Тем не менее я добивался побед среди айсбергов и свирепых арктических ветров, преуспев гораздо больше, чем большинство моих приятелей, многие из которых потеряны навсегда – похоронены, как капитан Скотт, в ледяной пустыне фригидности или упали, пораженные снежной слепотой и оцепеневшие от неукротимого желания, в холодную могилу Брачной Расселины. Преодолев столь тяжелые испытания и чудовищные условия существования, я прибыл в Лондон, окрыленный триумфом, в ожидании грядущих свершений.

А затем началась настоящая работа.

В течение следующих семи лет у меня были самые разнообразные по форме и продолжительности близкие отношения едва ли не со всеми женщинами в городе: молодыми и не очень, темноволосыми и светловолосыми, замужними и лесбиянками; азиатками, африканками, американками, европейками и даже бельгийками; высокими и низкими, худыми и пышнотелыми; женщинами настолько умными, что они страдали клаустрофобией, оставаясь взаперти в собственном сознании; женщинами настолько тупыми, что каждая сказанная ими фраза была результатом невероятных умственных усилий; стремительными и медлительными, сообразительными и тугодумками; теми, для кого секс стал спортом, и ленивыми и малоподвижными, как мешок картошки; с ангелами, демонами, суккубами и нимфоманками; с женщинами, когда могли уморить скукой через ми-нугу после того, как вы войдете в их спальню; с женщинами, которые могут заставить вас бодрствовать всю ночь напролет, пробуждая в мужчине самые сокровенные душевные силы; тетушками, дочерями, матерями и племянницами; пышками, милашками, цыпочками и шлюхами; девицами, дамами, детками и куколками; со всеми, кого я хотел, и немногими, которых не хотел. А затем, когда я был полностью удовлетворен и считал, что больше уже нечего желать, все повторялось снова.

Это было трудное время.

Бывали ночи, когда я не мог выйти из дома из-за страха перед побоями или яростью, из-за нежелания увидеть мрачные лица друзей, на которых был написан молчаливый упрек; но при этом я не мог оставаться дома из-за страха перед разгневанными и оскорбленными соседями. (Я знаю, знаю, но это его девушка начала первая.) Однажды ситуация настолько вышла из-под контроля, что мне пришлось провести пару ночей в одной из опекаемых Уильямом ночлежек для бродяг. Но там я трахнул повариху. (В основном потому, что увидел, как она добавляет кориандр в суп. Это была вспышка чистого вожделения, но это было озарение – шестнадцатый камень сада Реандзи.)

А потом я встретил Люси, и она освободила меня из тюрьмы. И стала моей надеждой на лучшее будущее.

Однако я отвлекся. Я должен объяснить, как я стал профессиональным каллиграфом.

После приезда в Лондон я перепробовал много видов деятельности, все они были абсолютно бессмысленными и слишком унылыми, чтобы перечислять их здесь. Мне казалось, что, рынок труда больше всего похож на арену грязного цирка, заполненную кривляющимися клоунами, похотливыми акробатами и лизоблюдами-карьеристами. И все они бегают кругами в отчаянных попытках превзойти друг друга в спазмах низкопоклонства и подобострастия, полного ничтожества и бессмысленности. Никто не следил за порядком на манеже, и там никогда не удавалось достичь ничего, что могло бы принести пользу человечеству.

Ничего удивительного, что на свой двадцать шестой день рождения, жалкий и потрепанный, уволенный отовсюду, я отправился в Рим, чтобы встретиться с бабушкой, которая, наконец, «вышла в отставку«, получив синекуру в виде должности консультанта в Ватикане.

Профессиональная каллиграфия была ее идеей.

– Суть в том, Джаспер, что в определенной степени есе каллиграфы состоят в союзе с дьяволом, – поясняла бабушка, бережно отрезая ломтики от действительно великолепного «вителло тоннато» [14]в нашей любимой траттории «Иль Виколо» на Виа дель Моро, в самом сердце прекрасного Трастевере. – Можешь принять это к сведению, прежде чем окончательно примешь решение заняться этим делом. Все другие виды искусства в мире имеют святых покровителей, и только у каллиграфии покровитель – демон.

– Правда?

– Да. Смотри сам: святой Дунстан у музыкантов, святой Лука у художников, святой Бонифаций у портных, я даже знаю святого патрона торговцев оружием – Адриана Никомедийского. Римская католическая церковь старается все держать под контролем. Но ты никогда не найдешь святого покровителя каллиграфов: они выбрали другую сторону. И это хорошо известно.

– Не слишком хорошо.

– Среди тех, кто читает, это хорошо известно.

– Среди тех, кто читает средневековые рукописи на латыни.

– Среди тех, кто читает. – На мгновение она замолчала, прямо и строго глядя мне в лицо: глаза у нее были голубые и почти водянистые. Затем появилась знакомая улыбка. – Имя этого дьявола-покровителя – Титивиллюс. Он состоит на этой службе примерно с 1285 года, особенно его привлекают те, кто машинально делает записи и посторонние рисунки на полях. Я тебе о нем уже рассказывала, я прекрасно помню.

Типичная ловушка – из тех, что так любит ставить моя бабушка. Если я соглашусь с тем, что она о нем рассказывала, то почему я об этом забыл? Если я буду отрицать этот факт, она, вероятно, сможет назвать точное время и место разговора.

– Да, действительно, теперь я начинаю припоминать: ты как-то говорила про маленького дьявола каллиграфии – или это профессор Уильямс называл его имя? Кстати, как дела у профессора Уильямса?

– Спасибо, все в порядке. – Она отхлебнула дольчетто[15] и попыталась нахмуриться. – Как бы то ни было, если ты собираешься жить за счет каллиграфии, тебе придется иметь дело с дьяволом.

Я вздрогнул. Мимо прожужжал мотороллер. Девушка, сидевшая за спиной парня, на ходу завязывала ремешки шлема, загорелые коленки подскакивали из-за тряски по булыжиной мостовой.

Бабушка доела все, что лежало перед ней на тарелке, и тщательно вытерла салфеткой приборы, а потом стряхнула на ладонь хлебные крошки.

– Не беспокойся, в этом есть немалые преимущества. Во-первых, гарантированное освобождение от грехов. Подозреваю, это придется тебе очень кстати.

Я сосредоточился на последнем ригатони.[16]

Она протерла очки и поглубже уселась в кресле.

– Если говорить серьезно, Джаспер, главная проблема в том, что при всех прочих достоинствах ты совершенно не имеешь опыта в области коммерческого искусства – умения продавать произведения искусства за деньги. И ты ничего не знаешь о технической стороне дел, скажем, о том, как подготовить пергамент для письма, какие красители использовать, чтобы…

– Есть возможность получить много заказов?

– Не спеши, – бабушка нахмурилась. – Серьезные заказы просто так на голову не падают.