— Но, мисс... А как же ваша личная карета?

— Некогда, — сказала Шона. — До свидания.

Где-то над головой раздался скрип отворяемого окна, и Шона украдкой выглянула из экипажа.

Отчим смотрел на нее мутными, заплывшими глазами, словно только что вышел из алкогольного ступора. Однако, сообразив, что происходит, полковник мигом очнулся.

— Стой! — крикнул он.

— Поспешите же, — велела Шона кучеру. — Скорее увезите меня отсюда!

Кучер погнал лошадей, и в следующее мгновение экипаж уже скрылся за углом.

— Сверните еще раз, немедленно! — воскликнула Шона.

— Как скажете, мисс, — отозвался извозчик, бесстрашно увеличивая скорость.

Они уносились все дальше и дальше от полковника; сердце Шоны неистово колотилось в груди. Девушка не сомневалась, что отчим пустится в погоню, как только оденется.

— Куда ехать? — в отчаянии выкрикнул извозчик.

Она назвала ему адрес маркиза и повернулась к Эффи.

— Когда я выйду, тебя отвезут к Джимми. Вот, возьми немного денег: во-первых, заплатишь извозчику, во-вторых, пусть это будет моим свадебным подарком, Эффи.

— О мисс! — Эффи нежно обвила руками шею госпожи.

Шона ответила на объятия, подумав с горечью, что ее собственные проблемы так легко не решаются...

Наконец они остановились у особняка маркиза. Дверь отворилась, и навстречу Шоне, испытавшей в тот миг несказанное облегчение, вышли двое лакеев. Когда они забрали багаж Шоны, Эффи сказала кучеру новый адрес. Девушки еще раз обнялись на прощание — и экипаж умчался прочь.

Экономка, приветствуя гостью, пояснила, что маркиз ненадолго вышел, и показала ей отведенную для нее комнату. Это оказалась изысканная спальня с огромной кроватью и элегантным декором. Однако Шона не обращала внимания на окружающую роскошь. Как одержимая металась она по комнате, моля Бога об одном: скорее бы настал момент, когда можно будет покинуть Лондон.

Шли часы, а маркиз все не возвращался. Экономка сообщила ей, что ужин ждет ее в столовой.

Шона спустилась вниз и наспех поела в одиночестве, думая лишь о том, как бы поскорее вернуться в свою комнату. Когда она уже допивала кофе, в холле послышался звон колокольчика. Резонно предположив, что это, должно быть, маркиз, девушка встала из-за стола, чтобы приветствовать своего нового работодателя.

Однако вошедший мужчина оказался вовсе не маркизом, хотя сходство между ними сразу бросалось в глаза.

Юноша, которому, судя по виду, было лишь немногим за двадцать, обладал такой же стройной фигурой и изящным лицом, что и маркиз. Однако безвольная линия рта портила красоту его черт.

— Добрый вечер, мадам, — сказал он, замерев при виде Шоны. — Позвольте представиться: достопочтенный Лайонел Хилтон, племянник Чилворта. А как вас зовут?

— Меня зовут миссис Уинтерс, и его светлость нанял меня на должность личного секретаря, — спокойно объяснила Шона, собираясь уже уйти.

— Неужто? О Господи, это все объясняет!

Лайонел придвинул стул и уселся, не сводя глаз с незнакомки.

— Как по мне, на секретаря вы не похожи, — заявил он.

— А вот его светлости кажется, что похожа, и только это имеет для меня значение. В чем, собственно, дело?

— Дело, знаете ли, в том, что на эту должность претендовал я сам. Согласитесь, в этом путешествии я смотрелся бы намного уместнее.

Он взглянул на нее с надеждой, и Шона поняла: Лайонел Хилтон полагает, что она откажется от этой работы ради него. Этот испорченный мальчишка, разумеется, никогда не знал ни в чем отказа.

И в то же время противостоять его обаянию было просто невозможно. Образ эдакого милого доверчивого щенка совершенно обезоруживал окружающих.

— К сожалению, вынуждена вас огорчить: лорд Чилворт нанял меня.

— Но вы можете заняться чем-нибудь другим, — предложил он.

— Вы тоже.

— Ну... Признаться, я не такой уж ценный работник.

— Тогда и в качестве секретаря вы едва ли смогли бы помочь своему дяде, — рассудила Шона, удивляясь его внезапной наглости.

— Думаю, эта работенка будет не из трудных. Я бы управился, не сомневаюсь.

— А вы предлагали свои услуги лорду Чилворту?

- Да.

— И что он вам ответил?

— Он сказал, что не согласится ни за какие коврижки, — признался Лайонел. — Но мне так хотелось поехать с ним!

Шона рассмеялась и продолжала уже по-испански:

— Ни малейших сомнений! Но представьте только, что я уступлю вам. Вы ведь будете разочарованы!

— Должен признать, это нечестно с вашей стороны, — запротестовал он.

— То есть вы меня не поняли?

— Ни слова.

— В таком случае как же вы собирались помочь лорду Чилворту с путевыми заметками?

— Да все это чушь, все эти путевые заметки! — воскликнул Лайонел. — На самом деле он собирается... заняться кое-чем совсем иным.

— Его светлость сообщил мне, что собирается писать книгу, — неумолимым тоном возразила Шона. — И у меня нет причин ему не верить.

— Давно ли вы с ним знакомы?

— Мы познакомились сегодня днем.

— Значит, прошло еще недостаточно времени, чтобы он поведал вам о своих истинных целях. Если честно, я не уверен, что он сам знает свои планы.

Какая-то неуловимая, странная нотка в голосе юноши отозвалась в Шоне легкой тревогой, хотя она не смогла бы точно определить, чем вызвана эта тревога.

— Что вы имеете в виду? — спросила она. — Вы говорите так, словно он намерен совершить какой-то ужасный поступок.

— Вполне вероятно. Не знаю. Дело в том, что он сам этого, похоже, не знает. И не узнает до самого последнего момента, когда... В общем, это очень долгая история.

— Конечно, — сказала Шона, которую их беседа уже начинала забавлять. — Это долгая история, и вам нужно хорошенько об этом подумать.

Казалось, молодой человек был поражен до глубины души.

— Создается впечатление, что вы мне не верите, — возмутился он.

— Неужели? С чего вы взяли? — спросила она с улыбкой, всем своим видом выражая недоверие.

— Ну что ж, — вздохнул он. — Можете мне не верить.

— Вот я и не верю. По-моему, всю эту неразбериху вы создаете с единственной целью: отпугнуть меня, чтобы я уступила вам свое место. Напрасно тратите время. А теперь, с вашего позволения, я хотела бы пойти спать.

- Прошу вас, не уходите! — взмолился Лайонел. — Составьте мне компанию хоть ненадолго. Я не люблю оставаться один.