пробормотала что-то невразумительное. На мое счастье прозвенел звонок, и ему пришлось отойти, чтобы пропустить рванувших к выходу студентов. Я быстро сгребла в сумку вещи и ужом проскользнула мимо него, стараясь не задеть. И так была уже на грани. Если бы я до него дотронулась, точно бы не выдержала. В крови горел такой пожар, что довольно одного прикосновения, и у меня сорвет крышу. А заниматься сексом со своим преподом в стенах универа не входило в мои планы. Хотя я не отказалась бы от очередной ночи, проведенной в его объятиях…

Стоп! Почему в голове эти мысли? Скоро моя помолвка, я должна думать о женихе, о свадьбе, красивом платье, медовом месяце. Но стоило представить, как чьи-то руки будут меня ласкать, а губы – целовать, то мозг автоматом генерировал картинки с участием Дмитрия Александровича. Наваждение какое-то, не иначе…

Пулей выскочив из кабинета, я понеслась к выходу. Щеки пылали, было жарко, хотя на улице погода была не ахти. Выскочив на крыльцо, почувствовала на лице капли – моросил мелкий, противный дождь. Но для меня он был как манна небесная. Постояв еще несколько минут, поняла, что замерзла. Обхватив себя руками за плечи, побрела обратно. Сейчас филология, а потом опять пытка – преподаватель истории попал в больницу, и на замену поставили догадайтесь кого? Правильно, Дмитрия Александровича. Килл ми, плиз, кто-нибудь…

Дмитрий

На занятиях я Алису практически не видел. Она словно сжималась в комочек, все время опускала взгляд и будто пряталась от меня за спинами других. Говорила только когда ее спрашивали, сама вопросов не задавала. И очень тихо. Но я помнил, какой она была в баре, создавалось впечатление, что это два разных человека. Даже начал думать, что это близнец, а девушка в баре назвалась именем своей сестры. Но нет: каждый раз, когда наши взгляды скрещивались, она краснела как помидор и сначала распахивала свои невозможные зеленые глаза, а затем торопливо опускала. Она точно помнила ту ночь. Сначала я подумал, что она недалекая, потому старается молчать. Но со временем понял, что ошибался. Она очень умная, высказывается всегда четко и по делу, просто предпочитает не разводить пустых дискуссий. Ее работы отличаются глубоким изучением темы. И, черт возьми, ее мнение практически всегда совпадает с моим.

Но с недавнего времени она начала вести себя довольно странно. Все время витает в облаках, не сдает вовремя статьи, избегает меня. Это из-за того случая или у нее какие-то проблемы? Если так, возможно, я смогу помочь. Заодно смогу сблизиться с ней. Наваждение не отпускало. Она была со мной везде: на работе, в машине, в душе, в постели. Я слышал ее голос, ощущал аромат духов, чувствовал нежную кожу под пальцами, когда чего-то касался.

– Алиса!

Она подняла на меня взгляд и вздрогнула. Я что, напугал ее? Надо говорить потише, мало ли? Вдруг у нее сердце слабое…

– Что?

Тихий голос завораживал, вызывая желание услышать его снова. Это было даже более возбуждающе, чем громкий и заразительный смех или бравада.

– Вообще-то я задал вам вопрос.

Внимательно посмотрев на нее, заметил, как предательский румянец заливает щеки. О чем она думает? О нашей ночи? Сейчас? Надо же, мы и тут совпадаем. Если это, конечно, правда.

– Какой? – буквально пискнула она, вжимая голову в плечи. Обычно так делают, когда боятся, что ударят. Неужели она и правда этого боится? Ее что, бьют дома? Может, потому она так себя ведет? Иначе почему у нее такая странная реакция? Надо бы выяснить о ней побольше. Вдруг у нее неблагополучная семья, детская травма или еще что-то такое, а я тут размечтался.

– Где ваше домашнее задание? Сдали все, кроме вас. Я такого не ожидал. Что можете сказать в свое оправдание?

Ждал ответа, наблюдая за ее лицом. Не знал, чего хочу больше – чтобы она сказала правду или чтобы соврала. Все, что угодно, но пусть что-то скажет. Но ее лицо не выражало совсем ничего. Ей бы в покер играть. Только в глазах я заметил слабую искорку чего-то похожего то ли на страх, то ли на… страсть?

Злосчастная трель раздалась очень не вовремя. Мгновенно оживившиеся и загалдевшие юноши и девушки гурьбой направились к выходу, и мне пришлось посторониться. Этим она и воспользовалась, в мгновение ока проскользнув мимо и выскочив в дверь с пылающими щеками. Такие же у нее были сразу после нашего безудержного секса. Представил, как вызываю ее сдавать долги, запираю дверь и беру прямо здесь, на своем столе. Картинка была настолько яркой, что я не сдержал стона.

Вот она стоит у стола, упершись в него локтями. Ноги расставлены, юбка задрана. На ней кружевные стринги и чулки. Это облегчает процесс. А еще очень сексуально. Длинные стройные ноги, красивая попка и черное кружево. Крышесносно. Ей очень идет. Организм сразу реагирует. Еще бы – как можно оставаться равнодушным, когда открывается такое зрелище.

Подхожу, прижимаюсь всем телом. Пусть чувствует, как я ее хочу. Накрываю ее грудь руками, и мне передается ее дрожь. От нетерпения? Надеюсь. Целую в шею, она запрокидывает голову, еле слышно стонет. Это почти срывает крышу. Почти кусаю, оставляя на шее засос, мну грудь сквозь ткань, а сам отодвигаю узкую полоску и врываюсь в податливое тело. Алиса прогибается, и я оказываюсь то ли в раю, где так прекрасно, то ли в аду, где слишком горячо.

Рваные толчки, она подмахивает мне, трется об меня задом и стонет, тихо, на грани слышимости. Но даже это слишком громко. Зажимаю ей рот, и когда она кончает, то впивается зубами в мою ладонь. Я даже не чувствую боли, просто улетаю от сказочной эйфории, потому что Алиса сжимает меня внутри себя. Делаю последний рывок, и оргазм накрывает с головой…

Вынырнув из фантазий, понял, что стою у стола, вцепившись в него до побелевших пальцев. Стояк в штанах был настолько явственно виден, что выходить в таком состоянии чревато – обязательно кто-то что-то заметит. Плюхнулся на стул и попытался перевести дух. Ничего не помогало, перед глазами стояла она, раскрасневшаяся, тяжело дышащая, из-под съехавшей юбки виден край чулок…

Так, стоп! Если это продолжится, мне придется бежать в туалет, прикрываясь чем-то, словно подросток. Надо успокоиться. Но неудовлетворенное желание – это больно. Сейчас бы в душ и закончить все это, но увы. Придется пробовать другое. Представил Ольгу, ее перекошенное злобой лицо, резкие слова, обвинения в мой адрес.

Возбуждение схлынуло, оставив после себя неприятные ощущения, но это можно