(с ноткой страха) Я не желаю вспоминать те дни и часы, даже если мгновенно забуду их. Если на это нужно мое согласие, то мой ответ – «нет».

Бархан. Ну что же ты подарил Ветру еще и свой Страх.

Евнух. (равнодушно). Очень печально. Без страха я как-нибудь обойдусь.

Бархан. Ты не хочешь нож хирурга… Тогда скальпель

души? Время, когда ты осознал, что власть – это вполне физическая сила? Нашел себя, забыл о тоске своей ненормальности, зависти к другим и… потерял покой, обретя душу?

Евнух. (поучающе) Осознавая власть как реальную силу, не обретают душу.

Бархан. Да. Так обычно и бывает. Но в тот момент ты ведь не был простым человеком. Нож хирурга уже был обагрен кровью. Ты страдал пустотой. Но вдруг обрел уверенность. О! Да! Ты ощутил власть. Сначала Ты учуял ее аромат. Тогда, в городе, когда толпы жались к стенам… Потом в пустыне, несколько недель спустя Ты вкусил ее или она подхарчилась тобой, что для такой сильной личности как твоя совершенно одинаково… В тот момент в шатре, обливаемый водой, которой тебя пытались вывести из обморока, Ты понял ее. И осознал, что сможешь обладать ею. Ты вдруг уразумел, что власть это больше, шире, красивее обладания одним существом или 99 существами из гарема… Ведь будучи властителем ты ежесекундно сможешь владеть сотнями тысяч, испытывая наслаждение невиданной мощи и непрерывное во времени. Это вновь сформировало твою душу, убитую после усекновения части твоего тела и усилий лучших шептунов Державы.

Евнух. Это слишком витиевато.

Бархан. Тебе показать то время?

Евнух. Почему бы и нет? Если это будет моя последняя выплата Вам, и я смогу уйти с этого проклятого места.

Ветер. Так и будет.

Евнух. Что мне сейчас делать?

Бархан. Поднимись на ноги. Стань вот сюда. Видишь не-большую лунку, по ее стенкам еще потихонечку сыпется песочек? Да, это она. Стань в ее центре. Закрой глаза.

Грохот и сильный шорох обваливающегося песка.

СЦЕНА ПЯТАЯ.

INT – Шатер в пустыне.

SFX – слышны сдержанные голоса. Спокойные, невнятные.

Раздаются в гулком помещении и ощутимо сверху.

Иногда слышно шарканье подошв по песку, скрип кожаной обуви.

Евнух. У меня такое ощущение, что кто-то ходит по мне. Нет, по моим глазам.

Бархан. Спокойно, спокойно.

Евнух. Я совершенно спокоен. Вот только эти подметки, давящие на мои глазные яблоки, необычайно сильно меня раздражают. Кстати, а почему я не чувствую своих рук, ног? Я что же, превратился в два сплошных зрачка?

Бархан. Я стер тебя в пыль, временно, конечно. Ты рассеян по небольшому клочку пустыни. Тонким слоем поверх моего песка. На этом месте был разбит шатер совета «Величайшего из Величественнейших и Владыки Наивеличественнейших, Повелителя Великой равнины, Владыки 99 долин и 80 рек».

Евнух. Ага. И видимо этот «Величественнейший» – не я.

Бархан. ЕЩЕ не ты.

Евнух. Ага. И видимо ТОГДА я был простым герольдом, уже объявленным наследником престола?

Бархан. Да, ты уже перестал обладать некоторыми

физическими возможностями.

Евнух. Ага и, видимо, событие, происшедшее в шатре я должен был запомнить?

Бархан. Свой первый поход и первый военный совет труд-но забыть.

Евнух. Да, конечно же. Это было после торжественного марша по городу. Им, как мне помниться, начался печальный поход на Динь-Линов. После, на песчаном горбу был разбит шатер и проведен совет. Там мы приняли роковое решение идти через пустыню «Смерть без покаяния» и вышли в лапы врагов… «Величайший» геройски погиб…

Бархан. (Пафосно) Будучи утоплен в чану с мясным бульоном…

Евнух. (Небрежно) Это подлые слухи…

Бархан. (улыбаясь) Которые распустили ныне уже покойные свидетели того события.

Евнух. (с нажимом) Это мелочи…

Бархан. Ставшие ступенькой твоего величия. Согласись, не зря еще несколько лет, до тех самых пор, пока ты не обрел всю полноту власти, тебя называли… кулинар. А потом рты замолчали, набитые песком.

Евнух. (Оправдываясь) Этого всего могло и не быть, если бы «Величайший…»

Бархан. Знал кого он выбрал наследником. И насколько талантливым окажется оскопленный мальчишка. Насколько быстро после первых же ударов он выработает иммунитет к власти авторитета. Насколько просто он отбросит почтение перед господином и насколько изящно он придёт к власти.

Евнух. (Жестко) Традиция почтения к тому, кто тебя лишил части тела, должна была прерваться. Слишком долго евнухи правили страной и выбирали себе наследников, лично оскопляя их. Почти триста лет – срок приличный…

Бархан. Чтобы родился бунтарь. Не побоюсь этого слова -революционер… С презрением смотрящий на толпу

ПАУЗА

и с вожделением на власть… Ты ведь рвался к трону, а не банально мстил.

Евнух. Наверное, это было слито воедино.

Бархан. Желание положить женщину в постель слито

воедино с личностью любого Евнуха…, но насколько оно определяет их поступки?

Евнух. Совсем не определяет, но скрытно присутствует

в каждом их действе, или почти в каждом… в том действе, где фигурирует женщина

Бархан. Или мужчина… или осел…

Евнух. Не будь столь пошлым… и не льсти чувствам

толпы…

Бархан. Толпы?

Евнух. Мне кажется, что вы с ветром постоянно играете на публику. Как актеры в балаганах. И в нашем сумасбродном общении присутствует еще кто-то. Невидимый, неслышимый, но ощутимо многоликий и не всегда приятный.

Бархан. (Сварливо) Никого я не ощущаю и не слышу… меньше с ветром надо общаться

Евнух. Не слышим, а он нас слышит… и быть может это не просто он, а ОНИ.

ПАУЗА

Бархан. Мы отвлеклись.

Евнух. Это действительно так. Ну вот, еще один каблук на моем… моем…

Бархан. На твоем теле, растертом в пыль. Просто ты стал видеть поверхностью всего твоего бытия. Это не всегда приятно, но всегда крайне познавательно.

Евнух. Эти голоса… шатер… пустыня… Это, наверное, действительно, первое совещание. То самое…

Бархан. Да, да. То самое, где ты впервые получил

болезненную прививку владычества.

Скрип сапогов, шаркнье ног замирает, усиливается гул голосов.

Евнух. Ага. Я вижу нерешительность этих сапог, сапожек и походных туфель.

Бархан. Ты помнишь, чем она вызвана?

Евнух. Разбираются с местом расположения возле стола совета. «Величайший» сделал его круглым… Ведь Владыка империи никогда не жаждал равенства и поэтому у стола не было главы или