Для этого-то Ти меня и хлопнул по плечу, решительно отвлекая от медитативных волхований над бокалом светлого нефильтрованного. Как он и показал сразу жестами – ты только посмотри, какие красавицы, да как они двигаются.

Я посмотрел. Тут-то я и увидел её. Пчела…

Её звали Ли, и я знал её. Она работала у нас в конторе, еще до того, как туда взяли меня. Отдел общественных коммуникаций, журналюги и пресс-секретари, короче, если без наших бюрократических косноязыких заворотов. Она была филолог по образованию, мне как-то раз попадалась на глаза скан-копия её диплома, когда мы прошлой осенью отправляли делегацию на слет каких-то придурков типа «Энергия синергии бессмысленных смыслов форум семинар конференция 2.0»

Не люблю я этих филологов и прочую пишущую братию. Сплошь неумехи, слишком чувствительные для рутинной работы, зато вечно с задранным самомнением и неимоверными амбициями. Парни – так вообще все странные типы или придурошные педики, через одного, сколько я их не встречал. Как еще в такую область может занести мужской пол – других объяснений у меня нет. В жизни не встречал (а мне уже 25 лет, напомню, и я кое-что повидал) ни одного адекватного и толкового филолога или, как их там, филологиню.

Поэтому, наверное, и на Ли никогда особо не обращал внимания. Да и типаж был не совсем мой – пожалуй, слишком шумновата поведением и слишком широковатые бедра. Хотя сейчас это очень модно и ценится парнями. Выдающаяся попа – выдающиеся достижения, привет, Кардашьян!

Ли, как и многие до и после неё, уволилась из конторы, приблизительно полгода назад, подалась куда-то в коммерцию. Слышал, сейчас она работает маркетологом что ли, в какой-то компании по производству высококачественного прокисшего говна медведей, очень нужного всем-всем-всем.

Многим хорошо там, где их нет, а мне сегодня хорошо там, где наливают.

Но, однако ж, что она выделывает сейчас в танце этими своими бедрами, и не только ими…О её святые Кирилл и Мефодий, вы бы видели сейчас вашу дщерь! Красивая кошка. Такую вряд ли я забуду.

…

Ти оставил меня, отправив напрямик к ней, чуть ли не за плечи подтолкнул. При этом, конечно, он не удержался, чтобы с важным менторским видом не изречь снова своё, замысловатое, но на этот раз достаточно короткое:

– Сегодня ночью ни о чем не думай и просто отдыхай. Ты это заслужил. И не парься – ты всё равно не поймёшь значимость любого момента в жизни, пока он не станет воспоминанием.

Как же это здорово – быть самоуверенным и развязным.

Жаль, что я не такой. Но пьяному и маскарад не в тягость. Я протянул свою руку к ней – без слов прося и требуя вложить её ладонь в свою. Сжал покрепче, начал подчёркнуто внимательно рассматривать. Аккуратный маникюр. На безымянном пальце уже успела чуть надломить ноготь. А на указательном – слегка зацарапать лак. Белеет галочка тоненького шрама между большим и указательным пальцами. Кожа слегка суховатая по прикосновениям и чуть теплее, чем принято в подобных случаях. Но всё равно – приятная и приятно. На запястье – часики с черным ремешком, циферблат усеян какими-то маленькими глупенькими самоцветками.

Чуть ниже часов и ближе ко мне – браслетик, какие они носят зачем-то, то ли волосы, если что, в хвост закрепить, то ли просто форсят, модно – такой, знаете ли, как будто от провода телефонного, спиралью завивается. О, вот это уже интересно. Добрался до него, подсунул пальцы под завитки спирали, чуть потянул – да и начал снимать. Отдай мне, значит. Это игра такая, флирт. Забери у неё какую-нибудь безделушку. Их, женскую, штучку. Заберешь – будет тебе талисман. В нём будет частичка её самой. Они на такое чутко реагируют, хоть и прикидываются иногда непонятливыми дурочками – ерунда, всё они понимают. Тут важно тоже дурачком немножко прикинуться – только вовремя и в меру. Типа просто шутка такая – отдай браслетик. А глаза и без слов всё скажут и расскажут, даже смотреть в них друг другу не надо. Всё и так понятно. Ну, а нет – так нет. Будет у тебя тогда просто браслетик. Тоже дело.

…

Вы когда-нибудь занимались сексом лишь рука с рукой, ладонь с ладонью, очень нежно, страстно, бесконечно, целомудренно, развратно, каждый палец – с пальцем, кожа к коже, на расстоянии и нераздельно, едва касаясь и до исступления, сталкиваясь и тая? И при этом знали, оба, прекрасно знали – большего вам никогда не будет дано в этом мире? Больше – нельзя?

В моём сердце так и кровит ржавая игла, разъедая изнутри, убивая всё на своем пути, делая меня мертвецки спокойным, призрачно безразличным, могильно холодным беззаботным весельчаком с озорными глазами живого трупа.

И, насколько я знал, она вроде была замужем, когда работала у нас. Но кого сегодня этим удивишь?

…

Комната была захламленной и пустой одновременно. Так не бывает? Еще и не так бывает, когда тебе нет до этого дела. Посреди комнаты небрежно лежал широкий и с виду совсем новенький надувной матрас синего цвета, а на нём небрежно лежали мы, тоже немного синие. Не, я – прилично прям, она – вроде совсем немного. Лежали как пришлось – буквой Т, я уютно устроил свою буйную голову у её живота, почти положившись на неё, а она чуть рассеянно гладила мою голову и трепала мои отросшие запущенные волосы своими пальчиками – и это было прекрасно. Приятнее, чем десять сексов. Черт возьми, кажется, это было даже не менее приятно, чем первый глоток пива из второго бокала перед футбольным матчем в прекрасный пятничный вечер после тяжелой трудовой недели. В общем – мне было очень хорошо здесь и сейчас, с ней, да и она вроде не жаловалась.

Мы лежали и говорили не о любви, а о чём угодно. Хотя и о ней – говорили, чего уж тут. Я много болтал, она задумчиво слушала. Потом – наоборот. Нежно было и понятно – аж воздух звенел.

За окном взрывался радужными и иссиня черно-белыми брызгами весь этот серый мир. Там строили, разрушали, возводили, развивали, относились ответственно, критиковали и ставили резолюции. Люди работали, спали, ели, и выходили на митинги, и было много провокаций, необыкновенно много лжи и лицемерия. Старые правители строили новые страны. Молодежь плевалась на стариков, и те отвечали им тем же. Откуда-то наносило тревожным горько-кислым запахом войны и стало необычайно много патриотов, убийц, пацифистов, общественников, экспертов, оппозиционеров,