В стороны от центра разбегались и прятались в ближайших деревьях тропинки. Дорожки были протерты пешеходами и колесами телег, так что кустарник и трава отступили к зарослям. Узкие пути вели к жилым домам и огородам, разбросанным между деревьями. Поселение расположилось под укрытием лесных великанов: вечнозеленых елей, сосен и лиственниц, под кронами кленов, дубов и берез. И все это природное царство спуталось и переплелось, словно лоскутное одеяло рощ, чащоб и полянок, которое тянулось на многие и многие мили.

Дилн был удивительным поселением. Многие его жители сейчас собрались в центре. Большинство направлялись в лавку с корзинами грибов, трав или специй — тех редких видов продуктов и лекарств, которыми славилась деревня. Прибытие незнакомки мало отразилось на обыденной жизни. Джерома это нисколько не удивило. Легкое любопытство и не более отличало нравы его односельчан. Тревожные слухи и пересуды никогда не нарушали обычного распорядка. Мирные земледельцы, мужчины, женщины и дети, проводили свой век в нелегком труде. Такие люди не любят беспокойства и интриг. Другие, как правило, покидают Дилн и направляются на север в Глендон или на юг в Иртвин, навсегда оставляя уединенный и самодостаточный народ, которому мало дела до остального мира.

Осторожными и быстрыми движениями к крыльцу, на котором расположился Джером, прискакал воробей. Птица не успела приблизиться, как Джером услышал движение за дверью. Подняли засов. Когда юноша повернулся, одна из дверей отворилась, и на пороге появился Ригдон, второй старейшина Дилна.

— Джером.

Фейзон мгновенно поднялся на ноги, изучая лицо старейшины, которое больше походило на камень с глубоко врезанными под густыми седыми бровями впадинами серых непроницаемых глаз.

Джером бросил взгляд на Эллайена. Приятель отчаянно пытался отбиться от ребятни. Ригдон приоткрыл дверь шире, ясно давая понять, что друзья приглашены внутрь. Джером вошел и оглянулся на Эллайена. Тот уже стоял на пороге, волоча за собой настырного мальчугана. Но как только Эллайен подошел к дверям, Ригдон остановил его, отрицательно покачав головой. Эллайен нахмурился, но Ригдон просто закрыл за собой дверь и опустил засов.

Джером вошел внутрь и замер в ожидании. Помещение, где собирались старейшины общины, представляло собой просторную залу, по периметру которой располагались закрытые двери небольших комнат. В центре стоял низкий дубовый стол, за ним сидели старейшины и темноволосая незнакомка. В специальных нишах под занавешенной сценой, которая использовалась в дни общих праздников, хранились складные столы и стулья. При необходимости зал вмещал все население деревни, около трехсот жителей, и места вполне хватало.

Джером подошел ближе, а Ригдон занял место в кругу старейшин. Остальные поспешили завершить приглушенную беседу и выпрямились, обратив к Фейзону серьезные сумрачные лица. Джером встречался со старейшинами бесчисленное множество раз, но сейчас от их взглядов ему стало не по себе, словно тот зверек, который грыз его с самого начала приключения на дороге, снова проснулся. Стараясь изо всех сил подавить тревогу, юноша поднял глаза и с поклоном обратился к главному старейшине.

— Отец.

Это было привычное приветствие. Старейшин, да и самого Эзаиса мало заботили формальности, особенно в тесной, почти семейной обстановке. Позже Джером вспомнил о незнакомой даме, в присутствии которой ему, вероятно, следовало бы выбрать более подходящее приветствие.

— Джером, — тепло ответил Эзаис, не обращая внимания на подобные мелочи, — присядь с нами.

Юноше предложили занять кресло рядом с незнакомкой, сидевшей по левую сторону от Эзаиса. Все в комнате неотрывно следили за Фейзоном. Немного смущаясь от такого внимания, он направился к указанному месту. Усевшись, он немного расслабился, но тут же краем глаза заметил, что женщина дрожит и в любую минуту готова расплакаться. Джером повернулся в ее сторону, но дама отвела взгляд, сделав вид, что поправляет непослушную прядь волос. Не зная, что сказать, Джером нахмурился, разглядывая усталое лицо незнакомки. Сгустившуюся тишину нарушил решительный голос Эзаиса.

— Молодой Джером, — начал речь главный старейшина. Он выдержал паузу, с трудом подбирая следующую фразу. В голосе отца, всегда мягком и сдержанном, Джерома поразила тревога, которую не удалось скрыть старейшине. — Я верю, что ты возмужал достаточно, чтобы выслушать и принять то, что мы поведаем тебе.

Джером молча кивнул, хотя и не совсем понял, был ли ему адресован вопрос или утверждение. Безусловно, он готов выслушать.

— Наступают тяжелые времена, — продолжал Эзаис, и слова его постепенно набирали вес и силу. — Пришла пора рассказать тебе правду.

Джером снова озадаченно нахмурился.

— Правду?

— Имею честь представить тебе нашу гостью, ее королевское величество Эллибе, владычицу Олсона.

Джером замер от удивления. Он вновь взглянул на даму, и холодная стена подозрений растаяла перед чувством неловкости за свою бестактность. Эллибе посмотрела прямо на юношу, в ее глазах заблестели слезы, но на этот раз она не стала их скрывать.

— Ваше величество, — прошептал Джером и поклонился. — Я не догадывался. Я не хотел оскорбить…

Эллибе тихо всхлипнула. По щеке побежала слеза.

Джером повернулся за помощью к Эзаису, но его опередил второй старейшина Ригдон.

— Те солдаты, — грозно проговорил старейшина, — служили в армии, которая держит в осаде Кринуолл. Король Сорл мертв.

— Боги, но кто…

— Мы не знаем, — вмешался главный старейшина Эзаис, смерив Ригдона суровым взглядом. Он смягчился, обратившись к Джерому, но тревога по-прежнему звучала в его голосе. — Мы знаем наверняка только одно: наша королева просит у тебя помощи.

— Помощи у меня? Но почему?

— Сегодня ты уже показал, на что способен, — ответила королева Эллибе. Ее сердечная улыбка успокоила юношу. Все замолчали, ожидая продолжения. — Кроме того, ты — наследник королевского трона.

Усыпленный первой фразой, Джером не сразу осознал значение второй. Через некоторое время смысл произнесенных королевой слов поразил Фейзона, словно молния, слепящая и яростная, несущая за собой раскаты оглушительного грома.

И тем не менее когда первое удивление прошло, Джером недоверчиво усмехнулся.

— Но наследников нет. Всем известно. — Он по очереди посмотрел на старейшин, неотрывно следивших за ним. — Принц Сорик отправлен в ссылку, а принц Торин погиб еще ребенком.

Заметив, что ни один из старейшин не одобрил его замечания, Джером повернулся к незнакомке, объявившей себя Эллибе, королевой Олсона.

— Нет, сын мой, — тихо произнесла женщина. — Не погиб. Мы пошли на хитрость и спрятали его, чтобы королевство и народ получили, наконец, достойного правителя.

Она замолчала, остановив на юноше удивительно нежный взгляд. В этот момент Джером ощутил, что какая-то часть его души, неведомая или забытая много лет назад, вновь ожила. Он взволнованно искал помощи в глазах старейшин — своих родичей, соседей и друзей — но встречал лишь мрачные суровые лица. У Джерома закружилась голова, он схватился за край стола, чтобы устоять на месте.