когда-либо использовались применительно к еврейскому вопросу, все главные учреждения Рейха одобрили программу массовых убийств» (Туз, 2018: 612).

23 мая 1941 г. в экономическом штабе «Ост» конкретизировали эти идеи. В разработанном Бакке и его помощниками (Ганценмюллер, 2019: 66) документе было запланировано, что германские войска блокируют поступление продовольствия из черноземных районов СССР в нечерноземные земли (лесную зону). Участь населения нечерноземных земель была для нацистов очевидна. «Выделение черноземных областей должно обеспечить для нас при любых обстоятельствах наличие более или менее значительных излишков в этих областях. Как следствие – прекращение снабжения всей лесной зоны, включая крупные индустриальные центры – Москву и Петербург… Несколько десятков миллионов человек на этой территории станут лишними и умрут или будут вынуждены переселиться в Сибирь. Попытки спасти это население от голодной смерти путем отправки туда излишков из черноземной зоны могут быть осуществлены только за счет ухудшения снабжения Европы. Они могут подорвать возможность Германии продержаться в войне и ослабить блокадную прочность Германии и Европы. По этому вопросу должна быть абсолютная ясность» (Verbrehen der Wehrmacht… 2002: 65).

Неделей позднее, 1 июня 1941 г., Бакке утвердил документ под названием «Папка окружного сельскохозяйственного фюрера», в которой суммировались все директивы по вопросу экономического освоения восточных территорий. Бакке отмечал: «Хлебные излишки России определяются не размерами урожая, а тем, насколько велико собственное потребление. Этот факт является тем узловым пунктом, из которого надлежит исходить в наших хозяйственно-политических мероприятиях. Собственное потребление русских… должно быть снижено» (Загорулько, Юденков, 1980: 59).

Бакке оценивал «избыточное население» Советского Союза в 20–30 млн человек (Туз, 2018: 612). 10 июня 1941 г. он встречался с рейхсфюрером СС Гиммлером для обсуждения вопросов эксплуатации оккупированных территорий и проинформировал его о «плане голода». Два дня спустя, 12 июня, выступая перед высшими чинами СС в замке Вевельсбург, Гиммлер заявил, что «целью похода на Россию является сокращение числа славян на 30 миллионов человек» (IMT 1947. Vol. IV: 485). Современные исследователи уверены, что названная Гиммлером цифра восходила к расчетам Бакке (Kay, 2011: 162–163; Яковлев, 2017: 235). К тому же источнику восходят и рассуждения Геринга в беседе с министром иностранных дел Италии графом Чиано: «В этом году в России умрут от голода 20–30 миллионов человек. Возможно, и к лучшему, что временами приходится сокращать численность некоторых народов» (Ганценмюллер, 2019: 68). Таким образом, замечает Адам Туз, вычисления Бакке превратились для нацистского руководства в общую точку отсчета (Туз, 2018: 612).

Характерно, что в своем выступлении в Вевельсбурге рейхсфюрер СС говорил о сокращении числа славян, подчеркивая тем самым расовый характер «плана голода». Историк Алекс Кей отмечает: «Акцент на уничтожение славян показывает, что, хотя в основе плана уморить миллионы голодной смертью лежала экономическая мотивация, именно расовые соображения сняли все сомнения о допустимости подобного шага. Невозможно представить подобный консенсус между военной и политической элитой по поводу французского или норвежского населения» (Kay, 2012: 112).

