Так же как утро разогнало ночной мрак со всеми его страхами, так и горячая ванна с душистым мылом, казалось, смыла следы долгой поездки в Кригэн. После ванны Мартиса почувствовала прилив сил. Расчесывая волосы перед зеркалом, она решила оставить их распущенными, пусть ниспадают на плечи и спину. Она выбрала платье благородного голубого цвета и надела под него несколько нижних юбок. Глядя на себя в зеркало, она невольно задалась вопросом: потому ли она выбрала это голубое платье, что оно не сильно помялось в поездке, или потому, что где-то в глубине души надеялась соблазнить хозяина Кригэна.

В дверь постучали, Мартиса открыла и увидела: перед дверью Холли — притихшую, немного подавленную.

— Миледи, позвольте проводить вас в главный зал?

Мартиса тепло улыбнулась:

— Да, Холли, пожалуйста. Думаю, я знаю дорогу, но буду рада, если ты меня проводишь.

Холли заметно повеселела. Она улыбнулась, повернулась и пошла впереди Мартисы по коридору.

В готические окна лился солнечный свет. На стенах висели великолепные драпировки и гобелены, холодный каменный пол покрывала красная бархатная дорожка, закрепленная латунными кольцами. Мартиса подумала, что здесь сделано все, чтобы превратить замок в современное жилище девятнадцатого века. По-видимому, его хозяин любит жить в комфорте.

— Значит, ты служила у Мэри? — тихо сказала Мартиса, следуя за Холли.

Служанка остановилась и оглянулась на Мартису.

— Да, я ей прислуживала. Миледи, я вам скажу, в жизни не встречала более доброй и благородной леди, чем ваша сестра. Честное слово, когда мы ее потеряли, я была просто убита горем.

— Да, я понимаю.

Холли пошла дальше.

— Скажи, Холли, а хозяин тоже был убит горем?

Холли снова остановилась, повернулась к Мартисе и посмотрела на нее расширенными глазами.

— Конечно, миледи, он очень убивался! Знаете, он был просто сам не свой, сам не свой целых несколько месяцев. Бывало, по ночам он подолгу сидел один, тоскуя по вашей сестре.

— Рада это слышать. — Мартиса улыбнулась. — Спасибо, что рассказала.

Холли кивнула и пошла дальше. Когда они спустились по лестнице в зал, Брюс Кригэн снова встретил Мартису, стоя к ней спиной. Холли не задержалась ни на минуту, не заговорила с хозяином, а тут же ушла.

Лэрд Кригэн повернулся к Мартисе лицом, и ее снова поразил огонь в его взгляде. В этом огне было что-то дьявольское. Казалось, его взгляд проникает в сердце, в разум и видит все то, что она пыталась скрыть. Его волосы цвета воронова крыла в сочетании с поразительными чертами лица придавали ему облик подлинного хозяина мира, однако, когда он лениво улыбался, как сейчас, его высокомерие казалось, не имело значения. Ее манило к нему, как мотылька к огню, и где-то глубоко внутри она чувствовала жар его взгляда. Он был чувственным мужчиной.

Мартиса посмотрела на его губы и в смятении поймала себя на мысли, что пытается представить, что бы она почувствовала, если бы он ее поцеловал.

— Добрый день, леди Сент-Джеймс. Скажите, вы хорошо спали в первую ночь в замке? — спросил он.

— Да, хорошо, спасибо.

Он прошел через комнату и остановился у стола, сервированного на двоих. На серебряном подносе стоял хрустальный графин с кроваво-красным вином и два бокала. Он разлил вино по бокалам и поднял один — Мартисе ничего не оставалось, кроме как подойти к столу и принять его.

— Я рад, что вам было удобно, — сказал он. — Замки — они ведь старые, они издают разные звуки, скрип, по коридорам гуляет ветер, все время кажется, что кто-то шепчется в темноте… Обычно посторонним бывает трудно заснуть, из страха перед неизвестным.

— Перед неизвестным?

— Конечно. Я имею в виду шепот и стоны ветра.

Мартиса заставила себя улыбнуться, борясь с гипнотической силой его взгляда.

— Лэрд Кригэн, замок очень красивый. Прошлой ночью в темноте я многое не оценила, но при дневном свете он прекрасен. Я не боюсь шепота или криков ветра.

— Ах да, я и забыл. Вы не боитесь призраков, вы боитесь только живых.

— А никто из живых не станет мне здесь угрожать, — сказала Мартиса медоточивым голосом.

— Никто, — заверил он.

Лэрд Кригэн отодвинул для нее стул перед огромным обеденным столом с ножками в виде лап дракона. Когда Мартиса садилась, он склонился над ней, пододвигая стул, и она почувствовала на шее ветерок его дыхания.

— Конечно, никто не посмеет угрожать такой добродетельной и решительной красавице.

Мартису словно окатило теплой волной. Он сел сбоку от нее, во главе стола. Появился Хогарт с большой серебряной супницей и стал разливать суп. Мартиса поблагодарила дворецкого, думая, что даже он при дневном свете выглядит лучше. Он по-прежнему выглядел старым, но по крайней мере его лицо не казалось таким мертвенно-бледным. К изумлению Мартисы, он улыбнулся и даже, кажется, подмигнул ей.

— После обеда я позабочусь о том, чтобы вы познакомились с некоторыми обитателями замка, — сказал Кригэн.

— Я уже знакома с Холли и Хогартом, а сегодня утром познакомилась с вашим конюхом, Робертом Макклаудом, и мальчиками с конюшни, Треем и Джеми.

Кригэн кивнул и улыбнулся:

— Но вы еще не встречались с другими членами моей семьи.

Мартиса отложила ложку. Говяжий бульон был превосходен.

— Вашей семьи? — спросила она.

Мэри никогда не упоминала о его семье. Поначалу все ее письма были настолько полны ее одержимостью этим мужчиной, что ни для кого другого не оставалось места. А потом они были полны страха.

— Со мной здесь живет моя сестра Элайна, Питер, мой дядя, и кузены Конар и Йен.

— Где они сейчас?

— Где-нибудь недалеко, полагаю. В свое время вы с ними встретитесь.

Он вдруг накрыл ее пальцы своей рукой. Мартиса вздрогнула. Его пальцы были горячими как огонь. Она быстро подняла взгляд от их соприкасающихся рук и посмотрела ему в глаза.

— Я хотел пообедать с вами наедине, — сказал он. — Мне любопытно узнать, какая она… сестра Мэри. Надеюсь, вы меня простите.

Мартиса быстро отдернула руку, положила на колени и тихо спросила:

— Вы отведете меня к Мэри?

— Сразу же, как только мы закончим.

— Спасибо.

— Долго вы собираетесь здесь пробыть? — вдруг спросил он отрывисто.

Мартиса растерялась.

— Я… я не знаю, — промямлила она. — Мне бы хотелось просмотреть ее вещи.

— Конечно. Вы упоминали об этом в своем письме.

— Если вам не терпится, чтобы я уехала, я постараюсь закончить свои дела как можно быстрее.

— О, дорогая моя леди Сент-Джеймс, у меня и в мыслях не было вас торопить. Ваше присутствие украшает этот зал.