вас виновным в совершении убийства. В соответствии с законодательством Вельт-2, подобное преступление является неприемлемым и несет за собой строжайшее наказание.

Спину Джона окатил холодный пот, заставивший его вскочить с кровати.

– Какого хрена?! – выпалил он. – Вы в своем уме?! Я невиновен!

– Ваши показания говорят об обратном, – равнодушно парировала Мэри.

– Какие еще…

– ИВП, мистер Флай. В ходе процедуры, вы выложили факты в довольно ужасающих и ярких красках, как раз так, как нам было необходимо.

– Это ложь!

– Могу предоставить видеозапись, если хотите, – она потянулась к карману, но остановилась. – Ах да, совсем запамятовала.

– Удивите же меня, черт бы вас подрал.

– Как я сказала, смертная казнь вам не грозит, можете не переживать. Однако, судом было вынесено решение «выселить» вас с Вельт-2 обратно на Землю. Вся информация и любые упоминания о вашей персоне, будут удалены из общей базы данных. Воспоминания жителей планеты подвергнутся корректировке, чтобы никто не помнил о некоем Джонатане Флайе. С сегодняшнего дня, вы официально не существуете. Поздравляю, – Мэри сняла очки, и повесила их на декольте рубашки, поднялась, убрала стул и зашагала к выходу.

Джона переполнял гнев и недоумение, вызванное речью психиатра. Он отчетливо помнил глюки под воздействием ИВП, и никаких показаний там не звучало. В убийстве признался монстр, разорвавший голову Мэри на две части во сне. В реальности же, в палате находились только Джон и Мэри. Кто в таком случае мог дать показания? Что-то тут не так. Запах подставы лишь сильнее злил Флайя. Но злоба сменилась внезапным страхом, когда до него дошла одна маленькая деталь.

– Погодите!

Мэри остановилась.

– Земля ведь необитаема, мертва и непригодна для жизни. Отправляя туда, вы и приговариваете к смерти! – возмутился он нелогичностью выговора.

– А, ну надо же, – протянула Мэри и повернулась к пациенту. – Память вернулась, раз вы знаете такие подробности? Скажите, Джон, может быть и меня вспомнили?

– Я и не забывал, – в легком смятении, ответил мистер Флай.

– И?

– Мой психиатр, назначенный для расследования обстоятельств, произошедших со мной. Вы серьёзно? Я не мог забыть то, что случилось день назад.

– Очень жаль, – она немного разочаровалась. – Приговор будет приведен в исполнение через трое суток. Советую выспаться и собраться с мыслями. Есть, о чем подумать и…, – Мэри замялась, и Джон уловил еле заметную дрожь в голосе, – … хорошего полета, Джонни.

– Мэри, вы не против, если я останусь и побеседую с нашим товарищем? – затараторил мужчина, пришедший следом.

Женщина не ответила и молча скрылась за шикнувшими дверьми.

Странно, подумал Джон, ее последние слова были полны некой теплой грусти. С чего бы?

Но его размышления прервал мерзкий, смазливый тон, оставшегося посетителя:

– Женщины! До сих пор на меня дуется, – продолжил он, потеребив русую шевелюру. – А ведь я всего лишь решил не бросать семью ради нее. Не спорю, секс с ней хорош, но это не повод. Хотя, знал бы ты, приятель, какие вещи вытворяет Мэри Дабл. Ух! Пока она лила тут воду с вердиктом, глаз так и падал на сочные холмики, скрывающиеся за белой тканью. Жаль, стола не было рядом, я бы…

– Может заткнешься? Мне не обязательно знать твои больные фантазии, – перебил Джон, прислонив ладонь ко лбу.

– Больные? Да брось, в обычном фетише нет ничего плохого.

– Тебя не смущает, что за вами бы наблюдали?

– Так даже лучше!

– Я и говорю, больной. А в палате, тем не менее, закрыли меня.

– Верно подмечено, – рассмеялся мужчина, и добавил: – Но должен извиниться. Признаюсь, немного занесло. Все-таки вам, примерным семьянинам, не понять. И как вы выносите каждый день спать с одной и той же женщиной? Скука смертная!

– Если мне не изменяет память, то подобное поведение карается законом, – заметил Джон.

– Мистер Флай, как по-детски наивно, – улыбнулся собеседник тридцатью двумя белоснежными, и прошептал: – Все можно, если осторожно. Но вы бы никогда так не поступили, верно?

– Я любил жену больше всего на этом проклятом свете. Вести себя, как дикое животное, не в моих правилах!

– Да-да, рассказывайте. Именно поэтому ее скомпрессованный прах, вместе с пылью из детишек, покоится в ямке.

– Закрой пасть! Я не убивал их! – Джон вскочил с кровати и ринулся на мужчину, но резко остановился, когда тот выставил перед собой руку и твердо произнес:

– Тогда кто же?

К своему собственному удивлению, мистер Флай поддался бесстрашию противника, разжал кулаки и решил не действовать сгоряча.

– Я…, – выдохнув, начал он, – …я хотел бы узнать ваше имя.

– Оно не имеет особого значения, но, если вам будет проще, можете называть меня Лилхэлпер.

– Какое-то странное.

– Конечно, ведь оно не настоящее, – усмехнулся Лилхэлпер. – Организация настаивает на псевдонимах.

– А кем вы работаете?

– Адвокатом, Джон. Поэтому мне нужны подробности от первоисточника, – он недвусмысленно потыкал пальцем в заключенного. – Думаю, еще не поздно.

– Но как? Мэри сказала…

– Да и хрен с этой потаскухой! Она может говорить, что угодно. Мы воспользуемся лазейкой, как с походами налево: «Если осторожно, то можно». А с парочкой ценных бумажек, тем более.

– Имеете ввиду подкуп судьи?

– Допустим.

– Лилхэлпер, как давно вы на Вельт-2?

– Джон, умоляю, не начинайте читать лекцию о новом обществе землян, отринувших прошлое, дабы не наступать на старые грабли. Открою секрет. Это все чушь собачья. Нутро человека не изменить простым навязыванием. Неидеальная суть будет томиться в глубине под слоем «правильности», но ширма слаба, Джон, и рано или поздно, гниль просочиться наружу, как дерьмо из сельского туалета. Обойдемся без морали, которую нам придумали машины. Ничего не поменялось, поверьте. И то, что вы находитесь в карцере, а я гуляю на свободе – лишнее доказательство моей правоты.

Джон хотел возразить, но речь адвоката не лишена правды. Раз уж такой мусор, как Лилхэлпер, спокойно занимается кутежом с давалками, пока он сидит в тюрьме в ожидании исполнения приговора, то спорить не о чем. Джон устало кивнул головой, и вернулся к первоначальной теме разговора.

– По поводу убийцы.

– Слушаю.

– Это был не человек, пусть отдаленно и напоминал его. Мерзкое создание с холодной кожей, вскрытыми предплечьями, из которых свисали гнилые вены, пустой взгляд, пронизывающий до кишок и, – Джон зажмурился и вздрогнул, – улыбка, порванная усмешка, с белоснежными зубами. А еще оно было без волос.

– Интересно, интересно. А откуда вам известно, что именно он – убийца? Какие у него мотивы?

– Существо появилось из-за воздействия ИВП, и показало мне мой дом, жену с детьми, их изуродованные трупы. Оно стояло рядом и смеялось. Ему было весело. Уродец убил их ради забавы, ради какого-то хаоса.

Лилхэлпер нахмурился и уставился в пол, затем посмотрел