— Но я никогда на него не работала!

— Тем не менее в запросе официально проставлено твое имя. И аванс уже получен. Так что господин Голдман распорядился немедленно переправить тебя через телепорт в Столовые.

— Аванс-аванс… Его банк получал, а не я.

— Прекратить разговоры! Иди получай стандартный полевой набор, а то у портала уже очередь выстроилась.

— Так очередь, небось, не в Столовые стоит…

Не собираясь длить теплое прощание, я вышла, бухтя больше для проформы, чем в искреннем раздражении. То, что господин Голдман ведет дела с Хамами, а Хамы — с господином Голдманом, меня, в общем, не удивило. Дело житейское. И пока я ходила к интенданту и расписывалась в ведомости, то постаралась припомнить, что я когда-либо слышала о Хамах и их подданных.

Великое Хамство располагалось на Столовых равнинах, для краткости называемых обычно просто Столовыми.

Жители его были кочевниками и обитали в кибиточных городах — хамбургах. Землю они не пахали, фабрик-заводов не строили, питались кониной и единственно благородным занятием для себя почитали наезды. Власть в орде была наследственной, а чтоб какой узурпатор не посягнул, еще при жизни правящего Великого Хама провозглашался его преемник — Грядущий Хам. Проще всего было бы предположить, что меня наняли охранять здравствующего Великого Хама от его наследника, но я уже успела усвоить, что наперед ничего загадывать не стоит. Затарившись и получив проездные документы, я шагнула в портал (никакой очереди, конечно, не было). Дежурный маг выкрикнул подъемные заклинания, и через несколько мгновений я стояла по колено в ковыле. Вольный ветер доносил до меня неповторимый аромат дыма, кизяка, пота, грязного войлока, а также конюшни и псарни. Оставалось верить, что навигатор перенес меня именно к тому хамбургу, который служил резиденцией его хамскому величеству.

Следуя за собственным носом, я обнаружила хамбург за ближайшими холмами. Жизнь в нем текла вполне мирно. Хамы объезжали коней, предавались борьбе, упражнялись на кошках, гнули пальцы либо просто шатались между кибитками. Были они в большинстве своем, как и подобает подлинным степнякам, белобрысые и голубоглазые, впрочем, попадались и рыжие, и чернявые, а то и вовсе с бритыми башками. Национальной одеждой хамам и хамкам служили куртки и штаны из грубо выделанной черной кожи, украшенные медными заклепками, а также узорами самого устрашающего вида — черепом, скрещенными костями, змеями, драконами, окруженными изображениями различных колющих и режущих предметов.

Определив самый большой шатер под знаменем из девяти конских хвостов, окруженный, вдобавок, охраной, я двинулась туда и сообщила, что прибыла по повелению Великого Хама.

Несмотря на полную безграмотность, бюрократы они оказались еще те. Документы пробовали даже па зуб. Затем решали проблему со сдачей оружия. Дело в том, что по их законам человек без оружия считался рабом, и его оприходывали автоматически, а входить с оружием в шатер Великого Хама было запрещено. Наша канцелярия, разумеется, этот казус предусмотрела, и всё мое оружие до поры до времени было опечатано. Но сколько я ни тыкала печатями охранникам в нос, это не помогало. Образцово-показательного штурма устраивать не пришлось, потому что из-за завесы раздался громовый глас:

— Пропустить!

И они пропустили.

В шатре оказалось довольно простенько и даже со вкусом. Впрочем, чтобы испоганить убранство шатра, нужно сильно постараться.

Почти всё пространство занимала довольно чистая кошма (должно быть, ее часто меняли), такая большая, что частично выходила за пределы шатра — словно коврик у входа. А в глубине шатра на подушках располагались трое мужчин. Кто-то из них был Великим Хамом и отдал приказание впустить меня. Хотя это могли оказаться и разные особи.

Тот, что сидел справа, сложением напоминал шкаф или, точнее, буфет — если будет возможно обрядить его в кольчугу и плащ из ирбисовых шкур. Жира под кольчугой и мехами было немало, но тому, кто пожелал бы завалить этого типа голыми руками и даже при наличии оружия, я бы присоветовала крепко задуматься — жировая прослойка вкупе с мускулами защищает получше иных лат. С лица он был типичный местный житель, как рисуют первоисточники — белокурые волосы заплетены в две косы, длинные усы, спадающие на грудь — тоже, а подбородки гладко выбриты. Все три.

Слева восседал сухонький дядька неясных лет, совершенно лысый, носатый, с пронзительными темными глазами и редкой бороденкой. Халат на нем был черный, без каких-либо фенек и вытребенек, но безупречного покроя и дорогой ткани, а шею украшал узкий черный шарф. Мне сразу припомнились сотрудники конкурирующего банка Ага-хана Исмаил-шаха и пресловутая удавка, которая выдавалась им вместе со свидетельством об увольнении.

Само собой, ни один из этих двух не был Великим Хамом.

А вот тот, кто восседал посередине, несомненно им был. И не только потому, что подушки под его седалищем были парчовые, а диванчик, на котором они раскиданы, напоминал походный, но всё же трон. И не только потому, что халат его малиновый был украшен золотым шитьем, а горностаевый малахай — драгоценными каменьями. А потому что круглая его физиономия имела выражение истинно хамское и в высочайшей степени прохиндейское.

А это вносило какую-то определенность в отношениях. Человек, который выглядит как святой, скорее всего окажется мошенником. Но человек, который выглядит как мошенник, окажется им непременно.

— Приветствую Великого Хама, — сказала я и поклонилась, — от лица МГБ.

Хам, как ему и пристало, ничего не ответил, только ухмыльнулся и почесал сивую бороду, которая росла у него прямо от ушей.

Зато заговорил дядька в черном халате:

— Это вас именуют в ведомстве господина Голдмана Контесса или Тесса?

— Именуют. Иногда я даже отзываюсь.

Он пропустил последнее замечание мимо ушей.

— Вы имеете честь находиться перед светлым ликом его крутейшества Великого Хама. Также здесь присутствуют бесстрашный полководец Ультрамунд и я, советник Зайгезунд. — Хотя советник порядком частил, говор у него был такой же, как у Финалгона. Должно быть, учился в одной из этих аристократических закрытых школ, может, даже с магическим уклоном. — Прежде чем вам сообщат задание, вам придется ответить на несколько вопросов.

— Вопрошайте.

— Это вы освободили чету NN от козней медведя-колдуна?

— Ну, дед с бабой, то есть чета NN, тоже были та еще парочка. Да и медведь-то так себе — серенький…

— Отвечайте просто: да или нет. Великана Хлебабу вы победили?

Он задавал еще какие-то вопросы, касающиеся моих частных контрактов. Я что-то мычала в ответ. Опасалась я лишь одного: что он спросит про убийство короля с подмененным сердцем. Это деяние непосредственные участники не афишировали, и упоминание о нем означало бы, что кто-то — либо мои былые подруженьки, либо Абрамелин — проболтался. По советник вскорости свернул допрос и заявил: