— Князь ждет тебя, демон Вадимир, — хором прогавкали гаргульи, а один самец, жутко уродливый, даже предупредительно шаркнул ногой и вежливо указал рукой на распахнувшуюся дверь.

Я уже догадывался, кого встречу за этой дверью, а потому и не удивился, когда из-за дубового стола мне навстречу поднялся Вацлав Карлович Крафт, расфуфыренный как павлин. То есть в золоте, драгоценностях и шелках. Прямо ходячая выставка ювелирных изделий, а не человек.

— С чего это вы, милейший, вздумали назваться князем Тьмы, — упрекнул я Вацлава Карловича. — Это нескромно, друг мой, а возможно, чревато большими неприятностями, если слухи о вашем самозванстве дойдут до адских сфер.

— Бросьте свои шуточки, Чарнота, — поморщился Крафт. —Дело слишком серьезное.

К столу я присел без приглашения, но взволнованный Вацлав Карлович не обратил на это нарушение этикета никакого внимания. Возможно, выставленные на стол яства предназначались не для меня, но я сильно проголодался, мотаясь по ночному городу по вине Крафта, а потому счел справедливым потребовать с него компенсацию за моральные издержки продуктами питания.

— Да ешьте, бога ради, — махнул рукой бывший Цезарь.

— Должен вам сказать, Вацлав Карлович, что черт, поминающий Бога, выглядит в глазах окружающих по меньшей мере странно. Куда вы спрятали моих друзей?

— За их судьбу можете не волноваться, Чарнота, во всяком случае, до поры.

— Да какой поры? Я вас не понимаю, Вацлав Карлович. Зачем вы вообще устроили этот балаган с переодеваниями? И куда вы послали Закревского?

Зал, в котором мы сейчас находились, хоть и уступал размерами предыдущему, зато явно превосходил его богатством убранства. Я с интересом рассматривал украшенные непонятными символами стены и склонялся к мысли, что господин Крафт имеет болезненную склонность к пошлой роскоши. Причем ради роскоши он готов поступиться даже удобствами. Я, например, сейчас с удовольствием присел бы в мягкое пружинящее кресло, но, увы, ничего подобного в этом зале не наблюдалось. Вокруг стояли только деревянные стулья и кресла, с позолоченными спинками, и их жесткость я ощущал своим привыкшим к комфорту седалищем.

— Мне нужен Грааль, Чарнота.

— Что вам нужно, Вацлав Карлович? — ошарашенно переспросил я.

— Грааль, — твердо повторил Крафт и сверкнул в мою сторону безумными глазами.

По-моему, Вацлав Карлович захворал манией величия. Что, в общем, неудивительно для человека, сыгравшего роль Гая Юлия Цезаря. Короче говоря, Рубикон он перешел и забыл вернуться обратно Но в любом случае он обратился не по адресу. В конце концов, я ведь не сэр Персефаль и не Ланселот Озерный. Да и сам Вацлав Карлович, не в обиду ему будет сказано, мало походил на короля Артура.

— И зачем вам вдруг понадобилась чаша с кровью Христа? Сколь мне известно, вы человек неверующий.

— Нет, Чарнота, кровь Христа здесь абсолютно ни при чем. Это позднейшая вставка расторопных католических монахов, переписывавших на свой лад древнюю кельтскую легенду. Грааль принадлежал атлантам. Именно он был источником их невероятного могущества. Я не знаю, как он выглядит. Описывают его по-разному: то как камень, испускающий лучи, то как чашу, наполненную нектаром, то как вечно кипящий котел, способный накормить всех нуждающихся. Ну и главное, Грааль — это источник бессмертия.

— У вас проблемы с логикой, Вацлав Карлович, — усмехнулся я. — Если атланты были бессмертны, то почему они вымерли, как мамонты.

— Согласно греческим легендам и мифам, гипербореи, сиречь атланты, уходили из жизни добровольно, бросаясь с высоких скал в море. Они не знали ни болезней, ни голода, ни холода, ни войн. Их жизнь была жизнью богов. А покидали они наш мир от усталости. Им просто надоедало жить. Вам сколько лет, Чарнота?

— Тридцать.

— Мне сорок. А гипербореи жили тысячелетия. Согласитесь, за тысячу лет можно устать от всего, даже от вечного счастья.

— Я не знаю, способен ли человек за тысячу лет устать от счастья, но от глупости он устает гораздо быстрее, господин Крафт. Бросьте вы эту затею. Возвращайтесь в наш грешный мир и живите в свое удовольствие.

— Как раз в свое удовольствие в грешном мире мне пожить и не дадут, — криво усмехнулся Крафт. — Меня убьют подельники Клыка, как только я высуну нос из этой норы.

— Даже не знаю, чем вам помочь, Вацлав Карлович, — вздохнул я. — Обратитесь в прокуратуру. Уезжайте за границу, наконец. С вашими деньгами можно устроиться где угодно.

— Мне нужен Грааль, Чарнота.

— Сожалею, Крафт, но ничем не могу вам помочь. Поищите другого рыцаря, столь же одержимого, как и вы сами.

— Мне не нужен рыцарь, Чарнота, мне нужны вы. Ибо препятствия, которые встретятся на пути смельчака, отправившегося на поиски Грааля, может одолеть только атлант или демон. Вы же, насколько я знаю, счастливо сочетаете в себе качества и того и другого.

— Вы, кажется, собираетесь меня шантажировать, господин Крафт?

— Да, господин Чарнота. Вы легкомысленный человек, но не настолько, чтобы пожертвовать ради душевного покоя жизнью ближних.

— Вы что, собираетесь убить Борю Машенко и актеров? Людей абсолютно ни к чему не причастных? Да вы просто сумасшедший, Вацлав Карлович! Стыдно вас слушать. Мне, безусловно, жаль, если жизни этих несчастных прервутся по воле маньяка, но это еще не повод, чтобы ставить на кон жизнь собственную.

— Вы ее поставите, Чарнота, хотя бы для того, чтобы спасти Маргариту и своих детей?

— Каких детей? Вы в своем уме?

— Маргарита родила вам близнецов. Именно за это ее и сожгут на костре.

— Но почему?

— Да потому, что по тогдашним представлениям сам факт рождения близнецов уже вызывал подозрения. А Маргарита своих близнецов нагуляла с инкубом. С демоном. С исчадием ада. Со зверем апокалипсиса, которого звали Вадимир. Вот почитайте — это отчет святой инквизиции.

Крафт извлек из складок одежды пергамент и бросил его предо мной на стол. Пергамент внушал уважение. Был он изрядно потрепан временем, но все-таки буквы проступали на нем довольно отчетливо. К сожалению, буквы эти были латинскими. Не будучи знатоком иностранных языков, я все-таки разобрал несколько слов. Среди которых действительно были «Маргарита» и «де Руж».

— И что здесь написано?

— Здесь написано, что девица де Руж вступила в связь с демоном зла по имени Вадимир. И что стараниями этой парочки был разрушен замок Френ. Это подтверждается показаниями многочисленных свидетелей. Тут подробно описывается, как разверзлась земля и силы ада вырвались наружу, пожирая ни в чем не повинных людей. Все, описанное в этом документе, — правда, и мы с вами были тому свидетелями. Самыми забавными мне здесь показались откровения некоего рыцаря де Перрона. Вы что, действительно сняли с него штаны?

— Де Перрона, вы сказали?