И что мог сказать Залесный в ответ этой несчастной женщине? Он лишь развел руками и вновь пообещал сделать все от него зависящее, чтобы так и получилось.

Когда Нина ушла, Залесный некоторое время сидел молча. Разговор с этой женщиной оставил в его душе тяжелый след. Если Сергей просто ушел из семьи, то он низкий человек. Сам Залесный разного повидал на своей работе, но, сталкиваясь с такой вот житейской подлостью и жестокостью по отношению к близким, неизменно приходил в ступор. Совсем другое дело, когда имеешь дело с вором или даже грабителем или убийцей, который творит зло в отношении незнакомых, посторонних ему людей. Но таких ведь совсем немного. В подавляющем большинстве люди совершают преступления в отношении своих знакомых, друзей или даже родных. И вот такие преступления казались правильному Залесному совершенно чудовищными.

– Оставил умирающую жену без средств к существованию, да еще и детей ей подкинул. Если мужик жив, то он конченая тварь!

Однако тварь или не тварь, а найти мужа Нины было необходимо.

Насколько Залесный видел из оставленных ему Ниной документов, ее мальчику исполнилось восемнадцать, а девочке шестнадцать. И если правда, что девочка того и гляди может принести матери малыша, то Залесному просто необходимо познакомиться с этой юной особой.

«Девочка у Нины, похоже, весьма шустра, – решил он про себя. – А такие очень часто слышат и видят куда больше, чем окружающие».

Он снова полез в записи, которые оставила ему Нина, нашел там номер школы, в которой училась Вика, и решил, что вполне успеет нанести визит в это учебное заведение. С тех пор как Залесный сделался старшим следователем, начальников над ним поубавилось. И сейчас Залесный практически не сомневался: никто и ничто не помешает ему провести маленькое внеслужебное расследование, пусть даже и в служебное время. Да и вообще, разве на его столе не лежит заявление о пропаже господина Пухликова, оставленное его бывшей женой?

В принципе он мог бы поехать вечером в коттеджный поселок «Лазурит», в котором проживала семья Нины – она сама, а также ее сын и дочь, – и там поговорить с ними, но Залесному почему-то казалось, что с Викой ему будет лучше поговорить в отсутствие ее матери.

Выйдя из отделения, Залесный с удовлетворением втянул в легкие свежий воздух. Осень еще только вступала в свои права, но утром на улице уже чувствовалась первая прохлада. Залесный любил эти первые осенние деньки, когда деревья уже начинают одеваться в разноцветные наряды, но днем еще ярко светит солнышко. И лишь прохладные ночи говорят о том, что зима уже не за горами.

Но сейчас солнце пригревало, погода была почти летняя. Так что Залесный совсем не жалел о том, что ушел с рабочего места. Он сел в свою машину и двинулся вперед. Мотор ровно ревел под капотом, пробок на дорогах не было, и Залесный добрался до школы за считаные минуты.

– Пока что все идет хорошо.

В вестибюле он ознакомился с расписанием занятий, нашел, какой урок сейчас у Вики, а затем прошел мимо добродушного старичка-охранника, читавшего газету. Никаких документов у Залесного не потребовали. А когда он сказал: «Мне к директору!» – старичок лишь мирно покивал в ответ, даже не оторвав взгляда от газеты. Вместо этого он обратился к пожилой уборщице, которая как раз появилась с ведром, совком и шваброй, издававшими характерный брякающий звук.

– Валерия Карповна, вы слышали, в Эквадоре придумали новый способ выращивать бананы. Теперь они будут прямоугольными, что здорово сократит затраты на их транспортировку.

– Про квадратные арбузы я слышала, – отозвалась уборщица. – Но чтобы бананы сделались вдруг прямоугольными – это мне в диковинку. Как же они станут их выращивать… прямоугольными-то?

– А вот вы послушайте!

И старичок с увлечением принялся читать статью, больше не отвлекаясь на посторонние раздражители. А Залесный пошел по своим делам, недоумевая про себя, кому вообще нужна такая охрана?

Ни к какому директору Залесный не пошел, да и не собирался он туда. Это было сказано исключительно для того, чтобы усыпить бдительность охранника, но, как теперь понимал Залесный, врать было совсем не обязательно. Его и так бы пропустили наверх без всяких вопросов.

Добравшись до кабинета, в котором шел урок английского языка, он прислушался у двери. Из класса доносилась плавная речь, видимо, говорила учительница. Следом за ней отрывок того же текста попытались по очереди прочесть несколько детей. У них, как невольно отметил Залесный, дело шло значительно хуже.

– А теперь нас порадует Пухликова, – услышал он голос педагога. – Вика, начинай.

Залесный насторожился. Вика Пухликова! Так ведь это же дочь Нины. В отличие от предшественников речь Вики лилась гладко, почти так же, как у учительницы. Гул в классе затих, все внимательно слушали Вику.

– Молодец! – похвалила учительница, когда девушка закончила. – Ведь можешь же, когда захочешь! Только случается это с тобой крайне редко.

– А теперь и вовсе не случится! – ответил задорный девчачий голосок. – Скоро вы совсем меня не увидите!

– И куда же ты денешься?

– К мужу перееду!

– Рановато тебе еще замуж, – снисходительно отозвалась учительница. – Ума для начала поднабраться бы не мешало.

Что собиралась ей ответить на это Вика, никто не узнал. Ответную реплику девушки заглушил звонок с урока. Учительница быстро продиктовала домашнее задание и отпустила детей на перемену. Первые мальчишки выскочили в коридор с таким напором, что едва не сбили Залесного с ног. Ребята были красные и распаренные, словно они провели время в парилке, а не на уроке иностранного языка.

Впрочем, когда Залесный заглянул в класс, он сразу почувствовал, какая там духота. Маленький класс явно не был рассчитан на то количество учеников, которые в него набились.

– Мне нужна Виктория Пухликова, – грозно глядя на учительницу, произнес Залесный.

Та слегка растерялась.

– Вы… вы кто? Вроде бы вы – не Викин папа.

– Правильно.

– И зачем вам нужна Вика?

– Я хочу всего лишь поговорить с ней.

Вытаскивая свое служебное удостоверение, Залесный с удовлетворением убедился, что хоть кто-то относится к своим обязанностям со всей ответственностью. Эта маленькая «англичанка» не допустила его к диалогу со своей ученицей, пока тщательно не изучила документ. Только после этого она кивнула Залесному в сторону симпатичной девушки, вопросительно смотрящей на них.

– Вот Вика, говорите.

И хотя после этого учительница отошла в сторону, однако не сводила бдительных глаз с них обоих.

К этому времени почти все ученики уже покинули класс. Оставалась лишь Вика. На кого была похожа девочка, Залесный сказать не брался. Пожалуй, что на маму. Конечно, не на сегодняшнюю Нину, а на ту, которую Залесный видел прошлым летом. Кроме того, юная дочь Нины была обладательницей уже хорошо сформировавшейся груди, да и вся ее фигурка оказалась начисто лишенной какой бы то ни было подростковой угловатости.