Колесницы загромыхали, съезжая к бухте. Там Вакар остановился у храма Лира, чтобы принести ягненка в жертву морскому божеству. Хоть он и не принимал всерьез богов, поскольку они никогда не являлись ему ни в снах, ни в видениях, но подумал, что, принеси он жертву, хуже не будет. Затем он отправился дальше и, расспрашивая каждого встречного, обнаружил «Дайру». Матенг распоряжался погрузкой слитков меди, бизоньих шкур и мамонтовой кости.

– Возвращайтесь домой, не теряйте времени, – сказал принц возничим, и те развернули колесницы. К одной из них Вакар успел привязать своего коня.

Стараясь не выдать волнения, он неторопливо подошел к краю пристани и ступил на борт корабля. Фуал и Срет ковыляли следом, сгибаясь под тяжестью снаряжения и продуктов.

– Руаз, вот твой пассажир! – крикнул Матенг. – Он хорошо заплатил, так что заботься о нем получше.

– Принц, вона как? – капитан Руаз хохотнул в бороду. – Ну так не стой на дороге, драгоценное высочество, ежели не хочешь, чтобы тебе на ножку уронили слиток. – Он суетится, громко раздавая указания грузчикам, и вот наконец после долгой возни все товары размещены на борту. Матросы задраили люки и отвязали швартовочные тросы. От пристани отходили на четырех длинных веслах. «Дайра» двинулась по кольцевой бухте к главному каналу. Вакар вертел головой, внимательно рассматривая окрестности Амфере.

На канале судно набрало скорость, поскольку к усилиям гребцов там присоединилось течение. Вскоре они миновали наружную городскую стену, пройдя через огромные бронзовые ворота, готовые в любой момент наглухо затвориться и защитить город от вторжения вражеских кораблей. Затем около полумили судно шло по каналу к морю.

Когда «Дайра» качнулась на первой океанской волне, Срет со стоном опустился на корточки у шпигата.

– Что это с ним? – спросил Вакар.

– Морская болезнь, господин, – ответил Фуал. – Если ты от нее не страдаешь, то считай, что тебе повезло.

– Это вроде того, что случилось с Цорме в поэме?

Но пока я неплохо себя чувствую.

Фуал отвернулся с многозначительной усмешкой на лице. Через несколько минут Вакар ощутил легкую головную боль и тяжесть в желудке, но, не желая терять лицо, как ни в чем не бывало стоял у борта и глядел, как матросы сушат весла, опускают на воду кормило и ставят единственный прямой парус в красно-белую полоску. Западный ветер наполнил его и погнал «Дайру» к Гесперидам. Теперь Вакар понял, для чего судну такая высокая корма – волны набрасывались сзади, но не могли перехлестнуть через борт, а лишь толкали «Дайру» вперед.

Шатаясь, он поднялся на полуют. У кормила стоял сам Руаз – ворочал длинную жердь, соединенную с двумя рулевыми плоскостями.

– А как вы возвращаетесь с материка в Амфере при встречном ветре? – спросил Вакар. – На веслах?

– Нет. Мы смиренно ждем и молимся любимому морскому божеству. В этом море ветер дует с запада четыре дня из пяти, поэтому надо ждать пятого. Я как-то целый месяц просидел в порту Седерадо, ожидая попутного ветра.

– По-моему, это скучно. А вдруг еще кто-нибудь из капитанов помолится, чтобы ветер дул в противоположную сторону?

Руаз пожал плечами и сдвинул брови. Вакар глянул за корму на Амфере, который быстро исчезал из виду за гладью океана. В горле рос ком; принц стер со щеки слезинку и уставился на воду. Вскоре он осознал, что ему нравится смотреть на волны, сменяющие друг дружку бесконечной чередой. Немудреное это занятие успокаивало, хотя по натуре он был энергичен и не выносил бездействия.

Но что-то грызло Вакара изнутри, рождая в глубине души смутные опасения. Ближе к вечеру «Дайра» пошла вдоль гористого побережья.

– Меропия, – сообщил капитан Руаз.

С наступлением сумерек Срет малость пришел в себя и даже поел. У Вакара слипались глаза от усталости, но лунный свет и плеск воды под днищем не давали ему спать всю ночь. В полдень они миновали Меропию, поставили парус и взяли курс на восток. Море было пустынно.

– Других кораблей не видать, потому что мы первыми вышли из Амфере после зимовки, – объявил Руаз. – Если не попадем в запоздалую бурю, то в Гадайре продадим товар подороже, пока не началась конкуренция.

Вакар ломал голову над причиной своего неуемного беспокойства и, наконец, при виде Срета, болтающего с Руазом, его осенило. Он вспомнил, как Срет говорил Ниерону, что вернется раньше, чем его ожидают. Откуда такая уверенность? Может быть, он считает, что Вакар струсит и повернет назад или его убьют в какой-нибудь переделке? Или…

Вакару хотелось дать самому себе пинка – как же это он сразу не догадался?! Возможно, Курос действительно в сговоре с Горгонами. Он велел Срету убить своего хозяина, а затем вернуться домой с рассказом о чудовище, проглотившем Вакара в море. Срет говорил с Пиероном по-гесперийски, не ведая о том, что Вакар знает этот язык. Принц нащупал рукоять меча. Ничего не подозревающий переводчик кутался в плащ, накинув на голову капюшон, и перебрасывался шутками с капитаном. Хотелось подойти и снести мерзавцу голову, но не исключалась ошибка. Даже если его подозрения имеют под собой почву, не так-то просто будет объяснить очевидцам причину расправы.

«А не поделиться ли мне тревогами с Фуалом?» – подумал Вакар.

– Фуал, что ты знаешь о Срете? До этого путешествия я ни разу не общался с ним.

Фуал пожал плечами:

– По-моему, он из Лотри, но я тоже раньше его никогда не видел.

Если это правда, то вряд ли Срет и Фуал – сообщники. После ужина Вакар сказал Фуалу, что подозревает измену, а потому они будут спать по очереди. Фуал с озадаченным видом вытащил красивый кинжал с рукоятью, инкрустированной серебром.

– Ха! – засмеялся Вакар. – Где ты его взял? Стащил у Ниерона? Надо бы тебя поколотить… Но на сей раз, пожалуй, ты поступил правильно. Иди спать, я буду сторожить первым.

Незадолго до полуночи Вакар проснулся – Фуал тряс его за плечо.

– Господин, ты был прав: они собрались на юте, шепчутся, – тихо произнес слуга.

Вакар перевернулся на живот и бросил взгляд на корму. В свете взошедшей ущербной луны принц увидел группу шепчущихся моряков.

Он осторожно вытащил меч и тихо велел Фуалу:

– Приготовь нож и держись поближе ко мне, прикрывай со спины.

Щит принца остался в походном бауле, но для боя на шаткой палубе он и не требовался – одна рука должна быть свободна, чтобы держаться.

– Ты… хочешь напасть на шестерых? – с дрожью в голосе спросил Фуал.

– Очки Лира! Прикажешь дождаться, когда мне перережут глотку?!

– Но ведь их шестеро…

– Наше спасение в том, чтобы напасть первыми. Если тебя это немножко успокоит, то знай, что я тоже боюсь, но собираюсь использовать даже самый ничтожный шанс.