Подняв, наконец, руку, она решительно положила ее на протянутую ей ладонь. Бэррас обхватил ее за запястье, и она подпрыгнула, чтобы ему легче было усадить ее на коня. Он подхватил ее и посадил позади себя.

— Держись за меня, милая.

Ничего другого ей и не оставалось: пришлось вцепиться в него, прильнуть к его спине, чтобы не сорваться с седла. Ее ноги прижались к его ногам, а из-за движения коня их бедра начали колебаться в такт. Единственной преградой между их телами оставались широкие ножны. Она была даже рада ощущать края жесткой кожи, потому что они не позволяли ей полностью раствориться в его теле. Сейчас ей следовало бы думать совсем о другом: об англичанах, которые остались у них за спиной, или о том, что завтра брат, скорее всего, выпорет ее за то, что она уехала из замка на ночь глядя. А еще ей следовало подумать о Синклере. Рыцарь будет весьма недоволен тем, что она ускользнула, как только он на мгновение забыл о ней. Он не из тех людей, кто во второй раз допускает одну и ту же ошибку.

Вместо этого все ее мысли и чувства были сосредоточены на мужчине, за которого она цеплялась. Ее руки легко сомкнулись на его узкой талии. Его тело отдавало ей невероятно много тепла. Приникнув к нему, она перестала ощущать пронзительный ночной холод. Ветер холодил тыльную сторону ее открытых кистей, но ее ладони согревал мужчина, за которого она держалась.

Она пристроила голову ему на плечо, прижавшись щекой к шерстяному камзолу. Ножны были закреплены на его спине наискось, и край пледа он натянул на правое плечо, чтобы оружие меньше на него давило. Внезапно одежда шотландских мужчин перестала казаться ей странной: она была разумной и удобной. Поняв это, она перестала считать его полным дикарем, увидев вместо этого умелого воина.

Ее дыхание участилось вслед за ускорившимся сердцебиением. Втянув ноздрями запах его тела, она задрожала. Этот запах был пряным и вызвал глубоко в ее теле странное ощущение, какую-то дрожь, которая вскоре отозвалась сладкой пульсацией у нее между ногами. При каждом движении коня ее интимные складки двигались по кожаному седлу, а запах его тела почему-то делал это странное чувство еще острее. Она сама себя испугалась, нервно облизнув губы, которые внезапно пересохли. Все те жаркие взгляды, которые он адресовал ей прежде, сейчас снова вспомнились ей дразнящим влечением, в котором она сама себе не хотела признаваться. Сейчас, прижимаясь к нему, она готова была жалеть, что в свое время не пошла ему навстречу. Сколько бы она ни слушала, как другие женщины судачат о своих возлюбленных, ее это никогда не интересовало. И вот теперь ее тело не позволяло ей забыть о нем и наслаждалось близостью к нему.

Если Бэррас это и заметил, то ничего не стал говорить, за что она была ему благодарна. Незнакомые ощущения стремительно растекались по ее телу, заполняли все его уголки и пьяняще кружили голову. Справиться с ними, казалось, было совершенно невозможно. Ее пальцы распрямились и прижались к нему: ей неодолимо захотелось лучше почувствовать его тело. Под пальцами она ощутила тугие бицепсы, которые не могла спрятать даже плотная ткань его пледа.

Его воины плотно окружили их, и топот конских копыт заглушил все звуки на холмах. Однако когда Джемма чуть повернула голову, ее ухо прижалось к его спине, она услышала стук его сердца. По ее телу снова пробежала сладкая дрожь, остановившаяся где-то внизу ее живота, где скапливалось странное возбуждение. Во рту у нее пересохло, и она крепко обхватила его руками, испугавшись, что не сможет удержаться в седле из-за дрожи в руках и ногах, которая все нарастала. Ее охватывала странная слабость, словно она выпила слишком много вина. Даже мысли у нее начали путаться.

Мозолистая ладонь легла на ее руку. Джемма содрогнулась: все ее тело отреагировало на это прикосновение. Он чуть сжал пальцы, и ее кисть потонула в его большой руке. Но острее всего она ощутила его большой палец, который скользнул по нежной коже ее руки к внутренней стороне запястья. Сначала он медленно погладил это место, оказавшееся невероятно чувствительным, а потом прижал подушечку пальца к тому месту, где бился ее пульс. Это прикосновение показалось ей очень интимным, и она поспешно отдернула руку, чтобы уцепиться за широкий кожаный ремень, которым был подпоясан его килт. Почувствовав ритмичные колебания его груди, она поняла, что воин смеется, хотя ветер унес звук его смеха прежде, чем она успела его услышать.

Джемма была рада, что понемногу приходит в себя, различает запахи и звуки, сознает мужское обаяние своего спасителя. А тот повернул голову и искоса посмотрел на нее, словно прочитав ее потаенные мысли. Джемма изумленно подумала, что общается с ним на каком-то необычном уровне, что еще сильнее смутило ее чувства. Она невольно вспомнила, как он на нее смотрел при их прошлых встречах.

Они обогнули холм — и перед ними возникла крепость. На фоне ночного неба она казалась черной, мощные башни едва видны были на фоне холмов, возвышающихся чуть дальше. Мрачная решетка начала подниматься, и даже сквозь топот копыт она услышала скрежет металлических цепей. У нее перехватило дыхание от леденящего ужаса, стиснувшего ей грудь.

Это не был замок Эмбер-Хилл.

Это даже была не Англия!

Она содрогнулась, не в силах справиться со страхом, который ее охватил. Это чувство прогнало то возбуждение, которое так согревало ее, отдав во власть ночного холода. И действительно — ее жизнь может оказаться очень безрадостной и холодной, если она проснется в шотландском замке без брачного контракта. Сплетники будут говорить, что она сама во всем виновата: не надо было выезжать из крепости брата без сопровождения.

Лэрд Бэррас спокойно проехал под решеткой и оказался во дворе крепости: чувствовалось, что его жеребцу этот путь хорошо знаком. Однако затем ему пришлось натянуть узду, чтобы направить коня, стремившегося к конюшне, к парадному входу замка. Животное еще не успело окончательно остановиться, когда всадник повернулся и посмотрел прямо на нее.

— Добро пожаловать в замок Бэррас, милая.

В его голосе ощущалось хорошее настроение. Джемма молча отстранилась от него, она была настолько потрясена, что не смогла бы ответить ему, не выдав своей растерянности.

Он спрыгнул с коня, но его рост все равно позволил ему легко смотреть ей в лицо, хотя она оставалась в седле. Почему-то, глядя на него издалека, она не смогла оценить, насколько он высок. Джемма потянулась за поводьями: желание оказаться как можно дальше от него было настолько сильным, что она почти готова была забыть о том, что в ночи таится гораздо более серьезная опасность, чем та, которую представляет собой мужчина, наблюдающий за ней.

В его взгляде было нечто такое, что трогало самые глубины ее существа. Она никогда не испытывала ничего подобного сладкому волнению, которое сейчас охватило ее с новой силой. Он не должен был так на нее влиять! Между ними не произошло ничего, кроме самого простого соприкосновения, — и в то же время она вся трепетала.

— Вам следовало отвезти меня в Эмбер-Хилл.

Он поднял руки и взял ее за талию. Его руки оказались поразительно сильными, и он легко снял ее с седла, хоть она и пыталась сжать бока его жеребца ногами, чтобы остаться на месте. Он поставил ее на землю рядом с собой — и его руки чересчур долго задержались на ее бедрах. Уголки его губ чуть заметно приподнялись, дав ей ясно понять, что он действительно с удовольствием воспользовался удобным моментом.