— Ну, Малая, ты даешь. Ни разу не была на рыбалке? — смеется он надо мной, заглядывая в глаза. Я вижу, как взгляд Кирилла теплеет, и из темно-карих, почти черных, глаза его становятся цвета сливочного шоколада — моего любимого лакомства всю жизнь.

Тоже смеюсь в ответ и отрицательно качаю головой. Отец у меня — бизнесмен, ему было некогда возиться с дочкой, а мамы…мамы в моей жизни не было никогда. Она умерла от рака, когда я только пошла в детский сад, и все, что я помню о ней — это теплые, большие руки, которые были для меня словно пуховое одеяло и могли спасти от любой беды.

— Нууу… — тянет он, и будто бы задумывается, а на самом деле хитро глядит на меня. — Я мог бы исправить это солидное недоразумение в твоем образовании.

Мне уже не справиться с собой и я хохочу. С первой минуты, как мы оказались рядом, я все время чувствую себя на таком подъеме, будто воздушный шарик, наполненный легким и радостным воздухом. Одним своим присутствием, улыбкой, ухмылкой, звуком голоса Кирилл заставляет мое сердце биться так часто, как в Новый год в преддверии посещения Деда Мороза. Мне кажется, что я вся полна каким-то необъяснимым чувством, которое заставляет меня глупо улыбаться на все его слова.

— Например, — продолжает он и приближается к моему лицу. Для этого парню приходится немного наклониться надо мной, потому что его рост, на мой взгляд, великанский. Особенно сегодня, во время прогулки по теплоходу, куда я не стала надевать каблучки и ограничилась простыми, но изящными балетками. — Например, я могу увезти тебя на рыбалку. В лес, на берег реки…

Голос Кирилла становится проникновенным, низким, и в его тоне вдруг проскальзывают какие-то незнакомые нотки, которые отдаются вибрацией во всем моем теле.

— Мы там будем совсем одни, — сверкает он глазами и буквально шепчет мне, а я ощущаю на своей щеке, почти возле уха, его теплое дыхание, и отчего-то сглатываю, хотя в горле пересыхает от этой двусмысленности. Неловко дергаюсь и маленькая шляпка, присланная какой-то очередной подружкой отца из Милана, чтобы, видимо, задобрить возможную будущую падчерицу, неловко съезжает по волосам набок.

— Будем одни, — продолжает этот змей-искуситель, и мои руки от его проникновенного шепота покрываются гусиной кожей, а на загривке встают дыбом волоски. — Только ты, я…река…звезды над головой…

От его близости меня будоражит. Я ощущаю себя кроликом, который попал под воздействие удава, обладающего гипнозом, и готова прямо сейчас с ним идти не только на край света, а могу пойти и дальше, в космос, пропасть в черной дыре…

— Я тебя не обижу, Малая, — он касается губами местечка у виска и это словно прошибает меня током. Как будто двести двадцать вольт пустили под кожу!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Резко отстраняюсь, и это является моей большой ошибкой: шляпка скользит по волосам вниз, и я не успеваю придержать ее рукой. Ветер подхватывает мой недавний подарок, и, весело шлепнув на палубу, катит ее вперед. Подбрасывает, снова кидает об пол и продолжает вести по одному ему ведомому маршруту мимо зевак и детей, которые с веселым любопытством следят за моей потерей.

— Стой, держи! — кричит Кирилл и мы с ним вдвоем бросаемся вслед беглянке.

Хулиганистый ветер, конечно же, не слушается. В одно мгновение шляпка достигает конца маленького хлипкого парохода и швыряет ее в воду.

— Сто-о-ой! — зажимаю я рот рукой, но мне хочется расхохотаться: вся эта ситуация, погоня, Кирилл, люди вокруг, все кажется забавным и больше похожим на момент из комедии.

Перевесившись через железное ограждение, мы смотрим за борт. Весело покачиваясь на волнах, шляпка курсирует почти рядом — она прошмыгнула мимо волн от мотора пароходика, и попала в течение, которое позволило остаться ей на мгновение на месте.

И тут происходит удивительное. Кирилл даже не поворачивается в мою сторону. Он в одно мгновение стягивает ботинки, скидывает рубашку, бросает все на пол и, как акробат, перепрыгивает через ограду.

— Ой, нет, нет! — тут же доходит до меня то, что он хочет сделать. — Не нужно, Кир…пож…

Но я даже не успеваю ничего сказать: этот парень, действительно, словно дикий! Маугли! Сверкнув на солнце своим упругим телом, гибким, сильным, блестнув, отразив солнечные зайчики от воды, он в одну секунду погружается в воду, подняв всполох брызг.

— Человек! Человек за бортом! — кричат подбежавшие дети, которые, похоже, отслеживали путь шляпки до конца.

Я же не говорю ничего: смотрю, как Кирилл, пару раз взмахнув уверенными руками, подгребает под себя толщу воды. Оказывается рядом с моей шляпкой, хватает ее длинными пальцами, поворачивается ко мне и расплывается в довольной, победной улыбке. Он поднимает шляпку над головой, машет ее мокрыми, обвисшими полями. Я угрожающе машу ему кулачком, показывая все негодование от этой выходки, но не могу сдержать улыбки, когда он нахлобучивает шляпку себе на голову и плывет обратно.

— Ну, Малая, теперь ты мне точно должна! — выкрикивает он, не сдерживая смеха и ехидства…



Несколько дней пролетает незаметно, потому что я травлю свой организм сигаретами и алкоголем. Я пытаюсь найти призрак из прошлого в девчонках, которых меняю, как резиновое изделие номер два. Но всё не то. Все они приторные, ненастоящие. Их можно взять на один раз. Взять, чтобы потом забыть о них… А о ней — нет.

Утром меня будит Седой, и мне хочется послать его ко всем чертям. Вот так, в одно мгновение, внутри выработалась ненависть к некогда лучшему другу. И я жалею, что предложил сделку именно ему, что снова встретился с ней, с девчонкой, которая вспорола моё сердце своим побегом. Почему она сбежала без объяснений? Ответит ли она когда-то на этот вопрос? Скорее всего, нет. Потому что я не собираюсь задавать ей его.

— Седой, долго же ты рожаешь! — отвечаю я с пренебрежением в голосе. — Знаешь, я же уже успел предложить идею нескольким ребятам, и они вроде как хотят взяться.

— Дикий, здоров! Ну какие ребята? Ты чё? Все нормалёк, я всё уладил. Пацанчик один подсказал, как бабки вывести грамотно из бизнеса. Давай встретимся сегодня в клубе? Обсудим все детали и начинаем мутить водичку!

— В клубе? — меня почему-то удивляет его предложение. — Ты же вроде как семейный?