Он пожимает плечами.

— Я тебе уже говорил — это мой дом тоже. И ты знаешь, что это никогда не было проблемой помочь тебе быстрее освободиться. Лучше это сделаю я, чем какой-то работник, который завысит цену.

— Все равно. Спасибо, Адриан.

Он кивает, когда его взгляд падает на инструмент позади меня. Спустя несколько секунд, он снова смотрит на меня.

— Помню, как ты застряла здесь, — он подбородком указывает на огромное пианино позади меня и на его лице появляется хитрая улыбка.

Игнорируя неожиданное появление бабочек, я хихикаю.

— Конечно. Я считала это идеальным местом для пряток.

— Если ты планировала сломать эту чёртову вещь, то конечно.

Я закатываю свои глаза.

— Я абсолютно точно не намеревалась нанести вред твоему дорогому пианино. Просто была ослеплена желанием победить тебя в прятки.

— Бамби, мы оба знаем, что ты никогда не выиграешь у меня. Где бы ты ни спряталась, я тебя найду.

Я сильно прикусываю свою нижнюю губу, в попытке ощутить что-то ещё, помимо боли в моей груди.

— Звучит немного по сталкерски, но я запомню.

Он пожимает плечами, выглядя равнодушным к более высокой октаве моего голоса.

— Не моя вина, что ты ужасна в прятках.

— Эм, я не ужасна, — я освобождаю свою губу и скрещиваю свои руки на груди. — Ты всегда жульничаешь.

Это вызывает у него глубокий гортанный смех.

— Как я жульничаю, Сэм?

Я так же пожимаю плечами, только немного агрессивнее.

— Я не знаю, но нет другого варианта, чтобы понять, как ты находишь меня каждый чертов раз.

Адриан медленно двигается ко мне. Каждый его шаг, как в кино, будто в замедленной съёмке. Его взгляд затуманен и хищен, его фигура так и кричит мне уходить. Вместо этого я стою совершенно неподвижно — странная реакция, когда мое тело гудит, требуя обратного.

Чем ближе он становится ко мне, тем чаще моё сердце сокращается, дыхание становится быстрее, а сердцевина всё больше намокает. Скандально и чертовски запретно, но также очень волнительно, поэтому мне труднее игнорировать это.

В то же время, Адриан оказался в шаге от меня. Мои нервы трясутся в ожидании.

— Знаешь, что я думаю, Сэм? Я думаю, что тебе нравится, когда я преследую тебя. А ещё больше нравится, когда я нахожу тебя.

Я заставляю себя опустить веки, пытаясь быть бесстрастной. Но мой голос звучит слишком хрипло, и то, как его взгляд скользит по моей шее, говорит мне, что он видит мой бешеный пульс. И все же я стараюсь.

— Мне кажется, ты это любишь так же сильно. Если не сильнее.

— Что если да?

Воспоминания о том, что моя сестра сказала мне, проносится в моих мыслях одна за одной. Но только одна фраза обратила мое внимание:

«Будь взрослой и сразись с этим. Если вы оба общаетесь, вы можете быть удивлены, узнав, насколько что-то, что выглядит невозможным, на самом деле, легко решить».

Я сглатываю, но комок застревает в горле. Мои ресницы трепещут, пока я задыхаюсь в данный момент. Страх сказать неправильные вещи сковывает мою возможность говорить.

Покорность быстро проносится в глазах Адриана перед тем, как он отступает назад, смеясь.

— Ты бы видела своё лицо, Бамби. Как олень в свете фар. Я прикалывался над тобой.

Мой желудок переворачивается от его слов. Смущение и наивность крутится у меня в кишках.

Когда я ничего не говорю, он зевает.

— Я пришел чтобы сказать, что закончил со списком и что собираюсь принять долгий душ. Мы всё ещё планируем выпить?

Я быстро киваю, говоря, что да, и улыбка на его лице начинает медленно тухнуть.

— Слушай, я извиняюсь за то, что произошло ранее, и за то, что произошло сейчас. Видимо, перелёт сильно сказался на мне. Думаю, мне нужно немного отдохнуть.

Его легкое признание явного сдвига немного обнадеживает. Это говорит мне о том, что я не теряю свой чертов рассудок от того, что я чувствовала сегодня днём.

— Всё хорошо. Вероятно, из-за смены часовых поясов.

— Да, вероятно. Можешь возвращаться к своему Тиндеру, — как и моя сестра, он не спрашивает разрешения, чтобы выйти с бальной залы.

Впервые в своей жизни, я хочу ударить себя по лбу. Я взрослая женщина. Адриан мой самый чёртов близкий друг. Мы говорим обо всём начиная однодневным йогуртом, который я нашла в диване, заканчивая его фотосессией, которая однажды произошла, где он снимался полуголым.

Тем не менее, я не могу открыть свой рот и сказать типо: «Эй, ты мне нравишься больше, чем друг. Хочешь меня трахнуть?»

Ужасное ворчание обжигает мои ноздри, когда я возвращаюсь к скамейке пианино, пока стыд покрывает мои внутренности чем-то грязным. Пытаясь забыть об этом, я снова открываю Tinder и теряюсь в куче мужчин, которым я понравилась.

Спустя некоторое время листания анкет, мои веки становятся тяжелее. Я сделала много дел, и с учетом притока сегодня вечером я знаю, что мне будет полезно лечь, даже если я не смогу долго спать. К настоящему времени я подозреваю, что Адриан, вероятно, уже в душе. Общеизвестно, что его походы в душ длятся тридцать минут, что на самом деле идеальное количество времени для мощного сна.

Возвращаясь в гостевую комнату, я переубеждаю себя, пока иду до порога.

Всё в порядке.

Это был тяжелый день.

Долгая неделя.

Я некоторое время его не видела, и мы оба немного устали.

Всё нормально.

Мне просто нужно немного подремать.

Когда я открываю дверь, мои мысли всё ещё крутятся у меня в голове. Я не замечаю широко открытой двери в ванную, не замечаю загорелые мускулы, которые двигаются под струями воды. Даже не замечаю стонов удовольствия.

Пока не делаю этого.

Чёрт возьми.

Адриан смотрит на меня. Рука расположена над его головой, сжимая верхнюю часть стекла в душевой, в то время, как другая рука внизу обхватывает огромную эрекцию. Моё тело немедленно реагирует, сжимаясь и покалывая, пока я принимаю этот вид. Его напряженный пресс. Его накаченные мышцы. Его член. Черт, почему он такой толстый?

Остановись.

Где-то глубоко, моё подсознание кричит мне о том, что мне нужно отвернуться. Иметь чертову порядочность и позволить моему лучшему другу спокойно подрочить. Уйти и просто ждать его в баре.

Но тихий голос в моей голове затихает. Он тонет под звуками шлепков воды, пока он проводит рукой вверх и вниз. Он отходит на второй план, когда я слышу его стоны от удовольствия.

Мускул на его челюсти сжимается, когда его рука начинает быстрее двигаться. Его голова падает на сгиб руки из-за увеличенной