Греясь в теплых лучах солнца, она медленно шла по садовой дорожке. Свежей листвой шелестели деревья, за широким лугом, на котором, паслись овцы, поблескивала синяя лента реки. Из окна бывшей детской комнаты Онор доносились звонкие голоса – Шарлотт вместе с самыми младшими детьми играла в «апельсины и лимоны». Девушка невольно улыбнулась. Милая, неунывающая Шарлотт, подумала она. Подруга, с которой Онор часто ездила в Лондон, рассказала ей, что ее отец проиграл в карты почти все состояние, и она теперь вынуждена наняться гувернанткой в богатую семью. Получив предложение Онор помочь в работе с бывшими беспризорниками, девушка с радостью согласилась.

Онор миновала каменную арку и пересекла двор. Отдельно стоявшие постройки были переоборудованы под учебные классы. В одном домике сломали стены, сделали кухню-столовую. Дети спали на соломенных матрасах под теплыми одеялами.

Онор вошла на кухню, где трудились несколько девочек постарше. Пробуя суп, варившийся на плите в котле, они причмокивали и вовсю нахваливали разрумянившуюся от жара повариху. Улыбнувшись, Онор поднялась по лестнице, прошла по коридору и заглянула в комнату, в которой Сара Хатерби давала уроки шитья и вязания. Увидев вошедшую хозяйку, девочки в кипенно-белых фартуках тотчас повскакали со своих мест, и присели в реверансе. Она с каждой поговорила, похвалила их работу, а где следовало, сделала замечания.

– Дорогая, у них большие успехи, – положив руку на плечо Сары, сказала Онор.

– Скоро они уже будут шить себе одежду. Как я тебе благодарна!

Глаза Сары радостно заблестели. Как же легко сделать ее счастливой! Несмотря на протест брата, она все же решила помочь подруге. Продолжая обход, Онор прошла через тенистый сад к лужайке. Спрятавшись за куст, она стала наблюдать за тем, как ее бабка давала двум особо одаренным девочкам уроки этикета. Леди Мартиндейл, в черном платье и с белым кружевным чепчиком на голове, сидела, выпрямив спину, и строго смотрела на высокую девочку, которая тщетно пыталась плавно пройти по лужайке и при этом не уронить лежавшую на ее голове толстую книгу.

– Нет-нет, – недовольно бурчала старуха. – Так дело не пойдет. Не делай резких движений. Иди плавно. Держи спину прямо. Я даже в свои годы не опускаю плеч и не смотрю подбородком в землю. В былые времена нам, девочкам, надевали на шею чугунный обруч и привязывали к спине деревянную доску. Я уже подумываю, а не сделать ли для вас такие же.

– Да, мэм, – хором произнесли ее воспитанницы.

Онор не помнила, что бы они отвечали леди Мартиндейл что-то, кроме «да, мэм». Она была поражена, когда старуха, вместо того чтобы ее отругать за то, что она привезла в дом бездомных детей, одобрила ее поступок. Бабка помогла советом, как лучше оформить классы, и даже составила расписание занятий. За то время, пока дети находились в их доме, она помолодела лет на десять. Младшие дети боялись ее, но пожилая женщина иногда, чтобы поощрить послушного ребенка, неожиданно награждала того пенни или пряником. Ученики леди Мартиндейл предпочитали терпеть ее едкие замечания, чем отправиться в шахту к жестоким надсмотрщикам. Бартоломью, как старший и более опытный, в красках рисовал перед ними картину того ужаса, который ждал их на угольной шахте. Укладываясь спать, дети, опустившись на колени для чтения молитвы, пели псалмы и просили Всевышнего о прощении совсем не потому, что их к этому принуждали.

Онор стало жаль этих девочек. Она помнила, как сама часами отрабатывала походку, положив на голову томик Шекспира.

После полудня девушка намеревалась взять ребят на реку и устроить там пикник. Вдали от глаз бабушки ей хотелось, как Шарлотт, поднять юбки и вместе с детьми побегать по берегу. Она решила сплести из ромашек венок и надеть его на светлую кудрявую головку Сусанны.

В воздухе чувствовалось, что день будет жарким. Все дети были здоровы, а сама Онор – счастливее, чем когда-либо. Она стояла в тени тиса, сложив на груди руки. Услышав шаги, девушка обернулась и увидела приближавшегося к ней Томаса. По его лицу она поняла, что лакей чем-то встревожен.

– Мисс, к вам приехал какой-то господин, – доложил слуга. – Он говорит, что вы его ждете.

– Вот как? Нет, я никого не жду. А кто он?

Томас подал ей визитную карточку.

– Мисс, он сказал, что писал вам по поводу строительства канала.

– Ах, об этом! – воскликнула Онор. – Прочитав письмо, я была так возмущена, что тут же порвала его. Как он мог предположить, что я пойду навстречу пожеланиям лорда Портинскейла?

Она взглянула на визитку.

– Ты говоришь, что этот мистер Баннистер здесь?

– Да, мисс. Он в библиотеке. Прошу прощения, что я позволил ему войти в дом.

– Томас, ты не знал, кто он такой. Сейчас пойдешь к нему и… Нет, я сама с ним поговорю.

Окна библиотеки, в которую проводили Джона, были открыты настежь. Из сада доносилось пение детей. Шестеро мальчиков грузили на телегу поваленное ветром дерево. Под окном в сопровождении аккуратно одетых девочек прошла старуха в черном. «Здесь что, школа? – подумал Джон. – Да этого не может быть!»

Он пожалел, что не расспросил Силаса, в чем конкретно заключалось необычное поведение владелицы Стентон – Лидерда. Джон пригладил волосы, поправил галстук и носовым платком смахнул с башмаков пыль.

На скрип двери он обернулся. В комнату, держа на поводке грозного вида волкодава, вошла молодая женщина. При виде гостя собака зарычала. Хозяйка успокаивающе потрепала собаку по холке.

Она была одета в зеленое платье, скромное, но модно сшитое. Густые, гладко зачесанные черные волосы прикрывали золотые кружева. Платье украшала только драгоценная золотая брошь, пальчик оттягивало кольцо с печаткой. Женщина показалась ему необычайно красивой – гордая посадка головы, карие, очень выразительные глаза. Эти глаза сейчас холодно смотрели на него, несомненно, ее лицо Джону было знакомо. «Неужели мы уже встречались? – подумал он. – Нет, этого не может быть! Вряд ли наши слишком разные пути могли пересечься. Да и в Сомерсете тогда я оказался впервые».

Он вежливо ей поклонился.

– Мисс, вы так добры, что решили меня принять, – сказал Джон. – В своем письме я изложил только основное.

– Да? Из вашего письма я прочитала всего лишь первые строчки.

– Простите. Наверное, я не очень ясно выразил свои мысли.

– Совсем нет, – холодно произнесла Онор. – Я все поняла. Вы предлагаете построить канал, чтобы лорд Портинскейл мог возить свои уголь из Карстока в Баф. Вы хотите использовать земли, примыкающие к реке, и тем самым испортить нам ландшафт.

– Но выгода, мадам, которую…

– Выгода? Кому? Лорду Портинскеилу?

– Естественно. И многим другим тоже. Этот канал позволит снизить цены на уголь, поскольку его транспортировка станет дешевле. Сейчас же из того, что зимой здешние дороги непроходимы даже для лошадей, уголь очень дорогой.