень и сзади обнял, мощно сцепив руки на груди. Это был намек, что лучше не рыпаться. Но Роман рыпнулся – согнув правую руку в локте, он резко ударил назад. И, очевидно, попал удачно – сзади что-то ойкнуло басом и руки разжались.

Роман в прыжке переместился в другой угол холла. За время этого маневра он хотел выполнить сразу несколько задач: оказаться лицом к нападавшему, закрыть собой Наташу, вытащить из полуоткрытого стенного шкафа что-нибудь напоминающее оружие и, последнее, рассмотреть того, кто сидит в центре гостиной.

Первые две задачи Роман решил на отлично. Третью тоже – в его руках появилось колющее оружие, но это была длинная отвертка с желтой ручкой. Потом он очень жалел, что в суматохе не схватил молоток или какие-нибудь кусачки.

Решил он и четвертую задачу, но это делало бесполезными все предыдущие действия. Роман рассмотрел того типа в кресле. Это был следователь Жулькин. Виктор Иванович сидел с победным видом, давая понять, что все козыри у него на руках:

– Какой ты шустрый, Рома Поспелов. Ты зачем ударил стажера. Вася Карпов этого не заслужил. Он при исполнении, а ты его локтем в живот… Ты, Василий, возьми девушку и в соседнюю комнату. Допроси ее по всей форме. Протокольчик напиши. А я пока с адвокатом Поспеловым потолкую. Садись Роман. Чувствуй себя как дома.

Стажер увел Наташу, а Роман всячески тянул время до начала разговора. Надо было понять, что будет делать Жулькин дальше. Пока не было похоже, что он готовит арест. Для этого он бы привлек побольше народа. Были бы и понятые для немедленного обыска… Но и просто так вломиться в квартиру Жулькин не мог. Не в его манере.

– Что ж это ты, Жулькин, так грубо работаешь? В квартиру проник. Неприкосновенность жилища нарушил. Конституцию попрал.

– Адвокат должен лучше знать законы. Там как сказано – проникать нельзя, но если очень надо, то можно… Ты на меня жаловаться не будешь, Роман. Не в твоих интересах. Сам понимаешь, что у меня столько улик против тебя… Я могу арестовать тебя в любую секунду.

– За что?

– За убийство.

– Кого?

– Ты, Роман, Ваньку не валяй. Ты был сегодня в Лесном городке.

– Да.

– С этой девушкой?

– Да, с Наташей.

– Зачем?

– Подумал, что Дубову угрожает опасность и решил его предупредить.

– И что?

– Предупредил.

– И что?

– Не помогло.

– Так ты два раза был у Дубова?

– Два… Ты, Жулькин, тоже не темни. Сам знаю, что есть против нас улики. И отпечатки наши на бокалах из-под муската, и визитная карточка моя где-нибудь на столе лежала, и такси вы нашли, и соседа-профессора. Нашли?

– Нашли.

– Только с арестом ты не спешишь. Понимаешь, что это не я. Впросак боишься попасть. Не складывается у тебя что-то. Так?

– Так. Действительно, есть отдельные неувязки. Но в любом случае – ты, Роман, влип по самые уши… Пока это дело областники ведут. Они твою визитку нашли, выяснили, что ты защитник Ласкина и вышли на меня. Я и подключился, поскольку тебя хорошо знаю.

– Думаешь, что это дело тебе передадут?

– Не думаю, а знаю. Все уже согласовано. Убийства эти из одного ряда… Я, Роман, маху дал. Я же неделю назад свидетеля Елизарова допрашивал. Он тоже клиентом у Ласкина был. Так вот – я этого Елизарова об одном спрашиваю, а он мне о самоубийцах каких-то, о том, что следующим Дубов будет, а потом он. Бред, одним словом… А оказалось, что не бред.

– Это не бред, Жулькин. Четверо знакомых между собой людей уходят из жизни. Каждую неделю. Точно в четверг. И по алфавиту – Абаев, Балабанов, Виноградов и сегодня – Дубов… А почему ты решил, что это не я. У меня и мотив был: отвести подозрение от Ласкина… Я понимаю, Жулькин, что ты просто мне веришь. И считаешь, что я не дурак. Не стал бы я Наташу с собой брать, не разбрасывал бы свои визитки, не лапал бы бокалы с вином, не катался бы прямо от калитки на такси.