хочу лично убедиться, имеется ли такая закорючка и на моей кандидатуре.

Инженер без диплома даже побагровел от злости.

— Это — безобразие! — закричал он. — Это подрыв авторитета счетной комиссии, это — выражение недоверия гражданам, облеченным доверием, это — нарушение профсоюзной демократии. И если кому-нибудь позволят рыться в бюллетенях, я покину помещение.

Но общее собрание постановило показать бюллетени. Сергей Сергеич порылся в них и выудил свой бюллетень. И что вы думаете— четыре кандидата оказались вычеркнутыми с закорючкой, а Сергей Сергеич — без. Когда же мы проверили все остальные бюллетени, оказалось, что кандидатура Сергея Сергеича во всех них была вычеркнута одним и тем же синим карандашом. А тетя Дуся, курьерша, засвидетельствовала, что именно такой карандаш марки «Светоч» она сегодня очинила и положила на стол нашему инженеру без диплома. Как он ухитрился в присутствии всей счетной комиссии сделать свое черное дело, я не знаю. Это осталось его секретом.

Конечно, результаты выборов признали недействительными. Машинистки отстукали новые бюллетени, голоса заново пересчитали, и на первом месте оказался наш любимый Сергей Сергеич.

Вот что иногда может сделать закорючка, если она на месте поставлена.

Несомненно, вам интересно, что руководило инженером без диплома в его аморальном поступке.

Тайну открыла секретарь-машинистка. Она вспомнила, что в прошлом году инженер без диплома пытался получить за счет месткома бесплатные путевки в санаторий себе, своей жене, своей теще, деверю, тестю, шурину и жене директора местного универмага, а Сергей Сергеич этому воспрепятствовал.

Подумайте, какие типы еще встречаются среди инженеров без диплома! Не исключена возможность, что они могут встретиться и среди инженеров с дипломом.

Вот почему наша общественность должна быть всегда на страже,

ГРАМОТНЫЙ МУЖИК

Когда на месткоме обсуждали перспективный план культурных мероприятий, кто-то заметил, что мы отстали по части юбилеев. У других уже по два-три юбилея отпраздновали, а у нас ни одного. Стали намечать кандидатуру. Все единогласно выдвинули второго заместителя. Он дольше всех проработал у нас в организации. Организации еще не было, а второй заместитель уже был.

Известие о предстоящем юбилее быстро облетело все два этажа нашего учреждения. У нас в отделе тоже стали судить да рядить, какой подарок преподнести юбиляру?

— А за что ему подарки делать? — неожиданно сказал плановик. — За Колобродова, что ли? Он от этого Колобродова без ума, пусть ему Колобродов и подарки преподносит.

— Я сам слышал, — вставил референт по общим вопросам, — как второй заместитель говорил Сергею Сергеичу: «Вы хоть и мой первый помощник, а Колобродова не трогайте. Он грамотный мужик!»

Тут секретарь-машинистка, которой Колобродов обычно диктовал свои докладные записки, почему-то тяжко вздохнула.

— Он вам всем форы даст, — продолжал цитировать второго заместителя референт по общим вопросам. — Элегантный — раз, остроумный — два…

— Между прочим, элегантным в наше время быть не трудно, — ехидно заметила секретарь-машинистка, — в любом универмаге к услугам желающих изделия лучших швейных фабрик социалистического лагеря.

— По части остроумия тоже появились кое-какие наглядные пособия, — вставил плановик. — «Юмор ваших друзей» печатается во всех газетах. А по части грамотности…

Секретарь-машинистка только собралась снова вздохнуть, но ее перебил референт.

— Грамотей! — воскликнул он. — Стоит кому-нибудь из нас получить личное письмо на учрежденческий адрес, Колобродов тут как тут. Будто нечаянно вскрывает конверт…

— А попробуйте внести ценное предложение, — добавил молчавший до того главбух, — Колобродов тут же внесет сомнение.

— Освободил бы нас второй заместитель от Колобродова, — резюмировал плановик, — я бы тогда ему десяти рублей не пожалел на подарок…

Мы все оценили щедрость плановика, хотя и понимали, что он ничем не рискует, так как второй заместитель Колобродова не уволит.

В это время дверь растворилась, и в комнату вошли Сергей Сергеич и Колобродов.

— Пожалуйста, пройдемте к моему столу, там у меня записан адрес этого магазина, — сказал Сергеи Сергеич.

— Буду весьма вам обязан, — пробасил Колобродов.

Сергей Сергеич порылся в ящике письменного стола, записал что-то на бумажке и передал Колобродову.

— Сделайте так, как я вам посоветовал, и все будет в порядке, — в сказал он, провожая Колобродова до дверей.

Мы переглянулись. Сергей Сергеич посмотрел на нас проницательным взглядом.

— Почему такой пессимизм в коллективе? — спросил он.

— Да мы тут Колобродова обсуждали, — проворчал плановик.

— И что постановили?

— Что он у нас сидит в печенках.

— Одна надежда на вас! — воскликнула секретарь-машинистка.

Мы знали, что Сергей Сергеич — человек чистейшей души и неуемной изобретательности. Нет таких бюрократических крепостей, которых не мог бы взять Сергей Сергеич. Мы обернулись к нему, но он уселся за свой стол молча, будто не о нем шла речь…

Юбилейный вечер состоялся в конференц-зале. За столом президиума сидело все начальство и с самого края — Колобродов. Хотя в президиум его никто не приглашал, попросить его оттуда никто не догадался.

Юбиляру зачитали поздравительный адрес. Все стали дружно хлопать. И тут неожиданно с места поднимается Колобродов, открывает портфель-чемодан, достает из него большую серебряную вазу из тех, что продаются в спортивных магазинах в качестве переходящих призов, затем подходит ко второму заместителю, ставит вазу перед ним на стол и говорит дрожащим от волнения голосом:

— Примите от моего личного чистого сердца.

Второй заместитель краснеет, президиум аплодирует, а мы все с недоумением оборачиваемся к Сергею Сергеичу, который сидит с такой невозмутимой загадочностью, что мы просто не знаем, что и подумать.

Между тем в президиуме происходит что-то непонятное. Сам управляющий берет в руки серебряную вазу и начинает читать выгравированную на ней надпись. По мере чтения лицо его расплывается в улыбке, потом он прыскает со смеху.

Тогда вазу берет в руки секретарь парткома и через полминуты чуть со стула не валится от хохота. Ваза переходит из рук в руки, и весь президиум начинает верещать на разные голоса.

Тут юбиляр, не понимая, что происходит, вырывает вазу из рук председателя месткома, водружает на нос очки…

Нет, он не смеется, он багровеет, он ищет глазами Колобродова, а Колобродов, скромно потупив взор, сидит на краю стола и, судя по всему, мечтает о повышении.

Юбилейный вечер прошел очень весело и непринужденно. Только юбиляр почему-то ушел раньше времени, сославшись на головную боль. Серебряную вазу он от расстройства забыл на столе президиума.

Едва окончилась официальная часть, мы окружили Сергея Сергеича и потребовали объяснений.

На первый взгляд дело обстояло весьма просто. Колобродов решил