— Я с ума сойду, — устало тронув лоб, прошептала мужу Любовь Орлова. Ведь ей приходилось руководить всем этим мини-балаганом на повседневной основе. Уделяя внимания каждому ребенку, а не только своим. Да, не одной. Ей помогала и теща, и две домработницы, и сам Михаил Васильевич по случаю. Но все равно — толпа.

Нарком же улыбнулся. Обнял жену. Поцеловал. Шепнул на ушко: «Держись любимая». И пошел в зал, к накрытому столу…

Глава 3

1928, ноябрь, 17. Москва

Польская кампания заставила Фрунзе довольно сильно пересмотреть свое отношение к вооруженным силам. Нет, конечно, отказываться от войск постоянной готовности он не хотел. Да и не было в этом никакого смысла. Они показали себя на пять с плюсом. То есть, отлично. На голову превосходя обычные призывные контингенты.

Но их было мало.

Слишком мало.

Катастрофически мало.

Даже для противодействия столь несерьезному противнику.

Нет, если бы это была война СССР против Польши — одно дело. Но восстание на Украине открыло очень широкий фронт. И пришлось играть эту партию на грани возможностей. И, если бы не удалось уничтожить контингенты украинских националистов прямо в эшелонах и на железнодорожных узлах, то ситуация бы у Союза вышла отчаянная. Слишком протяженный фронт поднимал вопрос об его контроле и своевременном купировании прорывов, обходов и прочих маневров. Тем более, что националисты активно применяли международных наемников и банды разного пошиба с крайне специфической тактикой…

Промахнись Генштаб в своих расчетах при планировании. И все. Финиш. Пришлось бы проводить масштабную мобилизацию, грозящую тяжелыми испытаниями для экономики.

Мобилизации — это всегда удар по хозяйственной деятельности. Потому что из нее изымают наиболее трудоспособное население. И если можно ее избегать — ее надо избегать. А если проводить, то минимально. И «поднимать» только тех, кто не просто попался в маховик аппарата чиновников, а брать людей подготовленных и достоверно годных к службе.

Михаила Васильевича в этом плане немало смущало и то, что военкоматы за всю историю своего существования в России четкой работой не отличались. Он в свое время читал о том, как они чудили и во время Русско-японской, и Первой мировой войны. Да и потом. В том числе в годы Великой Отечественной, где кроме военной мобилизации проходила и гражданской, где творился особый «цимес».

Причем, что примечательно, ни разу не «получили по шапке». Ни за чудеса в Русско-турецкую, ни потом. Просто заговоренное ведомство. А туда он сам тут особенно и не совался. То есть, работа их как была полностью развалена на 1925 год, таковой и оставалась в 1928. Ну, немного причесалась, конечно. Но не критически. Из-за чего Фрунзе, как государственника, мобилизация пугала безмерно. Проведешь ее так от души, с размахом, и без экономики останешься. И одно дело если победишь. Как-то за счет побежденного можно будет сгладить этот кризис. А если проиграешь? Или в ничью сведешь?

Вот то-то и оно.

Поэтому мобилизация мобилизацией, а ядром армии все-таки должны были оставаться профессиональные военные. То есть, кадровые бойцы на зарплате, имеющие подходящие профессиональные знания и, что очень важно — опыт. Который, как известно, без войны не получить.

И вот — сейчас — Михаил Васильевич сидел на очередном совещании, посвященном стратегии развития вооруженных сил. Погруженный в размышления.

Триандафилов делал доклад.

Он все правильно разложил по полочкам. Выделив главное.

Рядом нервно курил Свечин. Да и остальные выглядели напряженно. Доклад как-то не бился с эйфорией, которая витала в «высших эшелонах власти» после победы над Польшей и подавления украинского мятежа националистов.

Наконец, пришел черед выступать с докладом самого наркома.

— Итак, товарищи, что было и что могло случиться — уже озвучили. — произнес он. — Я с этими докладами ознакомился раньше и могу только подтвердить — да, прошли по самой кромке. Но это былое. Главное — что нам дальше со всем этим делать?

— Восстанавливать старую, царскую призывную армию. — уверенно произнес Шапошников.

— Которая не смогла победить ни в Русско-японскую, ни в Мировую войну? А в Русско-турецкую обгадилась по полной программе и выиграла лишь потому, что османская оказалась в совершенном разладе?

Тишина.

Михаил Васильевич обвел взглядом присутствующих, вглядываясь им в лица. Пытался прочитать их эмоции и настроения. Дать слово тем, кто хочет высказаться. Но таких, увы, не наблюдалось. Ситуация сложная и очевидного решения в ней не имелось. Во всяком случае на их взгляд.

— Войска постоянной готовности полностью себя оправдали. Их, без всякого сомнения, нужно сохранить и развить. Но их мало. Поэтому нам нужно создать систему постоянного организованного резерва и офицерские штаты при них.

— В дополнение к территориальным и учебным? — спросил Свечин.

— Не совсем. Я предлагаю сделать так. Части постоянной готовности станут собственно армией. Учебные части оставить как есть. А территориальные части упразднить, создав на их основе народную милицию[1]. Последняя станет организованным резервом, из которого мы будем комплектовать армию и выделять в случае необходимости части и подразделения для решения самостоятельных задач.

— То есть, вы просто предлагаете переименовать территориальные части? — спросил Триандафилов.

— Никак нет. Гражданин призывается. Проходит «учебку», сначала основную потом по первой военно-учетной специальности. И отправляется в запас. То есть, домой. Однако, если он желает, то может записаться в народную милицию. Это дело добровольное. В ней он будет регулярно посещать сборы, сдавать нормативы по боевой и физической подготовки, время от времени привлекаться к учениям и маневрам армейских частей, служит в гарнизонах на зарплате и так далее.

— Думаете многие захотят? — грустно спросил Блюхер.

— Еще конкурс устраивать будем. — усмехнулся Фрунзе. — Потому что гражданин, пока он состоит в народной милиции, будет получать ежемесячные денежные компенсации. Небольшие, но постоянные и заметные. Хоть и заметно меньшие чем зарплаты. Скажем рублей по десять. Будет получать налоговые льготы. Обретет приоритет при поступлении в учебные заведения на конкурсной основе. Льготное лечение. Раз в год будет получать компенсацию для приобретения униформы. Получит право на открытое ношение оружия и применения его для самозащиты и поддержания общественного порядка. Более того, после завершения 20-летней службы в рядах народной милиции, будет окончательно уволен в запас, получив надбавку к пенсии. Ну и так далее. Тут можно подумать над сеткой и конкретном цифровом значении этих льгот. Я уверен — желающих будет хватать и нам придется очень серьезно работать, отбирая кандидатов.

— И какой вы хотите развернуть штат народной милиции?

— А вот это нам с вами и нужно решить. Прикинув, сколько мы сможем себе позволить не надрываясь. И сколько нужно, исходя