мышь, прежде чем равнодушно оставить ее не съеденный обезглавленный труп на палубе словно мусор. Как смеет эта кровожадная скотина смотреть на него с осуждением? Только из-за своей привязанности к этому бандиту Харперу!

Это было оскорбительно, и хотя никто из команды не мог знать, почему кот так таращится на него, Том все же поклялся, что больше терпеть не станет. Как только представится случай, Уголек отправится к своему другу Харперу на морское дно.

По-видимому, кот заметил в Томе эту перемену. Всякий раз, оборачиваясь, Том обнаруживал сидящего и глядящего на него с какого-нибудь наблюдательного пункта Уголька, но стоило совершить малейшее движение в его сторону, и кот пускался наутек так стремительно, будто за ним гнался сам дьявол. Однажды Уголек выглянул из сливного отверстия, через которое Том вышвырнул отрубленную руку Харпера. Ему почти удалось сделать то же самое и с проклятым котом, но тот снова оказался проворнее.

Том решил дожидаться своего часа. Рано или поздно Уголек потеряет бдительность, Том застанет его дремлющим на мотке веревки – водилась за котом такая привычка – и разберется с животиной раз и навсегда. Раз. И. На-всег-да.

Позже на той же неделе Том был на палубе и предавался мыслям о расправе над котом, как вдруг заметил, что капитан и еще двое моряков нависли над поручнем как раз там, откуда Том отправил Харпера в утопленники.

Страх, что его сейчас раскроют, захлестнул Тома с такой силой, что он едва мог вздохнуть: горло сдавило, будто призрак Харпера поднялся из глубин и схватил его за шею.

Собрав остатки сил, Том бочком, чтобы не вызвать подозрений, подошел к капитану и остальным. Он разволновался: один из них указывал на щербинку на поручне, а другой говорил о пропавшем топоре и о том, что щербинка эта очень похожа на след от удара этим самым топором.

– А здесь что такое? Кровь? – спросил капитан, указывая на палубный настил под поручнем.

– Так точно, сэр. Кровь, сэр, – ответил один из моряков, присев на корточки и все рассмотрев.

– Тут творится какая-то дьявольщина, – медленно произнес капитан. – Пока молчи, но держи ухо востро.

Том проклинал собственную глупость. Он смыл кровь с поручня, но даже не подумал взглянуть на палубу. Так или иначе, в темноте он все равно бы ничего не увидел.

И потом, его отвлекла эта паршивая тварь. Если бы не кот, он продумал бы все тщательнее. Чума на это отродье! Но паниковать было рано.

Да и что они знают, размышлял Том. Ничего. Подумаешь, пропавший топор и немного крови на палубе. Может, Харпер сам виноват. Как знать, что способен натворить пьянчуга. Он мог пораниться и спрыгнуть или упасть в море вместе с топором. Могло случиться что угодно.

И даже если они выяснят, что это убийство, а им это не удастся – по крайней мере, наверняка – они не смогут выяснить, кто убийца, и найти достаточные для повешения доказательства.

Все на борту знали, что врагов у Харпера больше, чем у Иуды, и никто не скучал по нему, когда он исчез, не говоря уж о том, чтобы его оплакивать.

И всем на корабле было известно, что только к Тому Харпер относился по-доброму. У Тома меньше всего мотивов убивать Харпера – по крайней мере, так это выглядит со стороны.

Причин подозревать его не было. И неважно, что кота, похоже, так и тянуло на место преступления – он все равно не мог бы ничего рассказать. Днем раньше Том видел, как кот скребется у борта и лазает по такелажу внизу, там, где канаты крепятся к корпусу. Вот бы ненавистное животное свалилось за борт! Но пусть вонючая блохастая тварь и дальше пялится на Тома сколько влезет – это ничего не значит. Ничего!

Как нарочно, Том обернулся и, увидя, что Уголек сидит и смотрит на него хитро и нагло, кинулся на него со шваброй и едва не прибил.

– Чем тебе не угодил кот? – спросил внезапно выросший рядом капитан Фэрлайт.

– Не угодил, сэр? – слегка беспокойно переспросил Том. – Ничем, сэр. С чего бы?

Капитан улыбнулся и хлопнул Тома по спине.

– Спокойно, парень, – сказал он. – Мне эта животина тоже не слишком по нраву, но он не дает плодиться грызунам, так что какая-никакая польза от него имеется.

Капитан отошел. До чего же недалекий, до чего же наивный, подумал Том. Он покачал головой и тихонько фыркнул – кажется, громче, чем намеревался, поскольку несколько моряков обернулись и посмотрели на него. Но Том и бровью не повел. Все они такие же глупцы.

Шли дни, и на душе у Тома полегчало. Ненавистный Уголек как будто исчез. Том надеялся, что со зверем приключилось роковое несчастье, но предпочел бы увидеть его труп своими глазами, чтобы знать наверняка.

Если же Уголек жив, значит, он настолько боится Тома, что предпочитает не вылезать на палубу, страшась встречи, – эта мысль Тому нравилась.

Как-то раз, управляясь с парусами на грот-мачте, Том посмотрел вниз и увидел, что капитан снова рассматривает поручень в том месте, где топор отсек Харперу кисть с татуировкой. То, как капитан наклонился и поскреб кончиком пальца рану в дереве, заставило Тома забеспокоиться. Недолго думая он бросил работу и начал спускаться, цепляясь за ванты.

Не успел он спуститься, как капитан сам подозвал его, махнув рукой. Том пожалел, что не остался наверху, и обругал себя дураком. Шагая по палубе, он все еще бормотал себе под нос, но голос капитана был достаточно дружелюбен, чтобы усмирить его гнев и привести в чувство. С преступлением Тома связывало только то, что в ту ночь была его вахта. «Мне нужно держать себя в руках, – думал он. – Нужно сохранять спокойствие».

Проходивший мимо моряк странно взглянул на Тома, и тот вдруг испугался, что произнес эти слова вслух. Он поспешно зажал рот рукой. Капитан снова позвал его, и Том ускорил шаг.

– Вебстер, поди-ка на пару слов, – сказал капитан.

– Слушаюсь, сэр, – ответил Том. Капитан вздохнул.

– Сдается мне, – он приглушил голос до шепота, – что Харпер в ту ночь не упал за борт, по крайней мере, не по собственной глупости – его столкнули.

– Не может быть! – воскликнул Том со всем удивлением, какое мог изобразить.

– Да, да, – сказал капитан, заговорщически оглядываясь. – Налицо признаки злодеяния. У нас пропал топор.

– Топор? – переспросил Том, качая головой.

– Вебстер, ты уверен, что ничего не видел той ночью?

– Вполне уверен, сэр, – сказал Том. Хоть он и пытался говорить обыденным тоном, его голос прозвучал тонко и пронзительно, будто издалека.

– Ты ведь никого не выгораживаешь? – спросил капитан,