ехали, что придется разжигать печь и прогревать долго такой огромный дом, таскать воду из колодца. Для мальчика из деревни, дача за городом представлялась изначально летней времянкой, а тут не дом, а почти дворец. А дачка то оказалась теплой и благоустроенной, а еще и простор и шикарная отделка, все так невероятно комфортно удобно и красиво. Тим, когда вошел, обомлел, огромная прихожая, гостиная — кухня, далее три просторных спальни и лестница наверх на мансарду.

Иван Ваныч крикнул, — твоя спальня кремовая, мансарда холодная, но можешь там летом спать, а ведра для уборки под лестницей.

Нда, — Тим быстро нашел кремовую спальню, оглядел быстро дом, так то везде было чисто, только пыльно и он принялся за работу. Вычистил роскошный двор, здесь явно только отдыхали, а не корпели над грядками. Рядом с домом под красивым навесом основательный мангал, сам двор выложен плитами, между которыми росли туи да можжевельники, за домом сразу начинался лес, Тим вздохнул, живут же люди, а обычных грядок не наблюдалось ни одной.

— Неужели и я когда, ни будь, буду так жить, — размечтался он.

Вычистив быстро двор, Тим, несмотря на подвижную работу, замерз в своей худой курточке, забежал в дом и сразу принялся за уборку. Делов — то протереть влажной тряпкой пыль в чистом доме, — с кухни доносились потрясающие запахи, Тим сглотнул слюну, он постоянно хотел, есть, — пока жил в селе хоть с продуктами у них с бабкой проблем не было, а здесь то все по — другому и еды на его аппетит не накупишься. Закончив уборку, он метнулся на кухню, поглядеть, что ж там учитель наготовил, Тим столько коробок затащил и все с едой.

Иван Ваныч огорошил Тима, — ты сегодня и завтра голодаешь, а еда для меня, да, кстати, пошли в лабораторию, переоденься в свое тряпье.

Тим быстро переоделся в свои треники и футболку, надо же забыл уже, что сегодня, не буду, есть, а так хочется.

Иван Ваныч посмотрел внимательно на Тимофея, потер зловеще руки и произнес, — Сегодня, ты пройдешь, посвящение зельями, и станешь почти настоящим колдуном, — и поманил рукой его под лестницу.

Тим как то с опаской глянул на учителя, под лестницей ничего не было кроме ведра и швабры. А Иван Ваныч достал из кармана ключ необычной формы, и, нагнувшись, воткнул его, куда — то в плинтус, часть стены отъехала и показалась лестница вниз, Тим оторопел.

— Давай, давай за мной, не тормози, — поторопил учитель.

Он спустился вниз и включил свет, только Тим ступил на лестницу, дверь за ним тяжело встала на место. Впереди было просторное помещение с несколькими металлическими столами, огромным холодильником. На столах стояли штативы, колбы, перегонная установка и еще много чего Тиму непонятного. На натянутых веревках висели пучки трав, связки грибов, распятые летучие мыши, шкурка зайца на рогатине.

— Ого, не удержался Тим от восторга, настоящее гнездо алхимика.

— А то, нравиться, — засмеялся Иван Ваныч, здесь мы с тобой будем учиться варить настойки, зелья и мази.

Он полез в холодильник и достал оттуда аптечный пузырек, наполненный какой — то коричневой жидкостью, даже на вид весьма неприятной.

— На вкус тоже жуткая дрянь, — заметил Иван Ванович, и глянув на испуганного Тима, добавил, — я не читаю твои мысли у тебя все на лице написано.

В подвале было значительно, прохладней, чем в комнатах наверху, и Тим поежился от холода. Тяжелая дверь вела еще в одно помещение, учитель тяжело толкнул дверь и поманил за собой Тима. Огромное пустое помещение без окон, с деревянным, крашенным темной краской полом, учитель сунул Тиму в руки пузырек, достав, откуда то старенькое одеяло, кинул его на пол.

— Слушай меня внимательно, это зелье изменить твои глаза и сделает их одинаковыми, скроет твою колдовскую сущность, принимать первые три года тебе его придется каждые полгода, дальше реже, так что привыкай. — Если сблюешь, придется пить еще раз, постарайся все удержать в себе, будет плохо около пары часов, здесь прохладно придешь в себя быстро. — Не тяни, пей залпом, — и учитель внимательно проследил как Тим сморщившись, проглотил невероятно вонючую, гадкую жидкость. — Туалет и душ тут рядом, если что.

Тима затошнило, но вроде все смог удержать, но ему было невероятно плохо, он скрючился, и повалился на брошенное, на пол одеяло. Перед глазами у него сначала все поплыло, а позже стало больно, как будто в глаза песком сыпанули, но Тим даже шевельнуться не мог от слабости.

— Оклемывайся, — услышал он голос учителя, — зайду, как тебе станет легче, — и через минуту тяжелый скрежет закрывающейся двери.

Тим почувствовал себя замурованным под землей, а еще глазам стала мучительно больно, теперь уже, их как будто огнем жгло и еще его самого порывами тошнило. Тим то потел, то мерз, страшно ему не было, почему то, а вот что будет дальше, он, почему то боялся больше. Тим не заметил, как уснул, а когда очнулся, тошнота прошла и глаза хоть и болели, но так слабо, терпимо и не услышал даже как Иван Ваныч вошел в комнату.

— Вижу у тебя все хорошо, после второго зелья будет хуже, оно тебя изменить, как не знаю, каждому свое. — Зелье максимально увеличит твой магический потенциал, укрепит кости, изменить твои ощущения. — Будет больно, терпи, привыкай, тебе его тоже придется пить не раз, но самый первый это самый тяжелый прием, — и протянул ученику похожий пузырек только теперь с ярко голубой жидкостью.

Тим понимал, тянуть бесполезно, лучше уж сразу отмучится и молча залпом выпил зелье, даже не почувствовав его вкуса. Иван Ваныч молча забрал, пустой пузырек и вышел из комнаты, плотно затворив за собой тяжелую дверь.

В первую минуту ничего не происходило, а затем сидящего на полу Тима выгнуло дугой от боли, его корежило и ломало. Тим чувствовал, как хрустят в невероятном напряжении, меняясь его кости, в животе была резь и жжение, мышцы тянуло и они горели огнем, казалось, что выворачиваются жгутами. Тим катался по деревянному полу, стучал ладонями в пол, рычал, пытаясь хоть как то заглушить боль, ногти на руках и ногах вытянулись и превратились в огромные кривые звериные когти. Казалось, пытка продолжается бесконечно долго, и когда он решил что уже не выдержит боли и умрет, забылся в каком — то странном полусне, не понимая, мертв ли он или же еще жив.

Когда он очнулся скрюченный в углу комнаты, вокруг воняло жутко, тяжелый запах бил в нос и Тим догадался, что это от