«А я думала, что приглядывать за детьми и помогать по дому будет ужасным занятием…» – мысленно простонала она.

Однако выбора у нее не было, и на следующее утро она уже ехала на велосипеде в деревню. И конечно же, к ее великой досаде, первой, кого она встретила, была Дженис.

– Так‑так, неужто это леди Мэннион собственной персоной, – прозвучало воинственное приветствие. – Устали от изысканных манер там, в вашем большом доме, что снизошли до нас, крестьян? Извините, если я не делаю реверанс.

Дана молча поставила свой велосипед, размышляя над тем, что лето ей придется провести с закушенной губой.

Ее первая встреча с работодателем также не подняла ее дух. Миссис Сансом, как она сама часто повторяла, любила, чтобы все ходили по струнке. Ее тон подсказывал всем, что любой ослушник сразу же расстанется со своей работой.

«Королевский дуб» предлагал комнаты и завтрак, а потому смену белья в номерах и уборку следовало производить быстро и эффективно. Предполагалось, что номера должны освобождаться к 10 утра, но так происходило не часто. И обычно надо было бегом убирать комнаты, менять белье, чтобы успеть отнести его к грузовичку, который отвозил белье в прачечную, затем расставить зонтики над столиками, проверить, чистые ли пепельницы на столиках, потом вымыть руки и умыться и, переодевшись в ненавистное розовое платье, разносить еду.

А также все это время она должна была отражать нападки Дженис, которая и дня не пропускала без издевательств, сосредоточив свое внимание на ее розовой форме. Самым любимым развлечением Дженис было толкнуть Дану под локоть, когда та наливала сок в кувшин на завтрак или разливала по тарелкам суп. Всякий раз форма была испачкана, приходилось переодеваться, что влекло за собой новые проблемы.

– Ты действительно неуклюжая девочка, – резко сказала миссис Сансом, когда Дана показалась ей на глаза в последнем чистом платье, рукав которого таинственным образом был наполовину оторван от проймы. – Как это случилось?

– Я не знаю, миссис Сансом, – произнесла Дана, хотя могла высказать предположение, что на кухне имеются ножницы.

– Ну, я думаю, сегодня ты будешь работать в своей одежде, но в следующий раз будь осмотрительнее, или мне придется поговорить с твоей тетей. Тебе крупно повезло, эта форма стоит денег, и я не буду вычитать ущерб из твоей зарплаты.

К счастью, на этот раз повар, Бетти Вилфлей, которая оставляла предыдущие инциденты без комментариев, видимо, решила, что это явно перебор, и позвала Дженис на пару слов.

Неделю или две все было спокойно. Затем после долгого, изнурительного дня, когда температура воздуха поднялась до небывалых высот, когда все номера были забиты, а кухня работа без передышки, Дана вышла позже, чем обычно, и обнаружила, что ее велосипед исчез со стоянки.

– Только не это!

Она надеялась, что велосипед просто переставили на другое место. Но все ее поиски оказались тщетными. Оставалось только сесть на мостовую и заплакать.

Дана выдохнула, затянула шнурки кроссовок и пошагала в сторону дома, с каждым шагом проклиная Дженис.

Она уже прошла полмили, когда ее догнал темно‑синий кабриолет.

– Добрый день, – сказал Зак Белисандро. – Немного жарковато для прогулки, не находите?

– Этого не было у меня в планах.

Дана бросила на него взгляд и едва не присвистнула. В тот день Зак был одет с изысканной небрежностью: белые шорты выше колена, темно‑красная рубашка с коротким рукавом, расстегнутая почти наполовину. Она не видела, чтобы он так одевался.

– Вроде у вас есть велосипед?

Откуда он знает это?

– Я не смогла его найти. Должно быть, кто‑то позаимствовал его.

– Без разрешения?

Девушка пожала плечами:

– Как видите. В любом случае прогулка мне не повредит.

– Я так не думаю. – Зак наклонился и открыл дверцу: – Садитесь.

«О нет, только не это…»

– Нет, спасибо, я дойду сама. Вам не стоит беспокоиться.

– Это обеспокоит меня только в одном случае, когда мне придется затаскивать вас в машину. Вы же едва на ногах держитесь, – сказал он будничным тоном. – Ради нас обоих, делайте как вам сказали.

Пришлось повиноваться. С весьма раздраженным видом Дана скользнула на сиденье и пристегнулась.

– И не дуться, – добавил он.

– А вам не приходило в голову, мистер Белисандро, что, может, я не хочу, чтобы вы меня подвозили? – Она хотела, чтобы это прозвучало достойно, но почему‑то слова получились с каким‑то оттенком раздражения.

Его же тон был как шелк.

– Тогда нам повезло, что эта поездка будет такой короткой. – Зак помолчал и добавил: – К тому же я не уверен, что вы на самом деле знаете, чего хотите. Я также считаю, что вы должны быть осторожны в своих желаниях.

Машина тронулась вперед и начала набирать скорость. Казалось, что вся жара дня пульсирует у нее в венах, и, сама не ожидая от себя, Дана подставила лицо прохладному ветру, наслаждаясь движением.

– Я просто потеряла велосипед, – сказала она. – Едва ли мне требуется совет.

– А разве я это предложил? – Его губы скривились в улыбке, которая всегда выводила ее из себя. – Я полагал, что делаю доброе дело. Но возможно, у вас мало здравого смысла, чтобы признать это.

– Но я точно знаю, когда ко мне относятся покровительственно, – твердо сказала Дана.

– Тогда давайте сменим тему. Вы знаете, у кого ваш велосипед?

– Я думаю, у Дженис Коттон, она работает на кухне. И я… я надеюсь, она так пошутила.

– У нее странное чувство юмора, – сухо заметил Зак.

– Ну, такие вот англичане. – Дана попыталась придать голосу легкость. – Непредсказуемые.

– Вы и себя включаете в эту категорию?

– Почему нет?

– Потому что я уже могу предвидеть будущее, которое вы выбрали для себя, – тихо сказал Зак. – Решение, которое вы приняли, привязывает вас к земле, хотя вы могли бы летать.

Дана напряглась.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Какая жалость. Но это предсказуемо.

– Вы ничего не знаете обо мне, – сердито сказала Дана. – Ничего. Какое право вы имеете делать такие выводы?

– Эзоп написал басню о маленькой собачке, которая, по жадности, ошибочно приняла фантазию за реальность. И потеряла то, что было для нее самым ценным. – Зак помолчал. – Я бы не хотел, чтобы вы растрачивали себя на то, что потом окажется тенью, Дана mia.

И в этой напряженной тишине, автомобиль въехал на холм, с которого открывался вид на Мэннион. Он был так великолепен, так совершенен и так желанен…

«Растрачивать себя… – мысленно повторила Дана. – Да, я сделаю все, что в моих силах, чтобы Мэннион стал моим!»