Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну ладно…
– Ты, Вить, не беспокойся! Пиши, что все здесь в норме. Мамаши, знаешь, какие впечатлительные… им гречу принесут на ужин, а они пожарных уже вызывают от запаха.
– Ха! Точно! У меня Ленка, когда беременная была такое чудила… До сих пор удивляюсь…
– Так тебя, значит, дома жена с детьми ждет?
– А то… еще как ждет! – гордо задирает нос. – Я ж отец двоих сыновей.
– Ну и чего ты тут штаны протираешь? Беги быстрее к семье! Я бы вот многое отдала, чтобы сыночка забрать и домой скорее… – вздыхаю. Дома-то у меня теперь нет.
– Аринка, не грусти! Выпишут вас с богатырем, Вован еще успеет обрадоваться, – хохочет. – Ну ладно, Виталий Тимофеевич. Время и правда позднее, не буду дольше задерживать. Все у вас хорошо, но вот по этому списочку исправьтесь. После праздников позвоню вам, договоримся, когда зайду на проверку.
– Конечно, Виктор Степанович. Все сделаем, – расплывается в улыбке Виталий, поглядывая на меня.
– Вовке привет, и с наступающим! – кивает Витя и под разговоры Виталия покидает палату. Опускаюсь на подушку и прикрываю глаза. Ну что ж… если мое участие поспособствовало решению хоть одной маленькой проблемы доктора, пусть даже в лице Виктора Емельянова, моего одноклассника и проверяющего по пожарной безопасности, то я искренне рада и горжусь собой.
Глава 6. Виталий
Сказать, что с уходом Виктора Емельянова у меня словно спадает гора с плеч – ничего не сказать. Смотрю на часы, половина седьмого вечера… легко отделался. Честно говоря думал, что этот Витек не слезет с меня, пока не вытрясет всю душу. Уж больно дотошный… Сначала с заведующим все ходил, высматривал, потом со мной… И списочек у него на три листа формата А4, ну ничего, исправимся. К счастью, можно выдохнуть… пусть даже на недолгое время.
– Вит, а что Виктор Степанович уже ушел? – мама выходит из ординаторской, удивленно глядя на меня.
– А что, ты планировала новогодние каникулы с ним провести? У него оказывается есть жена и дети.
– Не говори глупости. Я просто хотела его угостить домашней настойкой… ну в честь наступающего, так сказать, – подмигивает.
– Полагаю, он не пьет. Слишком правильный.
– И как же тебе удалось его спровадить?
– Мне помогли. – загадочно улыбаюсь. В этот момент телефон в кармане оживает.
– Прости, надо ответить. Случайно нажимаю на громкую связь и коридор наполняется высоким голосом Ирмы.
– Виталик, ты уже в аэропорту? – возбужденно дышит в трубку.
– Пока нет. Скоро выезжаю.
– Хочешь заставить меня краснеть перед друзьями?!
– Проверяющий задержал. Не мог же я его выгнать…
– Ты понимаешь, что можешь опоздать?! – не слышит меня.
– У меня с собой вещи. Я проеду из клиники сразу в аэропорт.
– Слава Богу, у тебя хватило ума прихватить чемодан. Ты взял смокинг, надеюсь?
– Нет. Моего ума хватило только на джинсы и тапочки в горошек, – слетает с языка, когда смотрю на мамину дизайнерскую обувь с красно-белыми точками.
– Что?! Какие еще тапочки? У нас светское мероприятие! – взвизгивает.
– Ир, это была шутка. Увидимся. Я позвоню, как сяду в самолет, – сбрасываю вызов. На самом деле никакой смокинг у меня в чемодане не лежит. Слишком пафосно, да и вообще, такую одежду не возят в багаже. У меня в кабинете приготовлен новый стильный костюм, который я собирался надеть на открытие клиники. Но не надену.
– Ты ей не сказал, что открытие переносится? – «услышав» мысли спрашивает мама.
– Нет.
– Про несчастный случай с ребенком?.. Тоже?
Отрицательно качаю головой. Решил не портить ей праздник. Поговорим после Нового года.
– Ну все, мамуль… мне действительно пора. Снегопад, пробки… могу и правда опоздать, – обнимаю ее и целую в макушку.
– А как же напутственное слово своим подчиненным? Тем, кто самоотверженно трудится, жертвуя собой во имя будущего, здоровья рожениц и процветания нашей клиники?
– Я уже поздравил персонал, выплатив хорошую премию. А еще каждый получил подарочный пакетик от фирмы и календарь с детишками. Ты сама выбирала дизайн, – напоминаю маме.
– Точно! Там такие милые пупсы в шапочках… А мне почему не досталось?
– Обратись к секретарю. Ну, правда…
– Что? – делает невинные глаза. – Ты совсем не любишь мать…
Отмечаю: когда она так себя ведет, жди подвоха.
– Люблю. Проводишь меня в аэропорт? Или поехали со мной. Покатаешься на лыжах, подышишь горным воздухом. М? Как тебе идея?
– Боюсь, Ирма не оценит мои тапки в горошек и белый халат, – мама демонстрирует свою обувь, и мы начинаем смеяться. – Ладно, собирайся давай и поезжай. Только осторожно.
Убедившись, что мой чемоданчик собран, а воротничок рубашки аккуратно приглажен, мама утвердительно кивает.
– Все. Готов.
Она набрасывает пальто, и мы идем в сторону машины.
– Тебя довезут к тете Ане. Я договорился с Семеном, он из аэропорта вернется за тобой.
– Да я и на такси могу… – мама делает равнодушное лицо, означающее: «я и без вас все сумею, занимайтесь своими делами».
– Не обижайся. Ты сама решила остаться, – говорю строго. Иногда эта взрослая женщина становится невыносимым ребенком.
– Ох, ладно… не будем о грустном. Мы с Аней прекрасно посидим… – мама обрывает фразу на полуслове и покачиваясь падает мне в руки. Едва успеваю подхватить.
В моей голове тут же срабатывает сыновний инстинкт. Я уже не врач, а ребенок, который может лишиться самого дорогого.
Сеня выскакивает из авто и помогает мне довести маму до клиники.
– Быстро дежурного терапевта! – кричу, пугая медсестер. – Мам, все хорошо будет. Не волнуйся. Где болит?
– Да, да… Все обойдется. Ты поезжай… опоздаешь… а со мной тут есть кому повозиться.
– Я никуда не поеду! Плевать на все! – сержусь на обстоятельства. И на ее отношение. Неужели не понимает, что важнее человека для меня нет?!
– Надежда Анатольевна, что с вами? Приступ? – в коридоре нас встречает медсестра.
– Что-то прихватило, – кивает, показывая на грудь. Неужели инфаркт?!
К нам бежит переполошившаяся бригада. Уверен, что любой врач бросил бы все дела ради этой женщины. Не потому, что она моя мать… а потому что Надежда Анатольевна – любимая «мама» всего нашего коллектива. За глаза ее зовут именно так.
– Надежда, что же вы так? – ее осторожно укладывают на носилки.
– Уже лучше. Вроде бы раздышалась, – оправдывается.
– Нет, нет. Не вставай. Сейчас кардиограмму, давление… все быстро сделаем.
От испуга забываю, все чему учился. И вообще, меня так трясет, что медсестра, будто позабыв про то, кто я такой, без разговоров выставляет меня за дверь.
– Виталий Тимофеевич. Не мешайте.
– Да, да! Леша, сделай ему чай.
– Я останусь тут! С ней, – отмахиваюсь.
– Ты сядешь в коридоре