4. Ведомство Розенберга: разделяй и властвуй

Рейхсфюрер СС Гиммлер характеризовал население Советского Союза как «смесь рас и народов, чьи имена непроизносимы» (Stein, 1984: 126–127). Такой взгляд был присущ не только эсэсовцам; военные и экономисты, как правило, также не придавали особого значения тому, что именно за народы обитают на Востоке. Эти народы в целом рассматривались как принадлежащие к «низшей расе», неспособные к самостоятельному государственному существованию и жестоко порабощенные «еврейством». Однако экспансионистская компонента нацистской идеологии не позволяла смотреть на народы СССР лишь как на примитивных дикарей, для которых освобождение от «еврейства» и германское господство станут безусловным благом. Населявшие Советский Союз народы занимали «жизненное пространство», необходимое для благополучия Германии и «арийской расы», – и потому должны были стать объектом «плана голода». Ведь в конечном итоге рейху нужны были земли, а не населяющие их туземцы.

Впрочем, в нацистском руководстве был человек, ратовавший за проведение более дифференцированной политики в отношении населяющих СССР народов. Как ни странно, этим человеком был не кто иной, как Альфред Розенберг. Высокопоставленный нацистский идеолог, автор многочисленных антисемитских и антирусских текстов, ненавистник христианской религии и один из главных пропагандистов идей расовой иерархии, Розенберг считал необходимым делать ставку на поощрение межнациональной розни и сепаратистских движений в СССР, на политику «разделяй и властвуй».

Борьба против Советского Союза была для Розенберга не только борьбой против «еврейского большевизма», но и борьбой против способного возродиться после поражения СССР «московского империализма». Русский народ воспринимался Розенбергом как больной (Rosenberg, 1942: 214), а Московия – как ядро и символ «русско-монгольской отсталости» (Dallin, 1981: 47). А потому естественными союзниками в борьбе с «еврейским большевизмом» и Московией в глазах нацистского идеолога становились представители разнообразных сепаратистских движений.

Идеологические воззрения дополнялись рациональными соображениями. «При оценке положения вещей мы стояли перед выбором: посредством по необходимости жестокого и одинакового для всех обращения сделать врагами 120 миллионов [человек] или посредством разделения и дифференцированного обращения сделать впоследствии половину своими помощниками», – писал Розенберг (Политический дневник Альфреда Розенберга…, 2015: 310).

Неизвестно, когда Розенберг подключился к планированию войны против Советского Союза, однако в датируемых началом марта 1941 г. замечаниях Гитлера к первому варианту разработанной ОКВ «Инструкции об особых областях» его идеи звучат совершенно явно (Fall Barbarossa… 1970: 285–287). Судя по дошедшим до нас документам, к концу марта 1941 г. юрисдикция Розенберга в отношении вопросов, связанных с будущими территориями на Востоке, признавалась Герингом (Browning, 2004: 104, 236).

27 марта 1941 г. во время встречи с фюрером Розенберг огласил свое видение политического будущего на Востоке после поражения Красной Армии: «Балтика – протекторат, Украина самостоятельна, в союзе с нами» (Политический дневник Альфреда Розенберга…, 2015: 287). Развернутое изложение своих планов он дал в докладной записке от 2 апреля 1941 г. На территории СССР им было выделено семь основных географических единиц: «Великороссия», Белоруссия, прибалтийские страны, Украина, Донская область, Кавказ и Туркестан. Розенберг выступал за «поощрение к национальной независимости вплоть до потенциального создания собственной государственности» Украины, говорил о возможности создания отдельных государств в Белоруссии и Донской области. Прибалтика должна была быть германизирована и впоследствии присоединена к рейху; судьбы Кавказа и Туркестана оставались неопределенными. А вот «Великороссия», она же «Московия», должна была быть максимально ослаблена: государственный аппарат следовало полностью уничтожить, значительные территории – отторгнуть и передать Белоруссии, Украине и Донской области, а оставшиеся – подвергнуть жестокой экономической эксплуатации. Кроме того, именно в «Московию» должны были депортироваться «враждебные» и «нежелательные» элементы из других оккупированных территорий СССР – в том числе представители национальной интеллигенции из прибалтийских стран (IMT 1947. Vol. XXVI: 547–554). По всей видимости, «Московия» же должна была стать местом для депортации евреев из Европы, запланированной ведомством