на МАЗ. Никаких нареканий к приёмщикам со стороны Rawema и заводов не было, из Минска также сообщили, что часть оборудования уже прибыла и его начали монтировать. После каждой отгрузки я сразу информировал по телефону об этом начальника цеха ГПС и сообщал ему о некоторых вещах, которые ему нужно было забрать и хранить в своём кабинете, чтобы в цехе их не растащили. Например, это были динамометрические ключи, которые немцы по моему настоянию поставляли вместе с технологическим оборудованием, поскольку таких ключей на МАЗе не было.

В начале декабря 1985 г. по всей Германии открылись многочисленные ярмарки в связи праздниками Рождества Христова. Они продолжались до Нового года, что для нас русских было удивительно, потому что такой традиции праздновать целый месяц у нас не было. Однако эти повсеместные предновогодние праздники ни коим образом не влияли на производственный процесс, который продолжался в обычном режиме.

Особенно сильное впечатление на меня произвели праздничные песнопения, на которых я присутствовал в качестве зрителя вместе с сопровождающими из завода и Rawema. Представление проводилось в церкви маленького пригорода Ауэрбаха под названием Фалькенштайн. Вначале пастор произнёс короткую проповедь, после чего началась литургия, в которой участвовали все присутствовавшие.

На месте каждого зрителя лежал листочек с текстами песен. Дочка пастора играла на органе, а песни исполнял хоровой любительский коллектив из жителей Ауэрбаха. В определённых местах к пению подключались все зрители, подпевая в соответствии с текстами на листочках. Сопровождающий от завода, сидевший рядом со мной, демонстрировал свои прекрасные вокальные способности.

После того, как представление закончилось, сопровождающий от Rawema спросил, каково моё впечатление, я просто показал жест с поднятым большим пальцем руки, потому что у меня просто не было слов, чтобы выразить свой восторг. В добавок я спросил, почему здесь не было ничего из музыки Баха, на что сразу же получил очень чёткий ответ. Он состоял в том, что вокальная музыка Баха настолько трудна для исполнения, что это даже не каждому профессионалу доступно, а здесь были только местные любители.

Наступившая в новом 1986 году зима была очень суровой и совершенно нетипичной для Германии. В отдельные дни температура воздуха опускалась до минус 30 градусов Цельсия. Днём по городу распространялся сильный запах дыма, т.к. дома отапливались в основном углём. Однако в 9 часов вечера отопление отключалось независимо от прогноза погоды. В такие ночи мне иногда приходилось спать полностью тепло одетым с шапкой на голове и под такими толстыми немецкими перинами, которых я раньше никогда не видел.

Но это был кратковременный период в январе, когда пришлось мёрзнуть по ночам, а уже в феврале весь снег растаял и по городу люди ходили в рубашках с короткими рукавами. И все-таки зима периодически напоминала о себе, да так, что, например в апреле буквально за пару дней все городские улицы оказались завалены настоящими снежными заносами.

Шефу мёрзнуть не пришлось, т.к. его отозвали обратно на МАЗ, но перед этим с ним встречался директор завода, где я работал. Он попросил шефа перенести на более поздний срок поставку двух последних станков, на что шеф согласился, ответив директору, что он может приехать позже, чтобы принять эти два станка.

Конечно, у шефа не было полномочий решать такие вопросы, но директор завода об этом не знал, т.к. привык решать вопросы в таком стиле с западными немцами, поэтому шефу грозила серьёзная опасность в случае, если в связи с недопоставкой станков всплывёт его имя. Я присутствовал при его разговоре с директором завода, но тогда я ещё на понимал, чем это может обернуться.

Вопрос возник, когда я при очередном обходе сборочного конвейера не обнаружил там двух последних станин. Тогда я связался по телефону с начальником цеха ГПС и проинформировал его, что по договорённости шефа с директором завода два последних станка придут позже. Тот ответил, что к запуску ГПС ожидается приезд министра и это было бы крайне нежелательно.

Тогда я нашёл начальника сборочного производства и спросил его почему нет двух последних станин. Тот ответил, что это указание директора, т.к. он договорился об этом с шефом. После того, как я поведал ему о том, что узнал из Минска, через день станины появились и вопрос был исчерпан. Директор был очень недоволен, но он и сам видимо понял, что мог сильно пострадать от своей авантюры, поэтому он разрешил начальнику сборочного производства начать сборку двух последних станков.

За всё время пребывания нашей группы приёмщиков в ГДР особым событием стало наше посещение весенней Лейпцигской ярмарки, организованное Rawema. В период работы выставки были организованы специальные поезда, на которых посетители прибывали туда со всей территории ГДР. Эти поезда отличались от всех других тем, что их вагоны были свежевымытыми и буквально сверкали своей чистотой, создавая праздничное настроение.

Когда мы прибыли на ярмарку, то первым делом посетили самый большой павильон от Советского Союза, где, по сравнению с другими павильонами, было самое большое количество экспонатов, среди которых были автомобили МАЗ и БелАЗ. После того, как мы прошли по всему советскому павильону, далее нас провели по павильону ГДР, среди экспонатов которого были станки от фирмы Rawema и курируемых ею заводов.

Меня особенно заинтересовал стенд, на котором были представлена компьютерная техника, состоящая не только из мини-эвм, но и только что появившихся тогда персональных компьютеров. Я познакомился на этом стенде с одним замечательным немцем по имени Томас, который постоянно работал в Москве и свободно говорил по-русски. Мы поговорили с ним о перспективах ПК и, получив от него рекламные проспекты, я ему пообещал, что если буду по делам в Москве, то обязательно с ним свяжусь.

После посещения ярмарки мы ещё прошлись по городу, по улицам которого сплошной рекой двигались толпы народа. Возле одного здания, похожего на какой-то торговый центр, сопровождающий от Rawema, сказал нам, что в нём расположен самый знаменитый концертный зал в ГДР, обладающий уникальными акустическими свойствами. Это здание называлось Гевандхаус, и это название меня так сильно удивило, что немец, заметив это, с улыбкой пояснил, что когда-то это был действительно Дом одежды, и это старое название сохранилось до сих пор.

Река народу вынесла нас, наконец, на площадь перед железнодорожным вокзалом, расположенном в старинном задании с архитектурой классического стиля. Мы сели там на поезд до Карл-Маркс-Штадта и вернулись на своё постоянное место пребывания. На следующий день мы все трое вновь разъехались по своим заводам.

Процесс приёмки станков был уже отлажен до автоматизма и никаких проблем не возникало.