— Выходим с Коброй на перрон. Она проходит к четвертому вагону, я — к шестому. На хвост объекту садится тот, кого он не видел. Дальше — по обстановке.

— Хорошо. Обратите внимание, откуда идет нумерация вагонов. Вперед лучше бы пустить Кобру. У нее рука легкая...

— Тогда уж нога! — хмыкнув, проворчал Тыбинь.

Кира улыбалась. Она уже успокоилась и настроилась на работу.

— Сан Саныч, как назовем объект? По фамилии — слишком длинно.

— Объект будем называть… Гогой. — решил Шубин. — Так и в сводках пишите.

— Сан Саныч, мы на месте! — крикнул запоздалый Сим-Сим. — А что тут Чурбаков вертится? Демаскирует своей черной «волжанкой»... И кукиш мне показал.

— Чурбаков заберет волгоградских ребят, отвезет на базу передохнуть. Разрешаю показать ему кукиши всем сменным нарядом... До начала — десять минут. Клякса, выдвигайтесь на посты. Начали. С Богом!

— Принял, — Зимородок облизал верхнюю губу.

* * *

Они стояли на перроне среди встречающих: Клякса поближе к вокзалу, Кира — подальше.

Букет сосредоточенный исключительно на работе Зимородок у нее отобрал:

— Женщина с цветами — неправдоподобно! Лучше я рожу прикрою...

Кира дышала запахом железной дороги, вспоминала детство. Странное и волнующее было ожидание, будто и впрямь пришла встречать близкого человека. Вокзалы — ворота жизни.

Локомотив прогудел мимо, состав встал.

Двери четвертого и пятого вагонов оказались рядом. Кира стояла, время от времени привставая на цыпочки. Люди обнимались, радостно вскрикивали, завидя знакомых, шли, шумели. Носильщики, покрикивая, катили тележки.

Перрон пустел.

Последними из пятого вагона выбрались сухонькая старушенция и юная миловидная девушка с ярким, желто-красно-фиолетовым молодежным рюкзачком за плечами. Старушка на ходу что-то брюзгливо выговаривала внучке. Клякса, понурившись, опустив букет, одиноко побрел к вокзалу вдоль пустой платформы.

Гога оказался тем еще фруктом.

Испарился, словно никогда и не садился в поезд...

Кира решительно вошла в четвертый вагон:

— Девушка, я паспорт потеряла! Я поищу быстренько, может, за полку завалился?

Усталую проводницу с большой натяжкой можно было отнести к девушкам.

Она смотрела на Киру подозрительно и ответила той же любезностью:

— Девушка, а вы ехали?!

Но Кира уже бежала по коридору и проводница махнула рукой:

— Только недолго! Состав скоро уберут!

Кобра копошилась в пустом душном купе, тянула время, наблюдая в окно.

Начала волноваться.

Они не смогли принять объект и такое начало операции не сулило ничего хорошего. Гога-Рустиани оказался далеко непрост.

Уже проводница дважды окликнула ее и пошла к открытой двери купе по истертой почти до дыр ковровой дорожке коридора, когда за окном промелькнул сгорбленный мужской силуэт.

Чуть не сбив проводницу с ног, Кобра бросилась к выходу, осторожно выглянула из вагона.

Объект, зажав портфель под мышкой, проворно уходил в хвост состава по абсолютно пустому перрону. Он еще не оглядывался, но непременно сделает это, дойдя до конца состава. Следовать за Гогой не было никакой возможности.

Стоя в тамбуре, Кира ухватила проводницу за рукав форменной рубашки:

— Девушка! Моя фамилия Стоянова! — Кобра назвала один из псевдонимов находящегося при ней комплекта документов. — Пожалуйста, если найдете паспорт — оставьте у себя! Я подойду к отправлению поезда. Ну куда же он мог деться?! Я без него никуда теперь…

Слезы выступили у нее на глазах, она отвернулась к дальнему окну тамбура, глядя на противоположную платформу.

Проводница расчувствовалась:

— Конечно, девушка… Я буду убираться — непременно найду, если он здеся. Вот если его у вас уперли — другое дело. Вы бы в милицию пока заявили... Там вам справочку выпишут.

Кира затрясла головой и выбежала из вагона:

— Клякса, это Кобра! — оперативница сделала вид, что закашлялась. — Гога перешел на шестую платформу... Клякса, ответь! О, черт! — в наушнике раздавалось одно монотонное шипение.

Стуча невысокими каблучками зимних сапожек, она бежала по перрону, на ходу тряся неповинное ССН в перчатке. Зимородок с букетом, дойдя до головного вагона, оглянулся. Кира на бегу махнула ему рукой вправо, ткнула пальцем.

Капитан понял, прикрылся букетом и пошел навстречу Дабиру Рустиани, неведомо какую беду привезшему в северную столицу.

* * *

«Гость с юга» оказался весьма сведущ в расположении вокзала.

У выхода из зала ожидания на площадь он вдруг так сноровисто юркнул за угол, в подземные переходы багажного отделения, словно делал это каждый день на протяжении последнего месяца.

Клякса отправил следом Киру и сообщил о происшедшем через Старого Сан Санычу.

Тотчас посты групп с Гончарной и Старо-Невского блокировали выходы с товарного двора вокзала, известные им как свои пять пальцев. Кира, просмотрев пустые коридоры багажки, вернулась, а Гогу успешно приняла в воротах группа Баклана.

Кобра с Кляксой вернулись в машину, перевели дух.

— Молодцы! — похвалил Сан Саныч. — Ну, как объект? По зубам?

— Справимся. — хмуро ответил Клякса.

— Ребята, ребята! — зашумел от Лиговки Сим-Сим. — Глазам своим не верю! К Чурбакову в «Волгу» сели девушка и старуха... Такая миленькая!

— Я и не знал, что ты геронтофил! — хихикнул Снегирь.

— Сам такой! — парировал Сим-Сим. — Девушка миленькая!

— Прекратите треп! — рыкнул Шубин. — Всем подтянуться к площади! Объект идет по Старо-Невскому к Лавре<Александро-Невская Лавра — ныне действующий общежительный мужской монастырь Санкт-Петербургской епархии. Монастырь основан императором Петром I на том месте, где, по преданию, сын князя Александра Ярославича (Невского) кн. Андрей в 1301 г. одержал победу над шведами.

Свято-Троицкая Александро-Невская Лавра — один из первых крупных архитектурных ансамблей северной столицы.

До учреждения Святейшего Синода в Александро-Невской обители были сосредоточены все церковно-административные дела Петербурга с его уездами. В Духовной Академии осуществлялась подготовка первоклассных духовных кадров. Александро-Невский монастырь с самого его основания был поставлен над всеми русскими монастырями. Ему покровительствовали все российские государи и государыни. Настоятель назначался личным указом императора.