— Боги, Майдаш, наш сыночек жив! — судорожно всхлипнула серая красавица, тоненькая как тростинка, лет двадцати на вид, а как на самом деле, если моей несчастной мамочке было «лишь» сто лет, еще предстоит узнать.

Девушка опустилась на колени и буквально подползла к нам, зажимая рот ладонями, видимо, чтобы не кричать от избытка чувств и нас не пугать.

— Дан Вайлет, кто это сделал? Кто виноват? — обратился к Хашеру, насколько я поняла, Майдаш.

Спросил тихо, но таким зловещим тоном, что я содрогнулась.

— Как только я узнаю кто — будет вечность молить о смерти, — поклялся Хашер.

— Скорлупа треснула, — в ужасе всхлипнула серая женщина. — Небо, мой сын умирает!

— Кло, успокойся, любимая, я чувствую, он еще жив…

— Не пугай мою девочку! — Хашер резко подался вперед и перехватил руку Майдаша, потянувшегося к сосуду-желобу. — Почувствуй магию, сейчас их защищает и питает через малышку сам древний. Самое страшное позади, им просто нужно время.

Двое мужчин замерли, сверля друг друга нечитаемыми взглядами. Наконец, серый вербально отступил, но провел вдоль защиты ладонью, проверяя слова Хашера, как это уже делала Фиала. Какое-то время обе женщины молча сидели на коленях у желоба, буквально светясь от радости, и такие же счастливые мужчины стояли позади них. Все вели себя тихо-мирно-умильно, как у кроватки со спящим младенцем. Я уже было зевнула и хотела закрыть глаза, но тут раздался крик:

— Я требую сбора Поднебесного Посада! Я требую ответов! Я требую наказать повинных в смерти моих потомков! Я требую показать мне тело праправнучки! Я требую…

— Дамрис, подойди сюда, и будь так любезен не орать здесь! — прошипел Хашер.

Через мгновение я увидела красивого стройного мужчину лет сорока, с яркими янтарными глазами, золотисто-пшеничными длинными волосами. Весь… золотой, с головы до пят. Только его взгляд не согревал, а отталкивал. Сноб и гордец!

— Первая чета Вайлет здесь? Живая? — произнес он зло, глядя на Хашера, а потом перевел уничижительный взгляд на серого. — И ты, Майдаш из рода Хлоймит, правая рука главы и первый палач клана, сам повелитель теней, тоже здесь! А мои внуки лежат внизу, на камнях, подло убитые темными наемниками. Теперь вы протираете хвосты здесь, вместо того чтобы искать убийц…

— Не пугай детей, Дамрис, твоя праправнучка жива. Нам необходимо обсудить важный вопрос, — спокойно отозвался Хашер, показав золотому на меня.

Трое мужчин смотрели на меня по-разному. Синеволосый Хашер — как отец. Серый Майдаш цепким, внимательным взглядом подмечал каждую деталь, похоже, как и Хашер, пытаясь понять, что и как здесь произошло. А мой биологический прапрадедушка, на вид вполне молодой мужчина, глядел ошеломленно, но не менее внимательно. Затем они отошли от нас, и я слышала лишь негромкое, но злое «бу-бу-бу». Помимо них в пещере раздавалось все больше других голосов, полных страдания и горя, — родители разбирали свою боль.

Потянувшись спросонья, я прислушалась к тихим голосам троих мужчин, к которым за неделю вполне привыкла. Они, как обычно, сидели напротив нас, привалившись к стене и беседовали. За неделю, прошедшую после побоища, я привыкла и к новым жизненным реалиям. И к тому, что попала в другой мир, и к своему телу годовалого ребенка, и даже к тому, что вокруг сплошные драконы. Я даже к Хашеру и Фиале привыкла, как к родным, практически моим собственным, потому что они, не без моего молчаливого желания, основательно готовились сделать меня «полноправной гражданкой» Синего клана. Вот такие цветные названия у драконьих кланов, насколько я поняла из чужих разговоров.

Я точно попала на Игаю — драконы между собой периодически упоминали это название здешнего мира и еще Сол. Кроме того, Сол является вторым по значимости божеством после Неба для любого дракона. А древние ящеры, прародители драконов и их слуг виверн, занимают третью ступень в божественном пантеоне. И вот в пещере одного из таких мы и находимся.

Приоткрыв глаза и приникнув к серому яйцу, я разглядывала драконов в человеческой ипостаси — мужчин, внутри которых скрываются хищные сущности. Видимо, мой импозантный дед Дамрис вернулся совсем недавно, как обычно, весь раззолоченный, холеный и предельно аккуратный даже в пещере, и сидит на корточках, чтобы не испачкать белые штаны в пыли. Выражение его лица, тоже, как обычно, презрительно-высокомерное. За неделю я убедилась, Дамрис — сноб, гордец, патологическая жадина и вообще — вредина. Он тягался даже за ненужное. К примеру, устроил истерику за скорлупу от моего яйца и корзину.

Кто-то из огромной похоронной команды, собранной из представителей сразу нескольких кланов, унес из пещеры древнего божества и мое «наследство», наводя порядок, а золотой глава, якобы нечаянно узнав об этом, долго брызгал слюной и требовал возмещения «непоправимого» ущерба. Из его занудного выяснения отношений с Хашером выяснилось, что без разрешения Дамриса мою скорлупу и корзину сожгли на погребальном костре вместе с родителями как дань их памяти прямо на площади древнейшего, давно разрушенного Первого гнезда, но являющегося самой почитаемой драконьей святыней. Там сожгли тела всех жертв этой бойни, чтобы души детей и моих родителей быстрее отправились на перерождение и вернулись к близким. И ведь мой прадед видел, более того — знал об этом, но лишь после того, как пепел от погребального костра остыл, заявился в пещеру и устроил показательные поиски и страдания. Ох, и грохотало потом эхо от злобного звериного рыка, когда главы Синего и Золотого кланов ушли выяснять, кто кому и что должен.

Впрочем, Хашер оказался на редкость спокойным, уравновешенным, мудрым и продуманным драконом, его, собственно, Дамрис тогда вывел из себя. А сейчас они снова «беседуют». Хашер и Майдаш разместились прямо на полу, немного мятые, заметно уставшие от недосыпа и навалившихся на них волнений за детей и других забот. Эти двое практически не покидали мой закуток, лишь по крайней надобности выходили по очереди.

Майдаш — что черт в омуте, с виду ледяной, но, кажется, чуть тронь и полезет такая жуть… Насколько я поняла, серые — это отдельный вид драконов, или те, кто правит тенями. Они тоже светлые маги, как и все драконы, но ближе к темным, «пограничники». И вот эта серая грань в их характере отлично чувствуется, о чем высказался Дамрис в пылу «беседы».

— Неделя! — практически выплюнул, словно обвинил, глава Золотого клана, и вроде ни к кому конкретно не обращаясь, но косо глянув на Хашера. — Неделя поисков заказчика нападения, а судить некого! Поднебесный Посад ждет! Это немыслимо! Мы платим синим за подпитку яиц древним драконом, платим за вашу охрану, доверяем вам самое ценное, что есть у каждого дракона, — своих детей. А что взамен? Уничтожено больше тридцати яиц сильных, родовитых драконов, а поиски впустую. Виноватые так и не найдены!

— Ты обвиняешь в этом синих? — зашипел Хашер, оттолкнувшись от стены и садясь прямо. — Да, это территория моего клана. Да, охраняли мои драконы, но ты сам видел, лично, что все они убиты. Самым жестоким из возможных способов…