Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кажется, вы не в восторге, что мы, наконец, добрались до цели? — произнес мужчина и с веселой улыбкой взглянул на попутчицу.
— О, простите. — Снег залеплял стекла, и ей пришлось напрячь зрение, чтобы разглядеть небольшое строение, перед которым они остановились. Признаться, я ожидала увидеть сооружение несколько иного архитектурного стиля.
Коттедж известного артиста оказался вовсе не таким, каким представлялся ей в воображении. Это был невысокий, приземистый дом из серого камня. Невзрачный цвет стен и сумеречная поземка как бы сравнивали его с землей.
— Этот дом не очень-то похож на собственность Ника Гранта, — напрямую объяснила она.
Улыбка тотчас исчезла с его лица, и на губы легла холодная серая тень, словно отсвет серых стен его дома.
Отчеканивая каждое слово, он сказал:
— Не следует путать популярность, которой я, возможно, пользуюсь, с реальностью, в которой мне приходится жить.
— Простите, я вовсе не хотела вас обидеть...
Мужчина равнодушно пожал широкими плечами и сказал:
— Я живу так, как мне хочется, а не так как положено «звезде».
Абигейл сразу дала ему понять, что узнала его с первой же секунды, как только он появился около ее «пежо». Но ей хотелось надеяться, что он не счел ее одной из тех фанаток, которые готовы пойти на все ради одного только взгляда ярких голубых глаз их идола. Так, по крайней мере, она думала, хотя и не могла объяснить даже самой себе, почему ей вдруг вздумалось поцеловать его.
— Итак, мы идем в коттедж или вы намерены оставаться в машине всю ночь, пока не превратитесь в ледышку? Вот ключ от входной двери.
Абигейл взяла ключ и открыла дверцу машины. В лицо ей пахнул резкий ледяной ветер.
Она быстро поднялась на крыльцо, вставила ключ в замочную скважину и торопливо повернула его вправо. Входная дверь открылась — и, спустя миг, Абигейл уже была в теплой прихожей. Тут же, вслед за ней в коттедж вошел с ее сумкой Ник Грант. На его плечах, черных волосах и даже на густых ресницах, поблескивая, быстро таяли пушистые снежинки.
— В кухню можно пройти через гостиную, которая у меня одновременно служит столовой, — пояснил он и указал рукой на комнату, соединявшуюся с прихожей. — Уезжая, я закрыл поддувало печки, так что она еще не должна остыть. Ведь вам потребуется...
Ник тут же осекся, заметив ее пристальный взгляд, устремленный на него. Абигейл стояла как вкопанная и не могла оторвать глаз от этого мужчины, который, как будто, гипнотизировал ее, притягивал к себе, будил в ней самые невероятные, самые дикие, самые первобытные желания. Если там, на фоне бушующей снежной стихии, когда она впервые увидела его за приоткрытой дверцей «пежо», он выглядел высоким и сильным, то здесь, в маленькой прихожей его статная, широкоплечая фигура просто доминировала над ней, заполняла вокруг нее все пространство.
Абигейл казалось, что этот мужчина — неделимая часть стихии, бушевавшей сейчас за окнами, что он так же неукротим, как ветер, атаковавший каменные стены коттеджа и яростно завывавший в его дымоходах.
Она была не в состоянии оторвать от него глаз и поэтому сразу уловила момент, когда с ним самим начали твориться какие-то странные вещи. Прежде всего, все его большое тело напряглось и, будто, окаменело, когда он сбросил с себя теплый пиджак. Голубые глаза неожиданно потемнели. Дыхание стало прерывистым и глубоким.
— Сейчас я впервые вижу вас при свете, — Произнес Ник, и его голос показался ей странно осипшим, глухим, будто он в течение нескольких дней вообще не говорил ни слова. — Глаза у вас почти лиловые или фиолетовые, фиалковые. Одним словом, анютины глазки.
— Мне часто говорят, что они похожи на глаза Элизабет Тэйлор, — смущенно сказала Абигейл, растерявшись от неожиданного комплимента. - Но сама я, конечно, на эту знаменитую актрису не похожа. Во-первых, у меня не такие черные волосы...
Она почувствовала, что от волнения у нее стали пересыхать губы. И когда она машинально облизнула их влажным кончиком языка, Ник метнул в ее сторону такой жадный, полный вожделения взгляд, что она вся так и вспыхнула.
— Я предпочитаю ваш цвет волос, — пробормотал он. — Темно-каштановый, а не иссиня-черный.
Он прикоснулся к одной из прядей ее волос настолько мягко и нежно, что по всему ее телу, с головы до пят, сразу побежали сладострастные мурашки.
— Ваши глаза действительно напоминают глаза Лиз Тэйлор, а она считается одной из самых красивых женщин мира.
— Это намек на комплимент? - спросила она.
— Вы не нуждаетесь в комплиментах, поверьте мне. Вы настолько очаровательны, что всякий мужчина, увидев вас, не просто начнет говорить вам комплименты, а сразу изъявит готовность носить вас на руках. А, взяв на руки, он будет счастлив, донести вас до кровати и...
Его глаза продолжали гипнотизировать ее, и, утопая в их голубизне, она даже перестала замечать красноватый шрам, покоробивший красоту его мужественного лица. Помимо глаз, ее завораживали также его черные волосы и, неожиданно, мягкие линии губ, к которым ей вдруг невыносимо захотелось прикоснуться своими губами.
— Я...
Она смогла произнести только одно это слово — и ее голос совсем пропал. Дважды после этого Абигейл попыталась заговорить, но у нее ничего не вышло. Она, окончательно, лишилась дара речи. Безмолвие, воцарившееся в маленьком доме, было настолько глубоким, что дыхание мужчины показалось ей неестественно громким.
Ник улыбнулся, и его улыбка и вспыхнувшие искорки в глазах, казалось, дали ей понять, что ему было известно, о чем она в эту минуту думала, и что он разделял с ней ее мысли.
— Ник, я...
Ее голос опять прорезался, но она не смогла закончить фразу, потому что, как раз, в этот момент растаявшая снежинка скатилась каплей с его брови и поползла к уголку глаза. Действуя под влиянием неосознанного импульса, Абигейл осторожно прикоснулась кончиком мизинца к сползавшей капле и смахнула ее с лица Ника.
А он в ответ взял ее руку, поднес к губам и нежно перецеловал все пять пальцев. Абигейл, вся, так и вспыхнула. Ей показалось, что ее мозг и сердце одновременно пронзила тонюсенькая молния. Тонюсенькая, как хирургическая игла.
— Почему ты сделал это? — спросила она.
— Потому что хотел сделать это и потому что... этого хотела и ты, не так ли?
Да, она хотела, чтобы он дотронулся до нее и поцеловал ее губы, пальцы, шею, грудь, что угодно... Она была готова ко всему.
— Да, я хотела...
Когда Абигейл произнесла эту фразу, ей сразу стало легко на душе, будто она освободилась от какого-то тяжелого, непомерного бремени, и она повторила свои слова уже более твердым, уверенным тоном:
— Да, я хотела. Хотела. О да, я хотела!..
Ник обнял ее и прижал к своему горячему, напрягшемуся телу. Его руки грубо обхватили ее голову, и тотчас губы впились в губы, язык заскользил по языку, и в тишине коттеджа раздался слабый женский стон. Он целовал ее жадно, яростно, безжалостно, целовал в рот, подбородок, шею, целовал так, будто только что вернулся с Северного полюса, где провел несколько месяцев без женщин.