Парни краснели, глаза их блестели все возбужденнее, и один взгляд, странный и такой непривычный, тревожил Лилю. Темные глаза одного из гостей как будто предупреждали ее об опасности.

Напитки Виталия были хитрыми. Вкус, запах и кажущийся градус не соответствовали истинной крепости. Опьянеть от них было невозможно. Да и стояли они в небольших количествах. Первоначальные тепло и якобы алкогольное возбуждение испарялись в течение минут. Если кто-то приходил уже нетрезвым или что-то приносил с собой, Лиля нажимала одну из многочисленных кнопок вызова охранника, который жил в привратницкой у прихожей. То же самое она делала в случае грубости, боли, откровенного дискомфорта. Вопрос с такими людьми решался раз и навсегда. Больше у них не было шанса здесь появиться. Ни за какие деньги.

Лиля привыкла к собственной безопасности. Что произошло на этот раз, она даже не успела сообразить. Не было никаких слов, объятий, поцелуев. Платье ее в момент оказалось на полу, а до очень красивого, дорогого, эротичного белья никто даже не дотронулся. До нее в принципе никто не дотрагивался. Лишь один парень расстегнул ремень на брюках, накинул его Лиле на шею и затянул на явно заранее приготовленную дырочку. Другой свой ремень пристегнул, как поводок к собачьему ошейнику. Эти ублюдки заставили ее встать на четвереньки. Они просто пришли поиздеваться, унизить. Им не нужна была никакая любовь. У Лили не было возможности дотянуться ни к одной из кнопок охраны. Когда она попыталась закричать, ей завязали шелковым шарфом рот. Никогда еще она не испытывала такого ужаса, такой беспомощности, такой паники и такого бешеного протеста. Она сопротивлялась изо всех сил. Но силы были настолько не равны… И вдруг такой поворот: два парня ее держат, а третий показывает солидную пачку долларов и говорит: «Мы за все заплатим отдельно. Сверх суммы по договоренности. Мы — честные люди. Не сопротивляйся». В следующий момент ее опять бросили на пол, подтащили, задыхающуюся, к креслу, в которое уселся один парень, снял туфли и носки и потребовал, чтобы она поцеловала его ноги. Для этого с нее сняли шарф. И Лиля вместо того, чтобы закричать, воспользовавшись ситуацией, впилась зубами в эту враждебную, ненавистную ногу, услышала вопль, сплюнула его кровь и выдохнула: «Фашисты проклятые». После чего ее просто били по лицу, и разбитые губы уже не пропускали никаких слов.

Виталий попал в странную пробку. Он в дни, когда Лиля работала, был в своем филиале офиса в десяти минутах езды от дома. Мониторы имелись у него и в кабинете, и в машине. В первые же минуты драматичной сцены в студии Лили он позвонил охраннику и бросился к своей машине. Перед этим взял из сейфа пистолет. В машине он взглянул на монитор и понял, что охранника забаррикадировали. Так оно и оказалось после звонка. Виталий летел минут пять на предельной скорости, но какие-то машины оказались на его пути совершенно непонятным образом. Они появились из дворов, мчались наперерез по газонам, его заперли со всех сторон. Он позвонил в ДПС, но сам выходить не стал. Понял, что эта «пробка» организованная. Понял он уже, что за гости сегодня у Лили. Он успел увидеть пачки с долларами. Это «креативный досуг» Кирилла. Это его месть. К Виталию бежали дэпээсники, а машины на их глазах удивительным образом рассосались сами…

Когда Виталий ворвался в студию, открыв перед этим комнату охранника, запертую каким-то бандитским запором, который Виталий оставил для полиции, он увидел такую картину.

