– Хватит ерзать!

Меня швырнули на постель, и я поспешно отползла в дальний угол, со страхом глядя на парня, с растрепавшимися медными волосами и нехорошим зеленым взором.

Он стоял у края ложа и, поджав губы, сверлил меня взглядом:

– Ну и что с тобой теперь делать?

– Уйти? – рискнула предложить я. – Саша, извини, я была не права… Ну перепутала – с кем не бывает?

– Перепутала, – скривился он и резко подался вперед, распластывая ладони по покрывалу: – Сокровище, да ты меня оскорбила. Притом за такое, я не раздумывая бил. Но вот что с тобой делать…

– А что делать? – гордо вскинула подбородок. – Да я перепутала, но я извинилась! На этом считаю инцидент исчерпанным и прошу, нет я требую, чтобы ты ушел из моей квартиры!

– Для начала я все же докажу тебе, что я мужчина…. Окончательно, так сказать.

– Не надо! – панически воскликнула я и покраснела, указав на его торс. – Я и так верю. Честно – честно!

– Ну нет… – почти оскалился рыжий гад, начиная медленно задирать водолазку. – Я так, чтобы уж точно сомнений не осталось!

– Не надо раздеваться, – почти попросила я, с ужасом наблюдая, как обнажается поджарое, жилистое тело с очень даже заметным рельефом мышц. Да, он был худощавый и очень гармонично, изящно сложенный… но из-за того, что носил свободную одежду, как раз этих подробностей и было не видно!

– Как это не надо раздеваться? – синяя тряпочка полетела в меня, оставляя Александра полуголым. – Да я и не сильно, малыш. Вот еще брюки и трусы. Носки можем оставить, если хочешь.

– Не смей! – завизжала я, видя как расстегивается ремень и, сжавшись в комок, закрыла лицо ладонями, судорожно шепча. – Сашенька, ну пожалуйста, не трогай меня. Я же ничего плохого не сделала, ну пожалуйста.

Не удержалась и надрывно всхлипнула, ощущая, как по щекам катятся слезы.

– Света? – над головой прозвучал озадаченный голос. – Ты решила, что я тебя насиловать собрался?

Услышав его так близко, я шарахнулась и переползла на другой край постели, а потом свалилась на пол, со страхом глядя на мужчину по ту сторону.

– Та-а-ак… – тихо протянул он, осторожно подтягивая к себе футболку. – Все хорошо, маленькая… я просто пошутил так неудачно. Так что успокойся… Вдох – выдох. Понятно? А я вот сейчас застегиваю ремень, чтобы штаны уж точно не упали и не шокировали твою честную душеньку, и одеваюсь окончательно. Все, видишь?

– Д-д-да, – конвульсивно кивнула я, осторожно вставая. – А теперь уходи.

– Нет, – покачал головой сосед и указал на выход из комнаты. – Пошли на кухню, нам нужно кое-что обсудить. Собственно то, зачем я и пришел. Даю слово, я ничего тебе не сделаю, понятно?

– Тогда зачем ты так себя вел?! Как еще это было понимать?! – истерически воскликнула я, ощущая, как меня начинает трясти от пережитого.

– Не думал, что у тебя будет такая реакция, – серьезно ответил рыжий. – Ты не похожа на нежную и легко ранимую девушку. Потому не думал, что у шуточки будут такие последствия. В любом случае, ручаюсь, что никаких сексуальных порывов в твой адрес у меня не было.

Я медленно пятилась к двери, стараясь не выпускать его из вида.

– Что ты хочешь?

– Для начала того, чтобы ты пошла в ванную и умыла свою хорошенькую мордашку. А то глазки покраснели, да и тушь немного размазалась, – мягко сказал парень, натягивая оставшуюся одежду. – А потом ты идешь на кухню и выпиваешь стакан водички, чтобы успокоиться. Идет?

– Как понимаю, пока не осуществишь задуманное, не уйдешь? – немного охрипшим от переживаний голосом поинтересовалась я, сжимая руки в кулаки, чтобы не допустить продолжения истерики.

– Вот, какая ты умненькая! А то я уже начал сомневаться в твоей сообразительности, – усмехнулся Александр и стремительно пошел ко мне. Шарахнулась в сторону, чтобы не коснуться парня, и прижалась к стене. Его это, казалось, ни капли не смутило, лишь лицо закаменело еще больше, да уголок тонких губ дернулся. Он свернул в сторону кухни, по пути остановившись у ванной и включив там свет, отворил дверь:

– Топай, Свет, – и сам ушел на кухню.

Я немного постояла, но решила последовать, в общем-то, дельному совету и метнулась к раковине и зеркалу.

Первым делом всмотрелась в свое бледное отражение в поисках размазавшейся туши, но, само собой, ничего не нашла. Я всегда, приходя домой, смываю косметику, и вообще стараюсь пользоваться ей по минимуму.

Вот только зачем этот тип соврал?

Я включила воду и, поникнув, опустила ладони под сверкающий в свете лампы прохладный поток. Дыхание понемногу выравнивалось и я, чем дальше, тем больше понимала, что в сложившейся ситуации полностью виновата сама.

Сколько мама и папа говорили, чтобы не пускала чужих в дом? А я сама его затащила. Потом еще и на язык была в высшей степени несдержанна.

Дурочка, какая же ты, Света, дурочка!

В это же время, на кухне. Александр Соколов.

Саша стоял и хмурился, недовольно глядя в окно.

Как-то совсем все не так шло.

В первую очередь реакция девушки… юные стервозные хищницы, какой виделась ему Светлана, так не реагируют.

Она неправильно себя вела. Не так, как он ждал и, соответственно, от этого отталкивался в своем поведении. Разрыв шаблона отнюдь не радовал рыжего художника.

Для его целей нужна была именно та надменная красотка – блондинка, которая могла красиво опустить или поставить на место.

И что мы видим? Встрепанную невысокую девочку, которая дома ходит совершенно без косметики и в простых широких шортах, простенькой майке, с кривым пучком из светлых волос на затылке.

Совершенно не та «пиранья», которую он привык видеть.

Александр тяжело вздохнул и его лицо, вдруг, приняло заинтересованное выражение.

Принюхался еще раз и повернулся к столу, на котором стояла тарелка с едой. Саша с обеда был голодный, а по жизни – наглый.

Потому взял вилку и, подцепив один маленький кусочек, отправил в рот.

Прожевал и погрустнел еще больше.

– Она еще и готовит хорошо…

Сашка быстро сполоснул прибор в раковине и, протерев салфеткой, положил обратно.

В задумчивости провел пальцами по уху, машинально пересчитывая колечки.

И что же делать? Уйти сейчас и оставить блондиночку в покое? Но тогда покой не светит уже ему, да и легенда продумана именно для данного конкретного случая. Правда, придется импровизировать, так как примерный психологический портрет девушки оказался неверен.

А стало быть и «морковка», которую он планировал подвесить перед носом этой «кобылки», может не вызвать должного интереса.