Когда распахнулась входная дверь, я замерла. Хотя туалет наверняка был самым чистым помещением в школе, я не хотела, чтобы другие знали, что я тут ем. Со стороны раковины донесся глухой стук – тяжелые рюкзаки поставили на кафельный пол. Затем я услышала, как расстегивают молнии. Похоже, кто-то зашел припудрить нос. Я надеялась, что они там не задержатся. Вчера какая-то девочка проторчала в туалете почти пятнадцать минут, во весь голос ругаясь по телефону не то с мамой, не то с парнем (кто бы то ни был, она ненавидела его за то, то он постоянно ее контролирует и комментирует ее лишний вес).

– Боже, поверить не могу, что теперь мне придется делать лабораторные по химии в паре с Моной, а не со Стивеном, – сказала одна девочка.

Насколько я знала, Мона в школе была только одна – Мона Эддл. Она училась в десятом классе, как и я, но мы почти никогда не пересекались. Она была чирлидером – по крайней мере, в прошлом году.

– Ну спасибо, дорогая, – ответил другой голос, вероятно принадлежавший Моне.

– Ладно, ты же понимаешь, я тебя люблю, но Стивена я люблю прям по-настоящему. Ну, любила бы, если бы он мне позволил. Я села рядом, чтобы попасть с ним в одну пару, но мистер Райерс, похоже, явно имеет что-то против влюбленных.

Третья девочка коротко рассмеялась:

– Да ладно, он наверняка ничего не записывает на уроках, а в паре с Моной ты точно справишься с заданием. К тому же тебе повезло еще, что ты не ходишь на биологию. Мисс Тэттин просто умом тронулась. Постоянно какие-то безумные лабораторные – ей даже в голову не приходит, что у нас и другие предметы есть.

– Да все они ненормальные, – добавила Мона. – Мэтьюс хочет, чтобы мы читали чуть ли не по книге в неделю. Я глазам не могла поверить, когда увидела список литературы. А когда я спросила его об этом, он так мне ответил, будто я просто лентяйка.

– Ага, раньше я думала, что он вроде как симпатичный, а теперь он ходит рассеянный и какой-то странный, – продолжала первая. – Вчера он чуть не врезался в меня в коридоре.

– Ну, все мы знаем, почему он себя так ведет, – сказала третья девочка, понизив голос и демонстративно растягивая слова.

Невольно прислушиваясь к разговору, я наклонилась вперед и заглянула в щель двери. Я разглядела чей-то затылок с блестящими, коротко стриженными темными волосами и худые плечи. Лорен Чемберс, девочка с выразительными глазами и острым языком. Именно от нее расползались по школе самые омерзительные и правдивые слухи. Маккони и Мона – ее верная свита – синхронно повернулись к ней, словно дрессированные дельфины в надежде, что им кинут рыбку.

– Нет, я не знаю, – ответила Бет. – Пожалуйста, скажи мне, что ты узнала что-то невероятное… Его застали, когда он кололся или что-нибудь в этом духе?

– Нет, – сказала Лорен, покачав головой, и едва заметно улыбнулась. – Ничего такого.

– А что тогда?

– Анна.

Анна? Бет нахмурилась:

– А что с Анной? Ну то есть это ужасно грустно и все такое, но больше никто не пытался сбить меня с ног в коридоре из-за этого.

Лорен наклонилась к зеркалу и принялась медленно наносить тональник.

– Мистер Мэтьюс как-то странно к ней относился, – сообщила она.

– Что, правда? – спросила Мона, подкрашивая ресницы. – В каком смысле странно?

– На занятиях бегом он постоянно отводил ее в сторону и рассуждал о том, какой у нее потенциал. – Она понизила голос. – Смотрелось жутковато. Словно у него к ней что-то было.

Она помолчала немного, а затем состроила невинное выражение лица:

– Я не утверждаю, что там в самом деле что-то было, просто выглядело это именно так.

– Фу-у, – протянула Бет. – Отвратительно. Полиция опросила всех, кто занимался кроссом, верно? Ты им что-то об этом рассказала?

Лорен взглянула на Мону; та замолчала с кисточкой для ресниц в руке. А Лорен снова обернулась к зеркалу и закатила глаза так, что стали видны белки.

– Бога ради, Бет, это ведь не значит, что я действительно что-то видела. К тому же я бы не хотела, типа, поколебать твою веру в нашу полицию, но они – некомпетентные сволочи. Нет смысла подливать масла в огонь.

Секунду она рассматривала свое отражение, выпятив губы, а потом схватила сумку и выбежала из туалета. Бет и Мона поспешили следом. И только после того, как за ними захлопнулась дверь, я позволила себе выдохнуть, со свистом выпустив воздух.

Мистер Мэтьюс. Мистер Мэтьюс и Анна. У него с ней «что-то было». Лили сказала, что им стоит «уединиться». Я несколько раз глубоко вздохнула, стараясь оставаться спокойной и рассуждать логически.

С одной стороны, даже если Анна как-то особенно интересовалась мистером Мэтьюсом, даже если мистер Мэтьюс уделял ей какое-то особое внимание, это не значит, что именно с ним она собиралась увидеться в ту ночь. Влюбиться в учителя – это одно, а вступить с ним в реальную связь – совсем другое. К тому же я совсем не ожидала от Анны, что она выберет учителя. Я предполагала, что она встречается с кем-то из школы, с каким-нибудь парнем с хорошей прической и мягкой улыбкой. Желательно с тем, кто хоть иногда читает книги. Не то чтобы любовь школьницы и учителя была невозможна – я смотрела немало фильмов на канале Lifetime[1], – но мне сложно было представить, что Анна пошла по этому пути.

С другой стороны, это многое объяснило бы – например, почему Лили отказывалась говорить о случившемся, а мистер Мэтьюс ничего не сказал полиции. И почему Анна решила ускользнуть из дома посреди ночи, чтобы увидеться с ним.

Последнее казалось мне особенно странным. Потому что одно дело – тайком сбегать на свидания с парнем, о котором я уже знала, и совсем другое – скрывать его личность. Родители не были строгими и никогда не указывали, с кем мы можем встречаться. В худшем случае они бы подшучивали над ней, если бы она сказала, что встречается с кем-то из одноклассников, и в шутку предлагали бы позвать его на ужин для допроса о серьезности его намерений.

А еще я знала, что Анне нравился мистер Мэтьюс как учитель и как тренер. Я вспомнила, как она рассказывала мне, что он просил учеников называть его по имени (Бен), советовал хорошие книги и давал интересные задания. Еще она упоминала, что он очень серьезно относится к своей роли тренера по кроссу – в отличие от тренера волейбольной команды, который мог провести весь матч, играя в телефон.