Пятница уставился на Джоффи, вынул пальцы изо рта, вытер их о мордашку, затем снова сунул их в рот и протянул Джоффи своего белого медвежонка Поли.

— Славный парень, — сказал Джоффи, подбрасывая Пятницу и позволяя ему тянуть себя за нос. — Только, э-э, липкий. Говорит?

— Мало. Но много думает.

— Прямо как Майкрофт. А что случилось с твоей головой?

— В смысле, с прической?

— Так вот в чем дело, — пробормотал Джоффи. — Я-то подумал, уши у тебя, что ли, ниже стали, или как… Но… это уж слишком, тебе не кажется?

— Пришлось подменять Жанну д'Арк. Ей всегда трудно найти дублера.

— Понятно почему! — воскликнул Джоффи, все еще недоверчиво разглядывая мою стрижку под горшок. — Может, просто плюнешь на все и начнешь сначала?

— Это Гамлет, — представила я своего спутника прежде, чем тот начал чувствовать себя неловко. — Но он здесь инкогнито, поэтому я говорю всем, что это мой кузен Эдди.

— Джоффи, — отрекомендовался Джоффи. — Брат Четверг.

— Гамлет, — сказал Гамлет. — Принц датский.

— Датчанин? — встрепенулся Джоффи. — Я бы на вашем месте не слишком об этом распространялся.

— Почему?

— Дорогая! — За спиной у Джоффи возникла мама. — Ты вернулась! Господи! Что у тебя с волосами?

— Это под Жанну д'Арк, — объяснил Джоффи. — Последний писк. Мученики сейчас в моде. Помнишь, как выглядела Эдит Грот-Пуддель в июньской «КРОТкой мисс»?

— Опять он чушь несет, правда?

— Правда, — хором ответили мы с Джоффи.

— Привет, мам, — сказала я, обнимая ее. — Помнишь внучка?

Мама взяла Пятницу на руки и отметила, как сильно он вырос. Я бы очень удивилась, если бы он уменьшился с момента их последней встречи, но, как и положено, улыбнулась. Я старалась навещать реальный мир почаще, но за последние полгода выбраться не удалось ни разу. Когда мама уже едва в обморок не падала, наглотавшись кислорода в процессе охов и ахов, а Пятница перестал смотреть на нее с сомнением, нас пригласили в дом.

— А ты останешься здесь, — сказала я Пиквик. — И не давай Алану хулиганить.

Поздно. Алан, маленький, но уже невыносимый, успел застращать Мордехая и прочих дронтов. Они забились под гортензии и тряслись там в ужасе.

— Ты надолго? — спросила мама. — У тебя в комнате все осталось, как было при тебе.

Это означало, что мои апартаменты пребывают ровно в том виде, в каком я покинула их в девятнадцать лет, но мне показалось грубостью сказать об этом вслух. Я объяснила, что хотела бы остановиться здесь, пока не утрясу вопрос с квартирой, представила маме Гамлета и спросила, нельзя ли ему пожить у нас несколько дней.

— Конечно! Леди Гамильтон располагается в гостевой, милейший мистер Бисмарк обитает в мансарде, так что принц может занять чулан.

Поскольку работа моего отца связана с путешествиями во времени, в мамином доме нередко гостили исторические личности, главным образом когда папе требовалось разгладить какую-нибудь морщинку на полотне Хроноса. Эмма Гамильтон проживала у нас уже больше двух лет — с тех пор, как папа задался целью предотвратить смерть адмирала Нельсона при Трафальгаре. Похоже, папа до сих пор не разобрался с этой проблемой. Наши постояльцы не отличались кротостью обычных квартирантов, да и плату вносили нерегулярно, но зато они были куда интереснее. Мама схватила Гамлета за руку и сердечно пожала ее.

— Как поживаете, мистер Гамлет? Какой вы, говорите, принц?

— Датский.

— А! Значит, так: никаких посетителей после семи вечера, завтрак ровно в девять утра. Постель гости застилают сами, а если вам понадобится что-то постирать, кладите белье в плетеную корзину на лестничной площадке. Рада знакомству. Я миссис Нонетот, мама Четверг.

— У меня есть мать, — мрачно ответил Гамлет, отвешивая маме вежливый поклон и целуя ей руку. — Она делит ложе с моим дядей.

— Тогда им стоит приобрести еще одно, — ответила мама, как всегда практичная донельзя. — Говорят, в «ИКЕА» их полным-полно. Я не стала покупать только потому, что их надо собирать своими руками. Не понимаю, почему я должна платить за то, что приходится строить самому. Но именно по этой причине подобные вещи так нравятся мужчинам. Как вам «баттенберг»?

— Виттенберг?

— Нет-нет. «Баттенберг».

— На реке Эдер? — уточнил Гамлет, озадаченный резким маминым переходом от обсуждения сборной мебели к теме кексов.

— Да нет, глупенький, на салфеточке, покрытый марципаном!

Гамлет наклонился ко мне.

— Сдается мне, ваша матушка безумна, а уж я в этом понимаю.

— Вы привыкнете к ее речам, — заверила я его, ободряюще похлопав по плечу.

Мы прошли через прихожую в гостиную, где, оторвав Пятницу от маминых бус, наконец смогли сесть.

— Так, теперь выкладывай все новости! — воскликнула мама, пока я обшаривала глазами комнату, пытаясь выявить потенциальные опасности для двухлетнего малыша.

— С чего начать? — спросила я, убирая с телевизора вазу с цветами, прежде чем Пятница опрокинет ее на себя. — Мне пришлось перед отъездом переделать кучу вещей. Два дня назад я была в Камелоте. Пыталась разрулить один случай смертельной вражды, а за день до того… милый, не трогай эту штучку!.. я улаживала спор о зарплате с профсоюзом орков.

— Господи! — воскликнула мама. — Ты же, наверное, умираешь от желания выпить чайку!

— Да, пожалуйста. Может, Книгомирье и кладезь словесных образов и неожиданных сюжетных поворотов, но хорошего чая там днем с огнем не сыщешь за весь бурбон Хемингуэя.

— Я заварю, — вызвался Джоффи. — Гамлет, пошли, расскажешь мне о себе. У тебя девушка есть?

— Да. Но она сумасшедшая.

— В хорошем смысле или в плохом?

Гамлет пожал плечами.

— Ни в каком. В прямом. Но ее братец — разрази его гром! Говорит о пружинных…

Они скрылись на кухне, и голоса стихли.

— Не забудьте кекс! — крикнула им вслед мама.

Я открыла чемодан и достала оттуда несколько погремушек, выданных мне миссис Брэдшоу. Мелани частенько присматривала за Пятницей. Своих детей им с командором Брэдшоу завести не пришлось, поскольку Мелани была горной гориллой, поэтому она до безумия обожала Пятницу. Это имело свои оборотные стороны: он всегда ел овощи и обожал фрукты, но я сильно подозревала, что, пока меня нет дома, они залезают на шкафы, а однажды я застала Пятницу за попыткой очистить банан пальцами ног.

— А тебе-то как живется?

— Теперь, когда ты здесь, намного лучше. С тех пор как Майкрофт и Полли уехали, мне очень одиноко, они даже в Четырнадцатой ежегодной конференции безумных ученых не участвовали. Если бы Джоффи и его приятель Майлз не заходили каждый день, если бы не Эмма с Бисмарком, не соседка миссис Битти, не Общество анонимных утратотерпцев, не мои занятия по ремонту кузовов и не эта ужасная миссис Дэниэлс, я осталась бы совершенно одна. Что это там делает Пятница в буфете?