Эмили немного успокоилась и примирительным тоном начала:

— Если это вопрос стесненности в денежных….

— Уверяю, я не испытываю денежных затруднений, — отрезал он, очевидно, оскорбленный ее предположением.

Эмили снова вспылила:

— Значит, вы просто скряга, милорд. Экономите деньги за счет непосильного труда Макбейнов.

В дверях кто-то испуганно ахнул, и Эмили увидела миссис Макбейн. Встревоженное выражение ее лица и направление взгляда заставили Эмили опомниться. Она обнаружила — к собственному стыду, — что тычет пальцем в грудь хозяина. Густо покраснев, она отдернула палец и, смущенно хмыкнув, отступила назад. Ей было невыносимо смотреть на человека, которого она только что бранила.

Киран отвернулся от испуганной миссис Макбейн и взглянул на стоящую перед ним девушку. Он ходил по земле уже больше двухсот лет, но такой, как она, еще не встречал. Как правило, особы женского пола трепетали перед ним и вели себя как трусливые ягнята. Но эта девушка, пусть бледная и смущенная, не выказывала ни малейших признаков страха. Его это неприятно удивило. И вдруг он догадался, в чем причина ее непохожести на других. Должно быть, она тронулась рассудком. Слишком долго простояла, привязанная к мачте, под ветром и дождем. Разумеется, это было для нее потрясением. Волны вымыли разум из ее головы.

Удовлетворившись этим объяснением, Киран успокоился, но лишь до тех пор, пока не увидел встревоженное лицо экономки. Как будто она боялась, что он может напасть на девушку прямо здесь, на ее глазах. Такого лица он не видел у нее добрых лет тридцать — с тех самых пор, как она привыкла к нему и решила, что он не причинит ей вреда. Он снова расстроился, почти как из-за неуместной храбрости своей гостьи.

— Я… — Миссис Макбейн уткнулась взглядом в поднос, который держала в руках, а потом взглянула на девушку, распекавшую хозяина всего минуту назад. — Я просто… Я думала…

Киран раздраженно махнул рукой, отказываясь от ее объяснений, и вышел из столовой. И тревога на лице экономки, и перемены в доме — все это его расстроило. Киран не любил перемен. Ему нравились покой и тишина. Он предпочитал рутину, одно и то же, день за днем. Дела обстояли именно так, поэтому неудивительно, что самым большим его желанием в данный момент было отослать незваную гостью домой.

Боже всемогущий, да ведь он забыл выяснить, откуда она! Киран остановился. Девица вывела его из себя, вот он и забыл задать вопросы, которые намеревался задать. Он повернул было назад, но тут до его ушей донесся приглушенный разговор в столовой. Миссис Макбейн, заметно нервничая, поинтересовалась, что произошло. Она назвала девушку по имени — Эмили. Красивое имя для красивой девушки, которая в эту самую минуту призналась, что напала на него, потому что он плохо заботится о слугах.

И как только осмелилась! Покачав головой, Киран зашагал дальше по коридору. Он поговорит с девушкой позже, после того как поест. Каждый раз, когда она краснела или вспыхивала румянцем, в нем поднималась волна — голод требовал своего, да так, что он едва не падал в обморок. Он насытится, успокоится, а потом усадит ее и выспросит все, что нужно. Кстати, и она к тому времени успокоится, да сотрет пятна сажи со щеки и кончика носа. Она, конечно, очень докучливая особа, но с этими пятнами выглядит просто восхитительно. Прошло очень много времени с тех пор, как он в последний раз находил женщину восхитительной.

— Ох, детка!

У Эмили упало сердце. Если бы миссис Макбейн просто тревожилась, Эмили бы и глазом не моргнула. Но экономка смотрела на нее, печально качая головой:

— Это не потому, что он не желает платить. Его светлость с радостью заплатил бы! Но никто из деревенских не станет работать в замке. Однажды он нанял супружескую пару откуда-то с юга, но деревенские их так напугали, что они не выдержали и недели.

— Напугали? — спросила Эмили. Ей стало не по себе. Неужели она была несправедлива, нападая на хозяина? — Как? И почему люди из деревни не хотят здесь работать?

— Боятся, — призналась экономка, а затем с хмурой гримасой прошла к столу и водрузила на него поднос. Оглядела столовую. — А вы славно потрудились! Спасибо вам за помощь.

— Почему деревенские боятся работать в замке? — спросила Эмили, пытаясь помешать миссис Макбейн сменить тему беседы.

Экономка опять занялась подносом. Похоже, она избегала смотреть ей в глаза.

— Ох, тут ходят истории насчет того, что хозяин и его замок были прокляты много лет назад. Истории про… — Она не решалась продолжать. Поджала губы и покачала головой: — Я не предам моего лэрда, повторяя всякие глупости. Достаточно сказать, что они боятся и не станут здесь работать. А теперь вы должны поесть, пока все не остыло.

— Но вы ведь не боитесь, — возразила Эмили, которой хотелось продолжить разговор.

— Нет. Но поначалу боялась, — с неохотой призналась она. — Пока не обжилась здесь.

— Что вынудило вас прийти сюда работать, если вы боялись? — продолжала расспрашивать Эмили.

— Я чувствовала себя обязанной его светлости. Он спас моего мальчика.

— Спас?

— Ну да. Мой Билли заблудился в лесу. Уж не знаю, сколько раз я ему твердила — не ходи в лес, заблудишься! А он и еще двое ребят захотели приключений, отправились в лес и пропали. Потом его светлость их отыскал. Они бы точно погибли от голода и холода, потому что никто бы их не нашел, если бы на поиски не отправился сам лэрд. На следующее утро я пришла в замок, чтобы поблагодарить его, а он спросил, не согласимся ли мы с мистером Макбейном работать у него. — Она пожала плечами. — Я не могла сказать «нет». Ведь он вернул мне сына.

— А родители других мальчиков? Он их тоже просил?

Она покачала головой:

— Они даже не пришли сказать ему «спасибо». Никто из родителей других детей, которых мой господин спас за все эти годы, не пришел. А ведь их наберется немало, — заверила она решительным кивком. — Дети, которые плавали там, где не следовало; играли там, где не следовало, ну и так далее. Его светлость всегда их находил и возвращал родителям, в целости и сохранности.

— Понятно, — пробормотала Эмили. Лэрд Макбейн спасал жизнь местным ребятишкам, но его боялись и поносили из-за глупого проклятия, которому сто лет в обед. Такое положение вещей казалось ей несправедливым. Ужасно несправедливым! И, что еще хуже, ее он тоже спас, а она разбранила его за то, что он якобы невнимателен к слугам, да еще назвала скрягой, который не желает нанять слуг в помощь Макбейнам. А теперь выясняется, что у него есть деньги, которые он с радостью заплатил бы, да некому. Никто не хочет у него работать.

Эмили прикусила губу. Ей стало стыдно.

— И я своими нападками вынудила его бежать из столовой, в то время как он, очевидно, планировал поужинать дома — для разнообразия. Теперь он останется голодным, и все из-за моей заносчивости.

— О, об этом не беспокойтесь. Он раздобудет себе еду, — туманно объяснила миссис Макбейн. — Полно вам! Садитесь и поешьте.