Пенелопа всплеснула руками:

– Не сердись на нее за это, милый! Ее поступок тебе даже на руку! Если бы мама обратилась к тебе, ты был бы вынужден сперва испросить у своего начальника разрешения на ведение расследования. Пожалуй, ты должен даже быть ей благодарен за то, что она избавила тебя от лишних хлопот.

Хиту, однако, пришлось не по душе пренебрежительное отношение к нему будущей тещи. Сделав успокаивающий вдох, он холодно произнес:

– Никакого особого разрешения на расследование правонарушения мне испрашивать у генерального стряпчего не требуется. Но должен отметить, что он сам действует строго в рамках своих полномочий.

– Но мама утверждает, что он обязательно поможет нам, потому что… – Тут она запнулась и покраснела. – Потому что он не допустит, чтобы мошенник остался безнаказанным!

Хит стиснул зубы, сдерживая нарастающее в груди негодование. Леди Брайт явно злоупотребляла своим положением его будущей тещи, что было унизительно.

– Ей следовало дождаться меня и сперва проконсультироваться со мной, – сказал он и, встав, отошел к окну, чтобы Пенелопа не заметила досады у него на лице.

– По-моему, ей следует обратиться не в Королевский юридический совет, а в главный уголовный суд на Боу-стрит, в компетенции которого находятся подобные преступления, – добавил он, глядя в окно.

– Мама утверждает, что Дагвуд обязательно займется нашим делом, если, конечно, захочет. Ведь расследовал же он то запутанное дело Бомона! Хотя и не слишком удачно, как я слышала, – сказала Пенелопа.

Глядя на покачивающиеся на ветру ветви дуба, Хит процедил сквозь зубы:

– Преступники умышленно запутали обстоятельства этого дела, чтобы направить следствие по ложному пути. Тем не менее, мистеру Дагвуду все же удалось выявить подлинных виновников этого злодеяния и отдать их под суд.

– Не принимай все это близко к сердцу! – воскликнула Пенелопа, подбежав к нему. От нее приятно пахнуло розовой водой. – Дагвуд сказал маме, что непременно обсудит ее просьбу с тобой уже сегодня. Я уверена, что ты все уладишь и угодишь тем самым моей мамочке. И мне тоже, разумеется. Ты же знаешь, как я радуюсь, когда она пребывает в хорошем настроении.

Вспомнив, что скоро сюда прибудет Дагвуд, Хит приказал себе успокоиться и кивнул, надеясь, что его мудрый начальник обернет одолжение, сделанное им леди Брайт, к их выгоде.

Хит повеселел и улыбнулся Пенелопе. Освещенные лучами бледного предзакатного солнца, ее волосы казались золотыми. И вся она сейчас походила на милого фарфорового ангелочка с большими невинными глазами. Ему подумалось, что их дочки тоже будут походить на невинных агнцев и вся эта дружная женская компания заставит его плясать под свою дудку. Что ж, он готов исполнить любые их капризы!

– Я сделаю все, чтобы ты была счастлива, дорогая! – сказал он с придыханием, лаская ее взглядом.

– Я в этом не сомневаюсь, – пролепетала Пенелопа. – Мама считает, что у тебя добрая натура.

Хиту было приятно это слышать. Охваченный внезапным порывом нежных чувств, он наклонился к Пенелопе, чтобы поцеловать ее. Лицо девушки порозовело, она вздохнула, но не отшатнулась. Он убрал с ее лица непослушный локон и спросил:

– А что ты думаешь о моем характере?

Она пришла в сильное волнение и выпалила:

– Сюда в любую минуту может войти моя мама! Пожалуй, нам лучше приказать лакею подать нам чаю.

С этим словами она отошла от него и дернула за шнур звонка. Хит улыбнулся, умиленный ее неопытностью в амурных делах. Пенелопа не умела даже кокетничать, что было редкостью в порочном лондонском свете и приятным контрастом в сравнении с вызывающим поведением некоторых избалованных рыжеволосых вдов.

У него за спиной зашуршало шелковое платье и визгливый женский голос произнес:

– Добрый день, мистер Бартлетт!

Он обернулся и с почтительным поклоном пробасил:

– Добрый день, леди Брайт!

Сегодня вдова сменила свой траурный наряд на темно-зеленое пышное платье, отделанное черным кружевом, и потому выглядела несколько полнее, чем обычно. И хотя сам факт перемены ее внешнего облика и был воспринят Хитом как добрый знак, ее выбор нового туалета он не одобрил, поскольку зеленый цвет не подходил к ее седеющим локонам и пожелтевшей коже, вдобавок подчеркивал ее дородную фигуру.

Порой у Хита возникало опасение, что с возрастом Пенелопа превратится в копию своей мамочки. Но его раздражали не столько солидные формы леди Брайт, родившей пятерых здоровых детей, сколько ее склонность манипулировать своими близкими и навязывать им собственную точку зрения на любой, даже самый пустяковый вопрос. Возражений она не терпела. Относительно же ее манер ему не хотелось даже думать. Впрочем, возможно, он был излишне придирчив к ней, так как сегодня она позволила себе манипулировать им самим. Слава Богу, он мог рассчитывать на поддержку Дагвуда.

Леди Брайт прижала ко лбу руку в белой перчатке и воскликнула:

– Мне необходимо сесть! Я очень взволнована! И буквально валюсь с ног от усталости!

Хит протянул ей руку и помог усесться на кушетку. Услужливый лакей тотчас же подставил ей под ноги скамеечку.

Леди Брайт поправила подол своего пышного платья цвета шпината и промолвила:

– Благодарю вас, мистер Бартлетт. Вы очень любезны!

Он вымучил улыбку на лице, пытаясь не замечать удушающий розовый аромат, исходивший от матроны, и промолвил:

– Не стоит благодарить меня, мадам! Лучше расскажите, что за дело вас беспокоит!

– Мой бедный кузен Джордж бесстыдно ограблен! Он практически разорен! И это в тот момент, когда он стал всерьез подумывать о женитьбе! Нет, я не переживу этого кошмара.

– Его обокрали?

– Обобрали до нитки! Забрали буквально все – деньги, драгоценности. Не знаю, как он теперь будет существовать, бедняжка. Неужели ему придется жить как простолюдину? Но ведь он же Белингтон! Ему не подобает так опускаться! – Она закрыла руками лицо и затряслась в беззвучных рыданиях.

– Это серьезное дело, – нахмурившись, сказал Хит. – И если все действительно обстоит именно так, как вы сказали…

– Вы сомневаетесь в моей искренности? – взвизгнула леди Брайт. – Разумеется, именно так все и обстоит! Иначе и быть не может! Я полностью доверяю Джорджу.

Хит мог бы поспорить с ней об этом, но не стал портить отношения со своей будущей тещей и миролюбиво пробурчал:

– Да, вы правы!

В следующий миг дворецкий зычно объявил о приходе генерального стряпчего Дагвуда. Тот решительно вошел в гостиную, всем своим обликом излучая бодрость и живость, снял черную шляпу и перчатки, отдал их дворецкому и пожал руку леди Брайт, отвесив ей почтительный поклон.