– А кто вам сказал, что Ирина Андреевна погибла? – перебил его майор.

– Как? – Эдуард вскинул голову. – Она жива?

– Ее ищут, – ответил милиционер.

– Но почему тогда задерживают меня? И почему…

– Вас пытается найти отец Ирины Андреевны. Он думал, что вы летели на том вертолете. К сожалению, сейчас мы не можем отвезти вас в Медвежий Угол, погодные условия не позволяют. Но убедительная просьба к вам, господин Гатов, не покидать Тикси и сообщить нам ваш адрес.

– Позвольте, это что же получается? Я под подозрением? Интересно…

– Повторяю, вас разыскивает господин Войцевский, он написал заявление, и мы обязаны это учитывать…

– Давайте я позвоню ему, – предложил Гатов.

– Он хочет с вами встретиться, – сказал милиционер, – что вполне понятно. Вы перед самым вылетом устроили сцену ревности, и жена полетела одна, а вертолет разбился.

– Вы женаты? – спросил Гатов. – Тогда постарайтесь понять меня.

– Да на вашем месте я бы тем более не отпустил жену с другом. – Майор посмотрел на часы, положил документы Гатова. – Идите. И не забудьте сообщить, где вы остановились.

– Можете сразу записать. На Морской у Павловых.

– Они уехали, – улыбнулся милиционер. – Как я понял, они не желают вас видеть.

– Куда же они уехали? – удивился Гатов. – Ведь непогода…

– Вы плохо слышите?

– Я буду в гостинице «Полярная».

– Вы пытались дозвониться до Андрея Васильевича?

– Нет, я решил порвать с его дочерью, а кроме того, он всегда считал меня недостойным ее.

– Понятно. Когда получите номер в гостинице, позвоните. – Майор подвинул по столу свою визитку. – И по первому требованию быть в отделении.

– А эти, выходит, меня уже и знать не хотят? – прошептал Гатов.

Медвежий Угол

– Он в Тикси, – сообщил вошедший в комнату Лосин. – Хочет поговорить с вами по телефону.

– Я хочу ему в глаза посмотреть, – сердито проворчал Андрей Васильевич. – Когда его привезут?

– Сам приедет. Он не подозреваемый, просто я попросил своего знакомого…

– Но когда же он приедет? – перебил Войцевский.

– Когда небесная канцелярия погоду наладит.

– Как он мог так поступить? – спросил Андрей Васильевич. – Я не понимаю, как можно было…

– Бывает, супруги иногда ссорятся, – усмехнулся Лосин. – Я свою жену чуть было сразу после свадьбы не послал…

– И вы этим гордитесь?

– Да нет, мы душа в душу живем. Я к тому, что…

– Моя дочь неизвестно где… и вообще жива ли она. Я считаю, что виноват Эдуард. Как он мог отпустить ее одну? Ведь сейчас столько говорят о разбившихся вертолетах, самолетах. А он… – Не договорив, Андрей Васильевич, махнул рукой. – Он приревновал дочь. Но женщине подарили цветы, что в этом такого? Я вас понимаю, вам нужен виновный. Хотя, с другой стороны, если бы зять был в этом вертолете, он вполне мог погибнуть. Я не задавался бы вопросом, почему он отпустил свою жену одну. К тому же он знал, что я жду их в Верхоянске. Кстати, там непогоды не было, и мы долетели до Депутатского.

– Основной удар стихии принял этот район. Над Тикси он пронесся и ушел вглубь. А вертолет догнал буран. Вот она, частная авиация. О разбившемся вертолете узнали только через пять дней. Двое суток искали. И случайно нашли обломки. А тут этот буран, мать его. И неизвестно, сколько он еще будет бушевать. Денов не должен уйти, его ждут в поселке. Конечно, если он туда пойдет. Для него тайга, сопки – дом родной. Тем более продукт с ним имеется… – Майор спохватился и покосился на Войцевского. – Ну может быть, не успеет, – поспешно проговорил он. – Пока этого мужика…

– Перестаньте, – с болью попросил Андрей Васильевич. – Неужели он может так поступить? Ведь вырос при советской власти и наверняка…

– Он волчонком рос, – перебил его майор. – В поселке есть только начальная школа. Первоклашки с третьеклассниками в одной комнате занимаются. Отправили его в интернат, но он там два года проучился и в колонию попал. Потом жил дома, с отцом. А тот – волк… Сколько эта демократия преступников породила, но что касается того, о чем я говорил…

– Я сам постоянно об этом думаю, – признался Андрей Васильевич.

– Если он добрался до одной из своих заимок, то там есть продукты. Оперативная часть колонии сообщает, что у него с собой были галеты, две банки сгущенного молока. Хотя, наверное, все уже кончилось. Он до вертолетной площадки шел почти трое суток. Шел быстро, отрываясь от возможной погони. Конечно, что-то осталось и…

– Извините, а заимка этого бандита далеко?

– К сожалению, нам точно неизвестно местонахождение этих заимок. Но на хребте Кулар наверняка имеется.

– Тогда есть надежда, что Петр и Ирина живы.

– Надежда, конечно, есть. Правда, вот погода не радует, и даже более того – погода на стороне Денова. А ее по статье не привлечешь.

– Но ведь он все-таки человек, а не зверь какой-то.

– Он с детства изучал науку не выживать в тайге, а жить. Знает, как и что делать в любую погоду, и умеет добывать пропитание.

– Но ведь даже в блокадном Ленинграде не все были людоедами.

– А кто знает, сколько их там было. Я не хочу марать память блокадников, но голод – это страшно.

– Вы словно оправдываете Денова.

– Боже упаси! Но он в детстве перешагнул черту, отделяющую человека от зверя. Если он сумеет добраться до Выселок, где живут его жена и родители, он убьет ее и любого, кто попытается ему помешать.

– Так и будет, – вошел в кабинет мужчина лет пятидесяти. Сняв шапку, он покачал лысоватой головой. – Здорово замело! Так вот, Иван Денов отошел от староверов, когда женился. Да, он бандит и пойдет на убийство. Я говорю о настоящем времени. А насчет вашей дочери я бы вот что сказал: есть такой неписаный закон тайги – если оставишь в беде слабого, не будет тебе удачи. Суеверие, но таежники никогда не нарушают его. За малым исключением, конечно. Как говорится, в семье не без урода. Денов нарушил людской закон, но таежный – вряд ли. Он не причинит вреда вашей дочери. Может съесть их спутника, но…

– Позвольте, – перебил его Войцевский, – кто вы такой?

– Полковник Зимин, Павел Борисович. Занимаюсь делом Денова. На нем уже есть труп. В трех километрах от Медвежьего угла убит охотник, у него похищено…

– Но при Денове не было оружия, – возразил Лосин.

– Это точно? – спросил Зимин. – Оружие могло быть в его рюкзаке, например, полотно ножовки. Отрезал ствол, приклад – и готов обрез. Сунул в рюкзак, и никто не…

– Он бы переоделся, – перебил Лосин.

– Надеюсь, что ты прав, майор, – кивнул полковник. – Не хотелось бы, чтоб Денов был вооружен. Если он прольет кровь, то уже не остановится и пойдет по трупам.