– Знаем. Не слепые и не глухие, – раздалось с нашей стороны.

– Где же он прячется? – продолжал толмач. – Пригласите его сюда, хан говорить с ним будет.

Это звучало вызывающе. Стоявшие на берегу бояре, князья тихо перешептывались. Несколько нетерпеливых казаков сделали выстрелы из пищалей. Раненые татарские кони закружили на месте. Татары сейчас же ответили десятком стрел. На русской стороне кто-то вскрикнул.

Татарский толмач продолжал:

– Не стреляйте! Передайте своему князю, если не покоритесь, мы захватим все ваши города и вырежем все взрослое население.

– Умрем, но не покоримся, – слышалось в ответ. – Уезжайте в свои степи! На русской земле вам делать нечего.

На другой, третий и четвертый день опять сражались издали. Видя, что русские не бегут, да и стреляют из пищалей метко, Ахмат отвел свои войска на две версты от реки, стал на обширных лугах и распустил войско по литовской земле для пополнения провианта. Между тем отдельные отряды, регулярно, выезжали из стана на берег и кричали:

– Дайте путь нашему хану или он силою дойдет до вашего князя, а вам будет худо.

Миновало еще несколько дней.

Иоанн собрал совет. Многие князья еще враждовали, да и бояре московские не совсем ладили между собой.

– Надо решать, как будем действовать, – обратился Великий князь к собравшимся. – Хан Ахмат перед нами.

Несколько князей, захлебываясь, кричали, что разбить ордынцев – нечего делать.

– Вспомните, как мы в прошлые годы били ненавистных нам крымских ханов, – раскалялся молодой князь Серпуховский.

– Действительно, как они позорно тогда бежали, – вторили ему.

Другие спорщики опровергали первых.

– Мы их погнали, они бежали, а какие сами понесли потери? Доколе будет литься невинная русская кровь, – говорили они.

– Нельзя так спокойно и беззаботно доверяться одной русской лихости.

– Золотоордынский хан Ахмат привел отличное войско и, может, стоит подумать о замирении с ним, – продолжили приближенные Великого князя – Олексич и Таврило.

– С кем? С Ордой? – послышалось в ответ.

Совет бурлил. Но когда со своего места встал Великий князь, все притихли.

Князь Иоанн выпрямился и заговорил медленно и четко:

– Вы призвали меня встать на защиту Русского государства, и вот я здесь.

Иоанн вынул из-за пазухи свернутую в трубку ханскую грамоту Ахмата с болтавшейся на шнурке печатью со львом и передал ее писцу

– Читай, – сказал он. И тот, зычно крякнув, сиплым голосом стал читать:

– Князь Иоанн! Если можешь, сопротивляйся!

Писец остановился, посмотрел направо и налево, покачал головой и снова, кашлянув, продолжал:

– Если можешь, сопротивляйся. Но я уже здесь и пленю землю твою! Ахмат.

Несколько рук протянулось, желая взять грамоту, но писец увернулся и отдал бумагу Великому князю.

– Слыхали, что пишет заносчивый золотоордынский хан? Пленить нашу землю грозит!

– Гляди, куда махнул! – зашумели присутствующие. Однако крики еще более усилились, когда приближенные к Великому князю бояре Ощера и Григорий Мамона посоветовали государю, что лучше искать мира. Они даже напомнили Великому князю о судьбе его родителя, Василия Темного, плененного татарами. И он все больше стал склоняться к их предложениям.

Иоанн послал боярина, Ивана Федоровича Товаркова, с мирным предложением к Ахмату и ордынскому князю Темиру. Но хан не стал его слушать, отверг дары и сказал:

– Я пришел сюда наказать Иоанна за его неправду, за то, что он не едет ко мне, не бьет челом и уже девять лет не платит дань. Пусть сам явится предо мною: тогда князья наши будут за него ходатайствовать, и я могу оказать ему милость.

Темир также не взял даров, заявив, что Ахмат гневен и что Иоанн должен у ханского стремени вымолить себе прощение.

Великий князь не мог унизиться до такой степени раболепства, и переговоры на этом закончились. Вскоре к нему прибыли его братья Андрей и Борис с дружинами. Можно было смело действовать против татар.

Но прошло около двух недель, а войска с обеих сторон бездействовали. Россияне и татары смотрели друг на друга через Угру, которую наши называли поясом Богоматери, охраняющим московские владения. Наконец не выдержал Ахмат.

Вызвав к себе Касыдоя, он приказал ему:

– Бери свою конницу и тайно переберитесь через Оку. Зайдите в тыл русских и вместе нанесите им удар.

Узнав от лазутчиков о предстоящей переправе татар у городища Опакова, Иоанн вызвал к себе воеводу Холмского:

– Возьми полк правой руки и отряд казаков и отразите переправу татар у Опакова.

Холмский, употребив хитрости, двинулся сначала вглубь русских позиций, а затем, обогнув небольшой лесок, оказался в назначенном месте. Татары увидели их, начав переправу через Оку Россияне, употребив огнестрельный снаряд, дружно навалились на переправляющихся ордынцев. Смешанные действием огнестрельного оружия, татары хотели мужественно исправить свою ошибку, отчаянно бились, но большею частью легли на месте, а остальные бежали.

Ахмат злился, грозил.

– Скоро начнутся морозы, и путь мне будет открыт, – говорил он. – Скоро литовцы придут мне на подмогу и тогда покажем русским.

О литовцах не было слуха, но морозы в конце октября действительно ударили. Угра покрылась льдом.

Понимая, что сражение неотвратимо, Великий князь приказал воеводам отступить к Кременцу, чтобы сразиться с ханом на боровских полях, удобнейших для битвы.

Так думал государь. Но бояре и князья, не знавшие тонкостей этой задумки, изумились, а воины оробели, думая, что Иоанн испугался и не хочет битвы. Полки не отступили, а побежали от неприятеля, который сам оказался в недоумении.

Татары, видя, что россияне оставляют левый берег Угры, вообразили, что они манят их в сети и вызывают на бой, приготовив засады. Объятый странным ужасом, Ахмат поспешил тоже удалиться. Он разорил в Литве двенадцать городов за то, что Казимир не дал ему помощи, и с богатою добычей двинулся домой, сведав перед этим о разорении своих улусов крымскими и русскими войсками.

Но попользоваться добычей ему не пришлось. Князь тюменских улусов Ивак, желая отнять богатую добычу у Ахмата, вместе с ногайскими мурзами Ямгурчеем и Мусою и шестнадцатью тысячами казаков погнался за ним. Близ Азова, где остановился на зимовку хан, его окружили. Ночью пробравшийся в ханскую ставку Ивак собственными руками умертвил спящего Ахмата. Затем без сражения взял Орду, все ее богатство и возвратился, известив Великого князя, что злодей России лежит в могиле.

Так закончилось это последнее ордынское нашествие на Россию. В народе говорили: