Уокер все еще ждал внимания Фейт.

– Проклятие, – пробормотала она.

Уокер был настойчив. У него это хорошо получалось. Он давно понял, еще мальчишкой, когда охотился в соленых болотах, добывая что-нибудь к семейному столу, что терпение – дело трудное. Но Сиэтл так далеко от жаркой Южной Каролины. Уокер проделал длинный путь со времен своего детства. У Фейт инстинкт самосохранения развит гораздо хуже, чем у самой невинной добычи, на которую он когда-либо охотился. Уокер знал, как высока цена такой беспечности.

– Чего ты хочешь? – прямо задала она ему вопрос.

– Я хочу знать – застрахованы ли рубины Монтегю?

– Страховка моего магазина распространяется и на них, когда они здесь.

– Значит, ты должна иметь на них какой-то оценочный документ.

– Конечно, он есть. Но это неофициальный документ. Письменное описание камней и оценку их стоимости дал мне человек, которому принадлежат эти рубины.

– Скажи, кто он, чтобы судить об их стоимости?

Фейт посмотрела на Уокера, сощурив серебристо-синие глаза.

– Семья моего клиента в ювелирном бизнесе уже два столетия. Удовлетворен?

Удовлетворен. Слово, которое Уокер старался не произносить даже мысленно, когда думал о Фейт, тем более находясь достаточно близко от нее. Он ощущал ее пьянящий аромат. Так пахнет летний сад на рассвете. Жаль, что Арчер Дон-ван не поручил кому-то другому охранять магазин своей сестры. Кому-то, кого не так волновала Фейт. Причем скрыть этого он не мог.

Принимая во внимание то, что бывшему жениху дана отставка, Уокер обижался на невнимание к нему Фейт. Он, конечно, слишком явно видел в ней женщину. Желанную. К сожалению, эта женщина, кроме всего прочего, сестренка босса.

Он почесал короткую черную бороду и прошелся рукой по затылку. Сейчас ему нужно сосчитать до десяти, двадцати или до сотни, чтобы успокоиться.

– Арчер знает, что ты связалась с неоцененными драгоценными камнями? – наконец спросил Уокер. Он говорил, слегка растягивая слова. Умение скрывать собственные чувства было еще одним достоинством Уокера. Он в этом преуспел: мастерство пришло к нему вместе с терпением охотника.

– Я же не торгую этими камнями. Все, что я делаю, – разрабатываю дизайн ожерелья из них. – Она потерла виски. – Это срочная работа для подруги по колледжу. Мел была моей соседкой по комнате. В университете решили, что самое лучшее – это разделить близняшек Донован.

Уокер поддерживал беседу с удивительной непринужденностью.

– Это Мел из того самого семейства ювелиров с двухсотлетним стажем?

– Нет. Ее жених, Джефф. Ожерелье – свадебный подарок будущего свекра. Сюрприз. Она на шестом месяце беременности, а пожениться они с Джеффом решили только теперь. Она впервые в жизни по-настоящему счастлива. Я не могла отказаться сделать для нее ожерелье. Кроме того, это одна из самых лучших моих работ. Я хочу продать ожерелье на выставке в Саванне.

Уокер почувствовал приступ боли в левой ноге. Старые травмы часто превращаются в новые проблемы. Опасные.

– Ты позаботилась о страховке на время перевоза драгоценностей и на время их показа?

Фейт возвела глаза к потолку.

– Ты что, брал уроки у моих братьев или от природы такой любопытный?

– Уроки? – Он еще больше растягивал слова. – Это мысль. Я непременно обсужу ее с Арчером.

– Он слишком занят своей новой женой.

– Да, она из тех женщин, которые способны завладеть мужчиной, – согласился Уокер, и слабая улыбка тронула его губы: он вспомнил о вчерашнем обеде в семействе Донован. Австралийские словечки Ханны так же удивляли всех, как и ее редкое упрямство. Сообразительностью и практичностью она была под стать мужчине, за которого вышла замуж. Это, должно быть, хорошо.

– Арчер не жалуется на свою участь, – быстро добавила Фейт.

– Я заметил. Потрясающе, как быстро мужчины Донован надевают на себя кандалы.

– Кандалы! Как странно ты говоришь о браке.

– Ты, должно быть, чувствовала то же самое, иначе бы вышла замуж за кучу конского навоза.

Фейт едва смогла удержаться от улыбки, услышав подобное сравнение. Но смех душил ее, и все, что она могла сделать, – это сдавленно закашлять. Легкий изгиб рта Уокера дал ей понять, что она не обманула его своей уловкой. Быстротой реакции Уокер был похож на братьев.

– Все-таки что насчет страховки? – спросил он.

– Это имеет значение?

– Большое. Вдруг что-то случится с рубинами.

– Никто не посмеет посягнуть на них. Кто-то похожий на тебя пасет меня, когда я ухожу из магазина, и большую часть времени, когда я здесь.

– Пожалуйся моему боссу.

– Никакого толку, – сказала Фейт, пожав плечами. – Кроме того, я не против. Полицейские ведь не могут стоять на каждом шагу.

– Зато грабители могут. Двадцать один час назад кража произошла в соседней лавке.

Фейт скривилась. Стремительная волна преступлений заставила Арчера принять решение: «Донован интернэшнл» охраняет «Вечные грезы» и Фейт. Сегодня он сообщил ей, что Уокер – отныне ее новая тень. Она пыталась возразить брату, сказав, что не видит в этом никакого смысла, поскольку Уокер ходит с тростью. Брат на это ничего не ответил, он лишь укоризненно взглянул на нее и сразу же вернулся к своим делам.

– Насчет той страховки… – снова пытался вернуться к разговору Уокер.

– Я оформляю страховку на ожерелье только на время показа в Саванне и на время транспортировки его туда.

– Но ведь никто не застрахует его без оценки. Настоящей, законной.

Наступило молчание.

– Оценены ли камни подобным образом? – спросил он.

– Нет, – нехотя ответила Фейт. – Я не нашла такого оценщика, который мог бы сделать это в сжатые сроки. Я связана временем по рукам и ногам.

Арчер спрашивал уже ее об этом.

Губы Фейт сжались. Ей показалось, что брат насмехался над ней так же, как сейчас Уокер, только с меньшим терпением.

– Я сказала Арчеру, что позабочусь об этом.

– Я оценю, твои рубины.

– У тебя что, есть сертификат оценщика? – спросила она с удивлением.

– Я знаю эти камни. Если я скажу, что они стоят миллион, Арчер застрахует их на миллион деньгами компании.

– Я не знала, что ты специалист по рубинам.

– Есть много такого, чего ты обо мне не знаешь, – бесстрастным голосом произнес Уокер. И слава Богу. – Где сейчас рубины?

– Здесь.

С этими словами Фейт Донован потянулась к одному из выдвижных ящиков верстака и вынула маленькую картонную коробку. Там была связка маленьких, аккуратных бумажных пакетиков. В каждом из них лежал камень.