В итоге он сам открывает мою дверь, быстро обогнув машину. Подаёт руку.

— Пойдём, Рязанова. Нас ждут трейлеры и места для поцелуев.

Промямлив слова прощания водителю, выбираюсь из салона на улицу. И замешкавшись, торможу перед входом в кинотеатр.

— Ты издеваешься, да? — хмуро смотрю на Артёма. — Я же сказала: никаких поцелуев.

Он тянет меня вперёд. Его рука, похоже, на весь вечер приклеилась к моей!

— Кажется, я нашёл причину, почему ты так против того, чтобы поцеловаться со мной, — Артём криво ухмыляется.

Мы заходим внутрь, и он ведёт меня к лестнице, ведущей на второй этаж. Я вяло перебираю ногами, следуя за ним.

— Ну давай, блесни умом, — бросаю с сарказмом. — Дам тебе две попытки.

— Я отвечу с одной, — парирует парень.

Мы подходим к бару, Артём покупает напитки. Не торопится отвечать, кстати.

— Выбирай попкорн, Даш, — хитро прищурившись, кивает на витрину. — Готов поспорить, ты любишь солёный. Не карамельный, не шоколадный... Солёный. Как и я.

Блин. Я бы хотела сказать, что это не так, но... Он прав, чёрт возьми!

К тому же купил фанту. Именно её я предпочитаю пить, если речь заходит о газированных напитках.

Однако я всё равно решаю слукавить, бросив бесстрастно:

— Мне всё равно, какой попкорн мы будем есть. Я не привередливая.

— Да уж, конечно! — фыркает Артём.

Ну и что это значит?

Но Артём тут же поясняет:

— Ты ни с кем не встречаешься. И не встречалась. По-моему ты очень привередливая, да ещё и с завышенной самооценкой.

Такого поворота я вообще не ожидала. Чтобы один из Соболевых говорил мне подобное.

Немного разозлившись, резко отвечаю ему:

— Мне просто никто не нравится! Об этом ты не подумал?

Артём лучезарно улыбается.

— Я же не осуждаю тебя. Я и сам такой. Привередливый, и от скромности не умру.

Тут не поспоришь… А мне нечего ему ответить, потому что он вновь смог высосать из пальца нашу схожесть. И чертовски рад этому.

Артём покупает солёный попкорн, и мы проходим в зал. Он ведёт меня к нашим креслам. Верхний ряд в самом центре. Садимся, и Соболев сразу поднимает вверх подлокотник, разделяющий нас. Ставит мой напиток в держатель. Потом свой. Я прижимаю к груди огромное ведро с попкорном. Закидываю один в рот.

Свет ещё не погас, а значит, мы не опоздали к трейлерам.

Артём так смотрит на меня, что ещё немного — и дыру в лице прожжёт.

— И, отвечая на твой вопрос, почему ты избегаешь поцелуя со мной, — он делает драматическую паузу, — отвечаю: ты просто не умеешь целоваться. Готов поспорить на что угодно, что ты ни разу ни с кем не целовалась.

Я почти давлюсь попкорном. Почти. Он застревает в горле, но я делаю глоток фанты через трубочку и с невозмутимым видом отвечаю Соболеву:

— Не угадал. Целовалась. И не раз.

Хорошо, что в этот момент гаснет свет, и он не видит моих красных щёк. А ещё мы сразу отвлекаемся на то, что происходит на экране...

Глава 8

Артём

Целовалась, серьёзно?

Гаснет свет, я перевожу взгляд на экран. Включают рекламу какого-то фильма, и я пытаюсь на ней залипнуть, но...

Немного жарко и я снимаю куртку.

— С кем ты целовалась? — спрашиваю довольно резко, вновь посмотрев на Дашу.

Она хрустит попкорном и делает вид, что не слышала мой вопрос. Пододвигаюсь ближе и повторяю:

— С кем ты целовалась, Рязанова?

— А? — девчонка невинно хлопает ресницами, поворачиваясь ко мне. — Ты что-то сказал?

— Ты меня слышала, — цежу сквозь зубы.

Мне казалось, я достаточно внимательно наблюдал за Дашей в пансионе. И знаю о ней почти всё. Поэтому либо она лжёт, либо я чего-то всё-таки не знаю.

Да, точно! Летние каникулы! Злосчастные три месяца в году, которые я проводил вдали от Рязановой.

— Артём, отстань, — она отмахивается от моего вопроса. Кивает в сторону экрана. — Смотри, трейлер крутой. Я хочу узнать, что это за фильм.

На экране какое-то кровавое месиво. Наверняка реклама хорорра или чего-то в этом роде. И пока она, уставившись в экран, наблюдает за живописной картинкой, я наблюдаю за ней.

На очередном страшном моменте Дашка вздрагивает и зажмуривается. Потом распахивает глаза, нервно улыбается. В общем, получает эмоции от просмотра.

Я тоже получаю... Пока залипаю на ней.

Следом запускается ещё один трейлер, на этот раз к комедийному фильму. Даша улыбается, тыча пальцем в экран, комментирует, что обожает этого актёра. Я не знаю, про кого она говорит, потому что не смотрю.

Я всё ещё не могу оторваться от её лица.

Последний год я не раз задавался вопросом, какие парни ей нравятся. Могла бы она обратить на меня внимание, не будь мы по разные стороны баррикады? Мы с братом с одной стороны, Даша с друзьями — с другой. Ведь по сути мы с ней были врагами.

— А какой, кстати, фильм будем смотреть? — внезапно спрашивает Даша.

Моргнув, перевожу взгляд с лица девушки на экран. Трейлеры закончились, и сейчас показывают ролик о поведении в кинотеатре.

— Ужасы, — отвечаю с улыбкой и вновь поворачиваюсь к ней. — Ты ведь их любишь, верно?

Она поджимает губы и нехотя признаётся:

— Ну да... Только не говори, что ты тоже.

Да, люблю пощекотать себе нервы. А ещё в подобных фильмах злодей обычно намного хуже моего отца, но главный герой как-то выживает при этом.

Снова улыбнувшись, киваю:

— И это не все наши с тобой совпадения. Уж поверь.

Дашка фыркает и отворачивается от меня.

Запустив руку в ведро с попкорном, загребаю побольше. На экране уже идут начальные титры, и я в качестве передышки решаю глянуть фильмец. Там очередная история туристов, свернувших не туда.

Но едва дожевав попкорн, понимаю, что мне уже не хватает общения с Дашкой. К тому же, у фильма слишком долгое и нудное начало.

Придвинувшись поближе к девушке, устраиваю руку на спинке её кресла. Она бросает взгляд через плечо, заметив это. Я невозмутимо объясняю:

— На случай, если ты испугаешься. Я смогу сразу тебя обнять.

Дашка вновь фыркает.

— Смотри, сам в штанишки