— Слушай, у нас и без нее забот хватает! Твоя дочка, ты с ней и возись!

Я ничего не ответила. Прошла в нашу с Владой комнату и принялась собирать вещи. Дочка самоотверженно мне помогала: подносила свои кофточки и юбки, скидывала в пакет немногочисленные игрушки и тоже гордо молчала.

Мы собрались за час. Мама так и не вернулась домой. Я вышла в гостиную. Ариша сидела на диване и пялилась в телевизор: там шел какой-то сериал.

— Планшет верни.

— Не верну! Это плата за вазу!

— Верни планшет. Сколько твоя ваза стоила?!

— Три тысячи! Лёша вчера даже чек в бумажнике нашел, когда твоя маленькая дрянь ее разбила!

Я вышла в прихожую и достала из сумочки кошелек. Отсчитала три тысячи и швырнула их на журнальный столик перед сестрой.

— Отдай планшет, нам надо ехать! Дорога не близкая, меня отпустили всего на один день!

— Что ты мне байки травишь?! Мужика, небось, нашла, вот и рвешься скорее обратно!

Она встала с дивана и скрылась за дверью своей спальни. Вынесла планшет и грубо всунула мне в руки.

— Вот, подавись! И оплати две недели, что я с твоей мерзавкой сидела!

— Черта с два я их оплачу!

— Ах, не оплатишь?! Тогда катись отсюда с ней вместе!

Мы стояли напротив друг друга, и едва сдерживались, чтобы не наговорить еще больших грубостей. Ссорились, как в детстве. Две сестры, которые готовы вырвать друг другу волосы и выцарапать глаза за какую-то незначащую, но очень обидную несправедливость.

— Влада! — позвала я. — Мы уезжаем!

Достала из кошелька две пятитысячные купюры и швырнула на стол.

— Никогда в жизни больше не стану тебя ни о чем просить, ясно?!

— Больно надо!

Я подхватила две большие сумки и понесла их к выходу. Влада упорно тащила следом за мной свой пакет с игрушками. Маму мы так и не дождались.

Я погрузила в багажник наши сумки, а Влада забралась на заднее сидение.

В глубине души мне было очень грустно — от ссоры с Аришей, от непонимания со стороны мамы. Никто из них так и не принял Владу.

— Мам, я кушать хочу, — жалобно произнесла дочь.

Я поймала в зеркале ее взгляд и кивнула.

— Ладно, давай заедем в «Макавто». А потом на выезд из города, ехать шесть часов, а я уже порядочно устала.

— Ура! Ура! Купишь мне картошку и нагетсы?

— Конечно, куплю.

Потом мы жевали на автостоянке картошку и нагетсы, и запивали их горячим чаем из пластиковых стаканчиков.

Раздался звонок. Звонила мама.

— Катя, ну как же ты уехала, даже не дождалась моего возвращения?! — В ее голосе послышалась горечь. — Кто так делает?! Хоть бы поужинали вместе! Я думала, что ты переночуешь у нас, а в дорогу завтра отправишься!

— Не получится, мам. Меня отпустили на один день. Там массажистов не хватает. Реклама ведет клиентов.

— Ну, что же это?! Как будто мы тебя выгнали в ночь вместе с дочкой!

— Мам, мы уже на выезде из города. Возвращаться плохая примета. Свидимся как-нибудь в другой раз.

— И с Владой мы так и не успели помириться! — продолжала говорить она. — Катя, ну, погорячились из-за вазы, зачем так опрометчиво ее увозить от нас?! Арише тоже обидно, понимаешь? Ей вазу Алексей подарил, она так радовалась подарку! А Влада швырнула на пол и разбила назло…

— Мам, я не хочу выяснять, кто прав, кто виноват. Я же понимаю, на что шла, когда ребенка оставила. Будем с ней сами биться. Справимся, она уже не маленькая.

— Катя, ну как же ты там и работать, и ее воспитывать будешь? Она же совсем неуправляемая! Точно, в отца, будь он неладен…

— Мама, он нам жизнь спас! Если бы не он, никто бы нас тогда не вывез через границу! А с Владой я справлюсь. Только садик и квартира очень дорого стоят, вам деньги я больше присылать не смогу. Пусть Ариша на нормальную работу устраивается.

Сказала, и голос дрогнул. Как они без моей помощи сами будут? Не справится Ариша, как бы ни хорохорилась…

Я нажала отбой и положила мобильный на панель. Подхватила картошку из бумажной коробки. Макнула ее в сырный соус и принялась жевать. Дочка на заднем сиденье с жадностью поглощала нагетсы и нетерпеливо болтала своими маленькими ножками в лаковых туфельках.

По лобовому стеклу забарабанил прохладный осенний дождь, и в моей груди кольнула привычная горечь одиночества.

Все, что у меня в этой жизни осталось — моя Влада и обрывки воспоминаний о ее отце, который перекинул нас через границу, прежде чем его автомобиль взорвали.

Мы въехали в город поздно ночью. Влада спала на заднем сиденье в детском кресле, а я упорно смотрела в навигатор, чтобы не сбиться с пути.

Наконец показался бизнес-центр, в котором был наш новый офис, а за ним — многоэтажка, в которой обитали мы с Таней.

Я припарковалась у подъезда и вышла из машины. Осенняя прохлада давала о себе знать, и я поплотнее закуталась в шерстяной кардиган.

—Владюш, просыпайся, приехали… — открыв заднюю дверцу, тихо позвала дочку.

— Приехали?! Так быстро?!

— Не быстро. Это ты спала всю дорогу, вот тебе и показалось, что быстро.

Я помогла ей выбраться и достала из багажника наши дорожные сумки.

Закрыла машину, и мы заторопились наверх.

Таня не спала.

— С возвращением! — распахнув дверь, торжественно произнесла она.

Влада внимательно посмотрела на мою начальницу и кивнула.

— Спасибо! Я теперь буду жить с вами!

— Да мы уже в курсе, — усмехнулась Татьяна. — Давайте, мойте руки и ужинать. Я плов приготовила.

— А я слышала, как по телевизору говорили, что на ночь есть вредно для фигуры, — тут же вставила свои «пять копеек» Влада.

— Завтра суббота, значит, можно, — подмигнула ей Таня.

Я поставила сумки в комнату, и повела дочку в ванную.

Ее карие глазки горели неподдельным восторгом. Ей нравилось все — и выложенное панно «Дельфины» над ванной, и новая зубная щетка розового цвета, и мой подарок в большой коробке.

— А можно, я назову новую куклу Арианой? — спросила дочка, когда мы втроем сели за стол.

— Называй, как хочешь, — пожала плечами я.

— Слушай, Кать, она на тебя совсем не похожа, — с интересом посматривала на нее Татьяна. — Совершенно ничего твоего нет.

— Да есть что-то, наверное, — рассеянно ответила я. — Но ты права, если и есть, то мало.

— Завтра садик не работает. Так что, пока мы тебя не оформили, придется тебе, Влада, с нами на работу ходить, — сообщила Таня моей дочке.