– Здравствуйте, мадам Андре! – хором, как всегда, приветствовали они.

– Здравствуйте, девочки, – кивнув, ответила учительница. – В первую позицию у станка, s'il vous plait!

Разочарованно вздохнув, девочки выстроились у станка. Сердце Джессики билось так громко, что она была уверена: его стук был слышен мадам Андре.

«Ах, пожалуйста, пожалуйста, пусть я получу эту партию», – думала она, выполняя знакомые упражнения, и краешком глаза посмотрела на мадам, но на лице преподавательницы было то же выражение, что и всегда.

Элизабет едва слышала музыку, так как и ее сердце сильно стучало. Доверят ли ей сольную партию? Ведь у нее все еще не очень получались некоторые фуэтэ и жете. Как она ни старалась, ей не удавалось выполнить их точно. Но если они действительно плохи, то мадам Андре это, конечно, тоже заметила.

Элизабет подумала о том, как танцует Джессика. У ее сестры, кажется, никогда не было проблем с фуэте и жете. По крайней мере, не тогда, когда на нее смотрела Элизабет. Хотя, разумеется, она смотрела не каждую секунду.

«Может, у Джессики не выходят другие па, – рассуждала Элизабет. – Просто я никогда этого не замечала».

Разминка у станка наконец закончилась.

– Все на середину зала, пожалуйста, – велела мадам Андре.

Девочки ожидали важного объявления, но о концерте мадам ничего не сказала.

– Головы выше. Плечи опустить. Спину держать прямо. Вялые, вялые, все сегодня вялые! Как же мы сможем подготовиться к представлению?

Девочки поспешно занимали свои места в центре студии, тревожно переглядываясь. Было видно, что мадам недовольна.

«Но как она могла ожидать, что мы будет в лучшей форме? – думала Джессика. – Ах, если б она объявила нам, кто будет танцевать Сванильду!»

Мадам Андре ходила взад и вперед перед ученицами, выполняющими упражнения.

– Эми, прямее спину! – строго прикрикнула она. – Ах, Грэйс, где должны быть твои руки?

Наконец музыка смолкла, и мадам Андре глубоко вздохнула и покачала головой.

– Я хочу, чтобы вы все, придя домой, упражнялись, упражнялись и упражнялись! – велела она. – Все свободны. И, ах да! – воскликнула она, округлив глаза. – Сольные партии. Я обещала сегодня объявить, кто будет исполнять сольные партии, – мадам прошла к столу и взяла листок бумаги.

Она очень внимательно вгляделась в написанное, как будто видела это впервые. Наконец она посмотрела на девочек и сказала:

– Четыре партии кукол исполнят Кэмми Эдамс, Джо Моррис, Керри Гленн и Мелисса Маккормик.

Кто-то захлопал в ладоши, а мадам улыбнулась каждой из четырех девочек, радостно смеющихся и обнимающих друг друга. Осталось объявить исполнительницу лишь одной партии, самой главной. Элизабет и Джессика беспокойно поглядывали друг на друга, понимая, что наконец наступил этот важный момент.

– Партию Сванильды, – начала мадам и выразительно помедлила, – будет исполнять Элизабет Уэйкфилд.

Радость охватила Элизабет.

Это было так чудесно, что казалось невероятным! Она все-таки получила первую партию… Несмотря на все старания сестры. А что же Джессика? Элизабет повернулась и увидела, как ее сестра спешит в раздевалку. Вспыхнув, Элизабет догнала ее.

– Джессика Уэйкфилд, я знаю, ты никак не ожидала, что я рано попаду домой, увижу твою записку и успею на просмотр. Ты написала ее только затем, чтобы выглядеть хорошей. А потом ты всем сказала, что мне не хочется выступать на просмотре. Но я все-таки получила эту, партию.

Лицо Джессики было белым как мел.

– Даже если бы ты не успела на просмотр, это было бы неважно, – возразила Джессика. – Было бы неважно, даже если б ты вообще не пришла! Ты – учительская любимица! Мадам тебя любит, а меня ненавидит, хотя я танцую гораздо лучше, чем ты!

Горячие слезы обожгли глаза Элизабет, но не успела она ответить, как в раздевалку вбежали все остальные девочки.

Грэйс Оливер подлетела к Элизабет, обняла ее и закричала:

– Ах, Элизабет, поздравляю!

Все хохоча кинулись поздравлять Элизабет, перекрикивая друг друга и прыгая от возбуждения.

– Ты, наверное, напугана до смерти? – кричала Керри, округлив глаза. – Я уж точно!

– Пока что нет, – призналась Элизабет. – Но ко дню концерта наверняка буду.

Джессика отошла в сторону, чтобы никто не увидел, как ей грустно. Это несправедливо. Неужели никто этого не видит? Как мадам Андре может быть так слепа? Как она может быть такой вредной и злопамятной?

Когда общее волнение немного улеглось, Элизабет огляделась, ища Джессику, но ее нигде не было видно.

«Джессика всегда хочет быть в центре внимания, – Мрачно подумала Элизабет, начни переодеваться. – Она забилась в какой-нибудь угол и будет там дуться и выдумывать обо мне всякие гадости. Но это ей не поможет. Пусть делает, что хочет, это ничего не изменит. Партию Сванильды поручили мне, и все тут».

Через несколько минут Элизабет опять увидела Джессику. Она, казалось, появилась ниоткуда и начала медленно переодеваться. И вдруг Элизабет захлестнуло чувство жалости.

«Ведь Джессика так же, как и я, мечтала получить главную партию, – подумала Элизабет. – А может, даже еще больше. Я не должна была так сердиться на нее. Ей, наверное, просто хотелось немножко побыть одной, пока все меня поздравляли».

Неожиданно в раздевалку вбежала мадам Андре.

– Случилось нечто ужасное! – воскликнула она. Ее лицо пылало тревогой. – Пропала Коппелия!

Джессика улыбнулась про себя, когда все девочки побежали помогать мадам искать в студии пропавшую куклу. Она не пошла с ними.

«Так и надо мадам Андре, что ее куклу украли, – подумала она. – Может, сорвется и весь концерт? – Она представила, как и Кэмми, и Керри, В Джо, и Мелисса, и особенно Элизабет, выплачут все глава. – Так им всем и надо!»

Она засунула трико в свою холщовую сумку и выскользнула из студии, никем не замеченная. Но вместо того чтобы пойти домой, остановилась и прислонилась к стене здания. В сотый раз она увидела себя, танцующей Сванильду, Она слышала музыку, выполняла прекрасный пируэт. Было слышно, как громко аплодируют зрители. Но видение рассеялось, и она опять стояла у стены студии, а не на сцене средней школы Ласковой Долины. Ее глаза наполнились слезами. Почему же мадам Андре была так несправедлива.

Джессика утерла слезы тыльной стороной ладони и в одиночку пошла домой. Дойдя до аккуратного домика Уэйкфилдов, она поспешно вошла в него и побежала наверх в свою комнату. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь знал, что она дома, не хотелось общаться с девочками, после того как главную партию поручили Элизабет. Но как же она сможет посмотреть в глаза родителям?