— На кухню, пожалуйста, мисс Конвей!

Чувствуя себя ничтожной букашкой, Кит повиновалась.

— Садитесь. — Он указал на один из плетеных стульев, и она почти с радостью выполнила это приказание, так как от страха едва держалась на ногах.

— А теперь, — сказал Энтони, усаживаясь на второй стул и не сводя глаз с ее лица, — некоторые подробности, если не возражаете.

От шквала вопросов, обрушившихся на Кит, у нее закружилась голова и перехватило дыхание. Мысленно она сравнивала себя с преступницей, подвергающейся перекрестному допросу в суде.

Энтони все спрашивал и спрашивал, пока не узнал, казалось, все: что Милли не родственница и не опекун детей, что Пенни хромает из-за неудачного падения, что Инки на самом деле зовут Джон Инкстер Конвей, а Бэтса — Джеймс Бэтсфорд Конвей, но в школе, где они учатся, и без того много Джонов и Джеймсов, поэтому их называют вторыми именами. Также Энтони узнал, сколько им всем лет, обстоятельства смерти их родителей и выяснил, что семья крайне стеснена в средствах.

— И этим, — едко сказал он, — вы надеетесь оправдать воровство?

— Но я ничего не крала! — с негодованием воскликнула Кит.

— Разве? А как еще можно назвать самовольное изъятие того, что вам не принадлежит?

— Думаю, это другое, — энергично запротестовала Кит. — Кража — это когда вы берете что-то, не имея намерения вернуть…

— Как, например, овощи? — язвительно произнес Энтони.

Кит смело встретила его взгляд.

— Я понимаю, о чем вы говорите. Да, мы возделывали огород. Но, мистер Роскот, любому садоводу известно, что без должного ухода деревья и кустарники плодоносят все меньше и меньше. Мы же ухаживали за ними целых два года — разве не справедливо было брать овощи и фрукты в качестве платы за труд? Думаю, вы и сами чувствуете себя спокойнее, осознавая это!

— Неужели? — Он продолжал беседу с нескрываемым интересом. — Будьте добры, объясните, как вы пришли к такому заключению.

— Мне кажется, вы относитесь к тому типу людей, которые просто ненавидят быть обязанными кому бы то ни было, — не задумываясь, объяснила Кит.

Глаза Энтони сузились. Если эта дерзкая девчонка считает, что ей удастся одолеть его своей болтовней, нужно немедленно дать ей понять, как сильно она заблуждается.

— Вы правы, мисс Конвей, — твердо произнес он. — Я не люблю быть в долгу. Но это не означает, что я прихожу в восторг, когда кто-то должен мне! Пожалуйста, поймите это!

Кит слушала его, склонив голову.

— А вы не очень-то дружелюбны, — укоризненно заметила она.

— Какое отношение к нам имеет дружба? — нетерпеливо спросил Энтони.

— Нет, не дружба, — серьезно пояснила Кит, — для этого нужно много времени. Я говорю о другом — о дружелюбии. Для меня это означает… стремление отдать частичку себя другим людям, теплые чувства… боюсь, я не очень понятно выражаюсь, — вздохнула она.

— Напротив, мисс Конвей, я отлично понял, что вы имеете в виду, — разуверил ее Энтони. — Вы по типу темперамента экстраверт, человек, позволяющий чувствам брать верх над здравым смыслом. А я — ваша полная противоположность, то есть интроверт.

— Звучит натянуто и сухо, — с сомнением сказала Кит. — Не могли бы мы оставить эту тему?

— У меня нет никакого желания «оставлять тему», как вы изволили выразиться. — В его голосе послышались ледяные нотки. Он поднялся со стула, и Кит сделала то же самое, теперь они стояли лицом к лицу, как дуэлянты. — Запомните раз и навсегда, мисс Конвей, что жизненный опыт научил меня не предаваться иллюзиям относительно других людей. Я их не люблю и не верю им, особенно тем, кто стремится любым способом подняться на вершину, пусть и ценой страданий других людей…

— Нет, нет! — вскричала Кит.

— Да, да! — издевательски ответил Энтони, и черты его лица заострились настолько, что предположение Пенни о его дьявольской натуре показалось Кит не таким уж ошибочным. — Более того, каждый человек имеет свою цену, и женщины — в первую очередь!

— То есть вы хотите сказать, что ненавидите всех и никому не доверяете? — спросила Кит.

— Вот именно, — подтвердил Энтони.

Губы Кит дрогнули.

— Вы несчастный человек, — произнесла она исполненным сострадания голосом.

В кухне воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов. Спустя какое-то время Энтони произнес:

— Можете идти!

Кит даже не шелохнулась.

— Я не уйду до тех пор, пока не докажу, что вы заблуждаетесь, — решительно заявила она.

— Да ну? — зловеще ухмыльнулся Энтони.

— Вы, конечно, судите по вчерашнему вечеру, — продолжала Кит. — Вы считаете меня такой же подлой, бесчестной и алчной, как и все прочие люди, встречавшиеся на вашем пути.

— Вас это удивляет? — спросил Энтони.

— Вовсе нет, — признала Кит, — но вы ошибаетесь, и я хочу доказать вам это!

— Правда? — скептически отозвался молодой человек. — И как вы собираетесь это сделать?

Задай он этот вопрос несколькими минутами ранее, Кит не сумела бы ответить, но сейчас она решительно произнесла:

— Я сделаю для вас кое-что в качестве платы за аренду дома. По-соседски.

Энтони недоверчиво воззрился на девушку.

— Интересно, — сказал он, — что же это за восхитительный план?

— Касательно дома, — ответила Кит. — У вас есть два пути: либо продать его, либо жить в нем.

— Верно, — подтвердил Энтони. — Уж не хотите ли вы купить Холли-Лодж?

— Если бы я только могла! — с сожалением воскликнула девушка. — Холли-Лодж — отличный дом для большой семьи. Только нужно его тщательно вычистить. В противном случае вы не сможете в нем жить, да и продать его вряд ли удастся.

Энтони мог бы объяснить Кит, что и сам пришел к такому же заключению, но ему было интересно, к чему она клонит.

— И что? — спросил он.

— Я собираюсь сделать генеральную уборку дома, — ответила Кит. — Это именно то, что нужно, не так ли? Я воспользовалась вашим домом и в качестве платы за это вычищу его до блеска. Тогда вы увидите, что на свете существует, по крайней мере один честный человек, а вы достаточно умны, чтобы понять, что раз есть один, наверняка должны быть и другие.

— Благодарю за признание моих умственных способностей, — язвительно заметил Энтони. — Нет ли у вас сожалений по этому поводу?

Кит отрицательно покачала головой.

— Нет? Милая девочка, пошевелите же вы мозгами! Неужели вы действительно считаете, что я разрешу вам хозяйничать в доме?

Кит непонимающе воззрилась на него, затем ее осенило. Своим дерзким предложением она лишь рассердила его.