Когда доехали до квартиры Евы, девушка зевала так, что рисковала получить вывих челюсти. Видя это безобразие, Игорь символически поприставал, не особо надеясь на взаимность.

- Давай я тебе утром покажу небо в алмаз и тридцать три позы из Камасутры? - предложила сонная девушка, кутаясь в одеяло.

- Ну, смотри, поймаю на слове...

Ева проснулась от громогласного "Мяаауууу!" над ухом. Часы показывали 03-56, Игорь сладко посапывал на соседней подушке. Степан повторил свой призыв. Кот очень ревниво относился к своей хозяйке - стоило ей оставить любовника на ночь, у Степана просыпалась его коварная кошачья натура. В ход шли все подлости - пометить обувь, заныкать носки, отгрызть пуговицы...

По особым интонациям в голосе любимца, Ева определила, что кот просит есть. Супер! Это в четыре утра!

- З-з-заглохни! - прошептала Ева коту, косясь на Игоря. Тот продолжал дрыхнуть, время от времени причмокивая. "Тоже жрать хочет, что ли?",- хихикнула она про себя.

Степан молчал ровно три минуты. Его следующий вопль был ещё громче и противнее. Умная скотина голосила теперь из коридора.

Ева, кряхтя как старая бабка, сползла с кровати, накинула халатик и на цыпочках вышла из спальни. Прикрыв дверь, она, уже не таясь, побежала за котом. Степан, поскользнувшись на повороте, влетел в кухню и забился в щель между столом и холодильником.

- Выходи, сволочь! - девушка попыталась достать паршивца, но поняла, что не дотягивается каких-то пять сантиметров.

Ева пару минут молча посверлила взглядом Степана. Раскаивания на кошачьей морде не наблюдалось.

Девушка, демонстративно зевая, вернулась в спальню и затаилась возле двери. Если её расчет был верен, Степан только начал входить во вкус. Но следующие десять минут царило полное безмолвие. Даже Игорь перестал чмокать. Спать хотелось всё сильнее, босые ноги начали мерзнуть. "Ладно, утром поймаю эту мохнатую тварь", - решила она, быстро разделась и заползла под теплый мужской бок. Глаза закрылись, и она провалилась в сон.

Еве снился её босс... Они вдвоем сидели в его кабинете и играли в домино. Он внимательно посмотрел девушке в глаза. Молчание затягивалось. Наконец, он глубоко вздохнул:

- Милая, я давно хотел тебе сказать...

- Мяааааууурррр!!! - Степан решил не мелочиться и уселся между подушками.

- Все, достал!!! Я тебя удушу, воротник недобитый!

Громко топая, девушка понеслась за котом. Степан не стал оригинальничать и снова спрятался в уже родной щели. Но Ева уже озверела и сразу бросилась в ванную за шваброй. Следующие несколько минут на кухне кипел бой. Степан орал и шипел, Ева только шипела, зато матом.

- Что ты делаешь? - ошарашено спросил Игорь, стоя на пороге. Вид у него был откровенно недоумевающий. Кот воспользовался заминкой, выскочил из кухни и пулей понесся прятаться под кроватью.

- Да жрать он, видите ли, хочет!!! - рявкнула Ева, продолжая стоять на четвереньках и сжимая швабру.

Игорь шарахнулся в коридор.

- Знаешь... Это... Пойду я, сегодня на работу рано... Завтракать не хочу! И кофе тоже не буду!!! - к концу фразы его голос сорвался на фальцет.

- Какая работа? Ты же ди-джей, на работу к десяти вечера!

- Я лучше сейчас, пока пробок нет!

Игорь метался по спальне, торопливо одеваясь. Носки он запихнул в карманы и, покосившись на Еву, шмыгнул в прихожую. Через несколько секунд дверь хлопнула.

Ева ничего не понимала. Так торопливо мужики от неё ещё не убегали. Она пожала плечами и спокойно пошла досыпать. Проходя мимо зеркального шкафа, она вздрогнула: оттуда на неё смотрела натуральная ведьма - лохматая, лицо притухшее, красные глаза с темными кругами под ними, одетая в стринги, но... со шваброй в руках. Девушка коротко взвизгнула. Потом начала хихикать, постепенно смех перешел в истерическое ржание.

- Степ, вылезай. Он теперь точно не вернется! И даже не нужно придумывать, как его вежливо послать!

Эта радостная мысль была последним, о чем успела подумать девушка, проваливаясь в сон.

Лина тихо рыдала. Слезы катились по щекам, соскальзывали на шею и впитывались в шифоновый шарфик, называемый мамой "кусочком культуры". Видимо, это был тонкий намек на отсутствие в облике дочери других цивилизованных элементов. Руки дрожали, грозя в любой момент выронить мобильник, прижатый к уху.

- ... а потом он шустро оделся и сбежал! - ржала Ева в телефон. - С одной стороны хорошо, что не нужно ничего ему объяснять, а с другой - обидно. Так что я теперь в расстроенных чувствах.

Водитель маршрутки резко затормозил, но Лина, зажатая со всех сторон другими пассажирами, даже не шелохнулась. Где-то спереди раздался тонкий мужской взвизг - похоже, что там кому-то что-то отдавили. Девушка вытерла мокрые щеки и попыталась отдышаться.

- Короче, сегодня празднуем и мою свободу.

- А ничего, что мы будем зажигать в том же клубе, в котором Игорь работает?

- Ты что? В этом самый смак! Мне пора, до вечера. Чмоки-чмоки!

Наконец, девушка выпала на своей остановке, с трудом выдрав из недр автобуса свой рюкзак. На скамейке её уже ждали неразлучные близняшки.

- Линка!!! - от слаженного вопля в две глотки в разные стороны прыснула стайка воробьев, а на противоположной стороне дороге испуганно заорал младенец в коляске. Мамочка метнула на девушек разъяренный взгляд, но до конфликта решила не доводить. - У нас сегодня занятия отменили!

Это настораживало. Последний раз лекции отменяли во время эпидемии гриппа в прошлом году.

- Позвонили, что здание академии заминировано? - было единственным предположением девушки.

Близняшки подхватили Лину под руки и поволокли в сторону студгородка:

- Ты в курсе, что у нас в следующем месяце выборы ректора? - вопрос не то чтобы поставили Лину в тупик - она что-то такое слышала, но связь не уловила. Выбирать-то не студентам. В принципе, ей было все равно, чья подпись будет стоять в дипломе, лишь бы дали заветную бумажку. - А главный кандидат - друг нашего митрополита. Поэтому мы сегодня всем колхозом идем сопровождать мощи какого-то святого!

За этой занимательной беседой девушки даже не заметили, как дошли до своего корпуса. Возле входа стояла толпа студентов человек в тридцать. Какой-то замученный аспирант залез на лавочку и вещал оттуда, как Ленин с броневика:

- ... дружными рядами идем по проспекту до храма. Там стоим и создаем впечатление неземной радости от участия в этом мероприятии. Если кто-нибудь начнет глумиться - получит выговор от декана и по шее от меня.

Народ недовольно всколыхнулся:

- Последней радости лишают...

- Лучше мы на занятия пойдем - все равно сегодня только физкультура!

- А чьи мощи-то? - подала голос Ира.