Обед прошел в полном молчании. Слава Богу, мать научила Апису пользоваться столовыми приборами, и она ни разу не сделала ошибки, несмотря на то что пристальный взгляд Деверилла смущал ее.

После обеда герцог велел Алисе следовать за ним в гостиную. Сердце Алисы учащенно забилось в груди. Она поняла, что хозяин дома хочет о чем-то поговорить с ней. Алиса не была уверена в том, что сумеет во время беседы держать свои эмоции в узде, и это ее беспокоило. Обстановка в гостиной была более интимной, чем в столовой, где они сидели по разным концам длинного, рассчитанного на двадцать персон стола. А что, если проницательный герцог при столь близком общении догадается о том, что перед ним девушка? Алисе было даже страшно подумать об этом.

Подойдя к массивному резному стулу, стоявшему у горевшего камина, Алиса робко остановилась, переминаясь с ноги на ногу и настороженно поглядывая на Деверилла. Тот, казалось, не замечал ее тревоги. Сев у огня, герцог закинул ногу на ногу.

– Не смотрите на меня исподлобья, Истленд, я не кусаюсь.

– Я это знаю, ваша светлость.

– Вы быстро осваиваетесь в новой обстановке.

– Простите, что вы сказали, ваша светлость? – переспросила Алиса, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. Герцог до сих пор не предложил ей сесть, и она так и стояла у стула.

– Вы быстро делаете успехи. Всего лишь за сутки вы отучились называть меня «сэр» и «мистер» и стали обращаться ко мне подобающим образом. Кроме того, у вас значительно улучшились манеры.

– Страх – лучший учитель, ваша светлость.

– Страх? – с улыбкой переспросил Деверилл. – Но ведь вы не робкого десятка. Вряд ли я внушаю вам страх, скорее вы испытываете настороженность при общении со мной.

– Как вам будет угодно, ваша светлость.

Алису смущал пристальный взгляд герцога, словно проникавший ей в самую душу. Ей вдруг захотелось во всем признаться ему – и будь что будет. Но она подавила в себе это безрассудное желание.

Герцог жестом пригласил ее сесть, и Алиса тут же опустилась на стул. Скрестив ноги, она положила руки на колени и взглянула на Деверилла, не сводившего с нее глаз.

– Знаете, Истленд, мне кое-что в вас кажется странным, – промолвил он.

У Алисы перехватило дыхание от ужаса. Герцог обо всем догадался!

– Не понимаю, о чем вы, ваша светлость, – пробормотала она.

– Вы дерзки и отважны, но вместе с тем вы слишком женственны. Что-то здесь не так… – задумчиво проговорил Деверилл.

Алисе стало нехорошо, Она почувствовала, как кровь отлила от ее лица. Не в силах ничего сказать, она молча смотрела на герцога потемневшими от ужаса глазами.

– У вас слишком высокий голос, – продолжал размышлять вслух Деверилл, – при ходьбе вы виляете бедрами. Все это необходимо исправить, и как можно быстрее.

– В-вы хотите это исправить? – выдавила из себя Алиса.

– Прекратите заикаться, Истленд, это меня раздражает. И не переспрашивайте меня. Я этого не люблю. Я уже написал письма учителям фехтования и бокса с приглашением приехать в мое поместье. Они прибудут через неделю, кроме того, я вызвал сюда сапожника.

Алиса заставила себя улыбнуться, но улыбка у нее вышла довольно жалкой.

– Благодарю вас, ваша светлость, – сказала она, потупив взор.

– Что-то вы не особенно рады этому известию. Вы когда-нибудь боксировали или фехтовали?

Алиса молча покачала головой.

– В таком случае тем более сейчас самое время начать обучение этим видам спорта.

– Благодарю вас, ваша светлость, – снова пробормотала Алиса с несчастным видом и начала грызть ногти. Она всегда это делала, когда сильно нервничала. Алиса пыталась бороться с этой дурной привычкой, но порой забывала о ней.

– Истленд! – одернул ее герцог.

Алиса испуганно взглянула на него, и у нее затрепетало сердце. Герцог смотрел на нее с сочувствием, его зеленые глаза излучали тепло и нежность. У Алисы ком подступил к горлу от волнения. В этот момент герцог показался ей очень привлекательным. Небрежно падавшие на лоб густые каштановые волосы обрамляли смуглое лицо с правильными чертами. Чувственные губы манили Алису, и она, к своему ужасу, поймала себя на мысли, что ей хочется поцеловать их.

– Да, ваша светлость? – Алиса опустила руку.

– Я понимаю, что вы еще очень молоды, но в семнадцать лет юноши уже достигают половой зрелости и их тянет к девушкам. Скажите, вы еще девственник или уже спали с женщиной?

Алиса вскочила на ноги.

– Да как вы смеете оскорблять меня! – закричала она срывающимся голосом.

Деверилл, нахмурившись, внимательно наблюдал за ней.

– Какое же это оскорбление? – спокойно спросил он. – Возможно, мои слова показались вам слишком грубыми, но зачем же так негодовать? Сядьте, не кипятитесь.

Алиса продолжала стоять, пылая гневом.

– Да сядьте же наконец, Истленд! – прикрикнул герцог.

Алиса неохотно подчинилась и присела на край стула, стараясь не смотреть на герцога. Она чувствовала на себе его колючий взгляд и не могла отделаться от мысли, что он видит ее насквозь.

Слишком поздно Алиса поняла, что должна была отреагировать на вопрос об интимных отношениях с женщинами так, как это сделал бы ее брат. То есть холодно посмотреть на герцога или молча усмехнуться. Из разговоров с Николасом она знала, что мысли о близости с девушками часто посещают молодых людей. Своей реакцией Алиса, по существу, выдала себя.

А все это произошло потому, что она на мгновение расслабилась и увидела в Деверилле своего друга. Его вопрос застал ее врасплох. Алиса поняла, как важно для нее постоянно держать ухо востро.

– Простите, ваша светлость, – проговорила она, стараясь исправить свою ошибку. – Я погорячился. Ваш вопрос прозвучал слишком неожиданно.

– Ничего страшного, – спокойно сказал Деверилл, но Алисе не понравился странный блеск в его глазах. – Вы сегодня, по-видимому, очень устали. Можете отправляться к себе. Спокойной ночи, Истленд.

Алиса поднялась.

– Спокойной ночи, ваша светлость, – пробормотала она и вышла из гостиной.

К счастью, в коридоре ей встретился лакей и проводил ее до спальни, иначе Алиса заплутала бы в огромном доме. Неужели она когда-нибудь привыкнет к этим бесконечным анфиладам?

В спальне ее ждал камердинер Генри, чтобы помочь раздеться. Однако Алиса дала ему понять, что справится сама.

– Я ценю вашу услужливость, – сказала она ошеломленному слуге. – Но сейчас попрошу только принести мне чашку горячего шоколада.

Камердинер был не только потрясен отказом юного господина от его услуг, но и оскорблен тем, что его низвели до уровня лакея.

– Хорошо, милорд, – сказал Генри, старательно скрывая свою обиду. – Я пришлю сейчас кого-нибудь с шоколадом для вас.