Что за ад моя жизнь?! Я не попрощался с мамой, я не попрощался с Перл, и с друзьями тоже я не успел попрощаться.

Ночью Билли снится кошмар, и он пихает меня в бок. На часах пять сорок три. Я выползаю из кровати и предлагаю рассказать брату сказку, чтобы он снова заснул. Так убаюкивала меня когда-то мама. Билли говорит, что ему хотелось бы посидеть со мной в мамином кресле и чтобы мы сидели вместе, скрючившись, как две креветочные чипсины.

Сначала я никак не могу придумать, какую сказку рассказать, а потом меня осеняет.

– Сейчас ты услышишь сказку про двух мальчиков – двух братьев, – которые путешествовали… путешествовали в кресле. – Я опускаю взгляд. – Вот как раз в таком. Я расскажу тебе, как они пережили ужасную бурю и как благодаря креслу доплыли до берега в целости и сохранности.

Билли сглатывает и смотрит на меня во все глаза:

– Ладно.

– Жили-были два мальчика, и отправились они однажды с целой толпой других людей в путешествие. Они не знали, куда держат путь, но им было понятно: они больше не могут оставаться в своей родной стране, где прожили много лет, – эта страна исчезала. Чтобы выжить, им приходилось двигаться вперед. Мальчишки собрали все свои пожитки. Их было не так уж и много. Всего лишь одежда, которая была на них, и старое кресло. Они забрались в него и, оттолкнувшись от земли, поплыли в открытый океан. Остальные путешественники последовали их примеру на своих суднах. Долго-долго стояла солнечная погода, и мальчики уже могли разглядеть новую землю на горизонте. Все шло именно так, как они предполагали. Они должны доплыть.

– Мне нравится эта сказка, – улыбается Билли. – В кресле безопасно.

– Было безопасно, – возражаю я. – Поначалу. Но когда мальчики достигли середины океана, ветер изменился, а облака сгустились и потемнели. Надвигалась буря.

Билли прижимается ко мне теснее.

– Сначала полил дождь; он резал кожу, словно тысяча крошечных ножей. Потом загремел гром. Будто тысяча шутих взорвалась разом! Молния осветила землю, что лежала впереди; она показалась детям такой далекой, куда дальше, чем они думали поначалу. Один из братьев хотел повернуть назад, но земля за их спинами исчезла навеки.

– Мне не нравится эта буря в сказке, – шепчет Билли, съеживаясь в кресле.

– Детям оставалось только надеяться, что шторм закончится. Однако он утих не так скоро, как они думали. Мальчишки вцепились в кресло, страшась того, что может с ними случиться. Они махали другим путешественникам, но они были невидимы… Все были заняты своими собственными проблемами, все сражались с бурей.

Лицо у Билли вытягивается.

– Они стали невидимыми?

– Нет, не по-настоящему. Но другие люди их не замечали, хотя мальчики звали на помощь. Может, ветер слишком громко гудел. Братья снова принялись кричать. Они призывали на помощь небо, воздух и море.

Билли трясет головой:

– Кто-нибудь услышал?

– О да. Их услышали.

– Годзилла! – Билли оживляется. – Или нет, лохнесское чудовище!

– Ни то и ни другое, – отвечаю я. – Они не видели, кто это, но услышали голос. Тот сказал: Я шепот на ветру, я шорох листвы, я дрожь зимы и теплое дыхание лета, я облачный парусник, плывущий по небу, и луна, что прыгает по водной глади.

Я так стараюсь, что у меня даже голос меняется. За такие выступления надо давать «Оскар»!

– Огооо, – шепчет Билли.

Я улыбаюсь: братишка явно впечатлен моим талантом рассказчика. Возможно, у меня получается не хуже, чем у мамы. Билли опускает взгляд.

– Хотя вот эта дурь про ветер мне не очень… – бормочет он, сует палец в рот и погружается обратно в сон.

– Обещаю, что расскажу тебе потом, кому принадлежит голос, – шепчу я, и Билли еле слышно вздыхает. – Обещаю, что у этой сказки будет счастливый конец.

Каникулы закончились, а мы все еще не нашли Перл. Я не придумал, как попрощаться с мамой, хотя этого мне хочется больше всего на свете. Самое сложное – это прощаться с людьми, с которыми хотел бы провести всю жизнь, до последней секунды. Я так много об этом думаю, что голова у меня стала совсем ватной. А это весьма некстати, ведь сегодня мой первый день учебы в школе Кровоточащего Сердца Господня. И мой одиннадцатый день рождения вдобавок! Папа кричит, чтобы я поскорей шел читать открытки.

Я тащусь на кухню. Билли машет у меня перед лицом пятью открытками сразу. Первая от папы. На ней человек играет в гольф на зеленом холме. Мне не нравится гольф. На открытке написано: «С сороковником! Твой мяч еще не укатился за горизонт». Папа пожимает плечами и говорит, что у него не было времени выбрать что-нибудь более подходящее.

Вторая открытка пришла от Бабули Ибицы. Папа сообщает, что сразу дал ей наш новый адрес. Ей не хотелось пропустить мой праздник. На открытке изображен синий медведь. Она считает, что мне до сих пор два года.

Третью открытку дарит мне Билли. Он говорит, что я сам могу открыть ее. На бумаге расплылось коричневое пятно. Увидев ужас на моем лице, Билли говорит, что это не мерзость какая-нибудь, просто раздавленный червяк.

Открытка номер четыре – от Женщины-Кошки. Она написала: «Маленькая птичка напела мне, что сегодня у тебя день рождения». Что за птичка? Наверно, белоголовый орлан, это ведь папа рассказал ей, пока мы играли в невидимый футбол.

Пятая открытка наверняка от Перл. Разорвав конверт, я смотрю на содержимое. Там написано: ПРИХОДИТЕ В ОПТОВЫЙ МАГАЗИН «БАФФАЛО». Дурацкая реклама.

Я не буду плакать. Не буду. Пусть и хочется. Потому что сегодня мой день рождения – день, когда все должно идти по-моему, – но он не задался уже с самого утра.

Папа видит, что я расстроен; он хлопает в ладоши и говорит: «Ну а теперь подарки». И кладет их на стол. Похоже, пластмассового скелета я не получу, если только папа не упаковал каждую косточку по отдельности. Подарок номер один: блокнот в твердом переплете. Билли с отвращением морщится.

Ну и поделом ему, не будет разворачивать чужие подарки.

– Это для твоих медицинских заметок, – улыбается папа, прихлебывая чай из кружки с надписью «Мировой папаша».

Я пытаюсь кивнуть, но у меня едва получается: разочарование лежит на плечах слишком тяжелым грузом.

Подарок номер два: подержанная энциклопедия лекарственных растений. Кто-то оставил заметки на полях. Когда я говорю, что предпочел бы новый экземпляр, папа отвечает, что с деньгами сейчас напряг и новые вещи на деревьях не растут. Тут он не прав: новые листья вырастают на деревьях каждую весну. Это так, просто к слову пришлось.

Подарок номер три: вязаная кофта от Бабули Ибицы. Есть особое место, куда отправляются такие кофты, а также новогодние свитера, шарфы и рукавицы, которые подойдут разве что длиннопалой горилле. Это место – под кроватью. Видимо, мысль о том, чтобы подарить что-нибудь такое, что подошло бы одиннадцатилетнему мальчику, обошла бабушку стороной. Также обошли ее стороной компьютеры, безалкогольные напитки, мобильные телефоны и планшеты (если не считать таких, картонных, для рисования).