Лиля стоит в своем прекрасном прозрачном белье: губы разбиты, петля из ремня на шее. А у босых ног лежат два человека. Одетые мужчины. У одного практически нет лица и шеи: одна кровавая рана. У другого, лежащего навзничь, из спины торчит рукоятка ножа. Еще двое стоят неподалеку, трясущиеся, зеленые. Кто ударил человека ножом, было ясно без полиции — тот, который пытался носовым платком стереть со своих пальцев кровь. Его охранник и скрутил в одно мгновение. Виталий бросился к Лиле, но она прохрипела: «Пожалуйста, вызови срочно «Скорую». Они убили его. Он пытался меня спасти». Встала на колени, подняла голову человека с ножом в спине, заглянула ему в лицо и вдруг счастливо просияла:

— Он жив! Он дышит и даже посмотрел на меня. Быстрее, умоляю, дорогой. Помоги ему.

Виталий сделал все для того, чтобы спасти принца из Арабских Эмиратов, которого и звали Амир, что значит — принц. Он приехал в Москву, чтобы усовершенствовать свой русский в МГУ. И золотые московские мальчики изо всех сил старались угодить бриллиантовому, по их понятиям, другу — он был из сказочно богатой семьи. «Креативный досуг» был пиком их изобретательности. Точнее, кто-то порекомендовал дуракам фирму Кирилла, который и воспользовался глупостью и богатством клиентов, чтобы отомстить Лиле с Виталием. Сказал, как впоследствии выяснилось, что девушка предупреждена, согласна, что это входит в условия контракта. Виталий сделал все, чтобы спасти Амира и чтобы подлечили как следует и парня с поврежденным лицом и горлом. Амир, наверное, убил бы его, если бы ему не воткнули в спину нож. Эта «жертва» должна была свидетельствовать на суде против себя и своих друзей.

А потом все аккуратно взаимодействовали по поводу погашения следствия и закрытия уголовных дел. Приехал отец Амира, кротко с ним сотрудничали потерявшие свою наглость чиновники — отцы московских парней. Виталий гасил информацию об обстоятельствах драматичных событий в прессе. Все выздоровели, вернулись к занятиям, уголовных дел как будто и не было. Только проект Виталия «Лиля» прекратил свое существование. Только Кирилл в момент тяжкой депрессии вдруг выбросился из окна пятнадцатого этажа. Не все прощается в этой жизни. Унижение Лили то ли судьба, то ли Виталий, то ли они вместе оценили так.

А Лиля, сам Виталий и их наука страсти… У последней был свой финал. Он стал совершенно очевидным, когда Виталий приехал в клинику, где лечили Амира. Виталий открыл дверь в его палату и остановился на пороге. На белой подушке экзотическим видением сияло тонкое смуглое лицо с темными ресницами на щеках. Ресницы вздрогнули, и черные глаза с тоской и невыразимой любовью посмотрели на девушку, сидевшую рядом. А прекрасная девушка, Лилея, бледная, как косынка на ее голове, склонилась к тонкой смуглой руке мужчины и прижалась к ней губам.

Лиля подняла взгляд, почувствовав присутствие Виталия, не испугалась, не растерялась. Она просто встала, выпрямилась, как школьница на уроке, и сдернула с головы косынку. И Виталий увидел, что в ее волосах, на этот раз они были каштанового цвета, засеребрились виски. Это произошло за ночь! Лиле едва исполнилось двадцать лет. Виталий увидел все, что ему нужно было увидеть. Он улыбнулся:

— Оставайся, детка. Не беспокой его. Я просто хотел убедиться в том, что здесь все в порядке. Все остальное будет хорошо, даже не думайте ни о чем. Увидимся, когда ты вернешься домой.

Когда Лиля вернулась в свою квартиру, там не было ни Виталия, ни его вещей, ни коллекций их видео, ни техники в студии. Она задумчиво прошла к компьютеру, открыла свою почту, не сомневаясь в том, что получит письмо от Виталия. Она его получила. Там было написано следующее: «Помнишь, моя Лилея, ту ночь, когда я тебе сказал, что ты узнаешь, что такое любовь. Вчера я понял, что это случилось. Ты поняла, что любовь думает только о том, кого любишь, забывая обо всем и обо всех. Ты полюбила, девочка. Мне ли не знать тебя. Я счастлив. Я буду жить благодарностью тебе. Я всегда буду где-то рядом. Но пока не держи меня в мыслях. Я сам найду тебя».