class="p">Но тогда он не чувствовал бы себя таким виноватым. И, кроме того, что ему было терять, раз она всё равно отказалась взять его с собой?

Оуэн взглянул на Бетани, на её длинные рыжевато-каштановые волосы, и задумался, кем же на самом деле мог быть её отец.

Может это кто-то знаменитый, вроде Шерлока Холмса? Или Джеймса Бонда? Он ведь тоже являлся персонажем книг, не так ли? Или, может, кто-то вроде Гэндальфа? Хотя волшебник всё-таки слишком старый, чтобы быть чьим-то отцом.

Скорее дедушкой, но вряд ли отцом.

Или, возможно, это был какой-нибудь персонаж из тех романтических книг, которые люди постоянно читают, но прячут обложки от Оуэна под столом, словно им неловко.

Вполне вероятно, учитывая, что мать девочки влюбилась в её отца, читая о нём. Кто, вообще, так делает? Кто влюбляется в книжного персонажа?

Кем бы ни был отец Бетани, возможно, Оуэн всё ещё мог помочь. Не погружаясь вместе с ней в книги, а просто читая и присматриваясь. Это то, что он должен был сделать. Сказать ей правду, что он действительно хотел отправиться в книгу «Киль Гноменфут и Конец света», чтобы спасти Магистра. Затем сказать, как ему жаль, и предложить помочь ей найти отца, чтобы загладить свою вину.

Мальчик встал, чтобы сделать именно это, но заметил, что Бетани исчезла из кафетерия. Но она кое-что оставила на своём столе. Книгу, которую читала.

Оуэн подошёл к столику, и, убедившись, что за ним никто не наблюдает, схватил книгу.

«Киль Гноменфут: Волшебник- вор». Первая книга серии.

А между страниц, как закладка, была воткнута записка:

Я в деле.

— Бетани

Что? Она в деле? Глаза Оуэна распахнулись, и он начал дрожать. Тогда он быстро сел, чтобы никто не заметил, как он дрожит, но не смог сдержать улыбки.

Казалось, что улыбка была шире его лица, но ему было всё равно.

ОНИ СПАСУТ МАГИСТРА!

Каждый в этом кафетерии, каждый в кафетериях по всему миру прочитает книгу и увидит имя Оуэна, узнает, как он спасает учителя магии Киля.

Будут ли они устраивать для него вечеринки? Робко подходить и просить автограф? Организуют ли национальный праздник в честь его дня рождения? И почта не будет доставляться, потому что слишком много почтовых работников будут отмечать всё, что связано с Оуэном Коннерсом?

А может произойдёт что-то ещё белее удивительное, например, они с Килем станут лучшими друзьями. И Киль попросит его о помощи, после того как он разберётся с доктором Верити?

— Помочь с чем? — спросил бы Оуэн.

— С чем-нибудь сногсшибательным, — сказал бы Киль, подмигивая.

Киль всегда подмигивал. Это было так мило. Особенно со своими лучшими друзьями.

Маленькая, ничтожная частичка Оуэна решила быть занудой и напомнила остальной его части, что Бетани ничего этого не знала и будет крайне недовольна, когда узнает. Эта же частичка подсказывала, что он всё же должен извиниться и сказать ей правду.

И остальная часть Оуэна понимала, что маленькая частичка была права. Он должен. Должен.

С другой стороны, разве нужно извиняться, за то, что не хочешь позволить умереть такому великому человеку, как Магистр? Конечно нет.

Оуэн скомкал записку Бетани, выбросил её в мусорное ведро и вышел из кафетерия. Ему необходимо придумать план. План, как расправиться с безумным учёным, спасти мастера-волшебника и стать героем для всего мира.

Глава 6

Бетани поняла, что спальня Оуэна была местом, куда книги отправлялись умирать. Каждая полка в комнате была заставлена книгами без обложек или с расщеплёнными корешками. Время от времени попадались просто наборы страниц, скреплённых резинками.

Девочка указала на книги, приподняв бровь, и Оуэн покраснел.

— Э-э, мама приносит их домой, — сказал он, усаживаясь на пол с книгой «Киль Гноменфут и Конец Света». — Как только библиотечная книга становится слишком потрёпанной, чтобы её можно было взять, она отдаёт книгу мне.

— Значит, ты живёшь на книжном кладбище, — произнесла Бетани, садясь напротив него.

Глаза Оуэна расширились:

— Ооооо, из этого получилась бы забавная история! Ты когда-нибудь бывала на кладбище в книге? Вроде Кладбища домашних животных или что-то в этом роде?

— Никаких книг ужасов! — быстро сказала Бетани. — Это правило номер один! Ужастик — хороший способ покончить с собой. И, говоря о правилах, давай-ка пройдёмся по ним, пока мы ещё можем отказаться от всего этого.

— Давай, валяй! — сказал Оуэн чересчур громко.

Бетани шикнула на него, несмотря на то, что дома никого не было. Мать Оуэна всё ещё была в библиотеке, так что их точно не застанут за чем-то, чего им делать не следовало. Тем не менее, Бетани казалось, что её собственная мать в любой момент может ворваться в комнату и закричать «АГА!», так что чем тише они будут вести себя, тем лучше она будет себя чувствовать.

— Всего правил пять, — прошептала она, бросив на Оуэна раздражённый взгляд. — Правило номер один: НЕ ШУМЕТЬ. Ни здесь, ни в книге. Главное — тишина.

— Понял, — беззвучно шевеля губами произнёс Оуэн.

Девочка закатила глаза:

— Правило номер два: НИКАКИХ РАЗГОВОРОВ С ПЕРСОНАЖАМИ. Несмотря ни на что. Если поговоришь с главным героем, ты можешь появиться в книге, а это последнее, чего мы хотим. Даже если это не изменит историю, каждый, кто когда-либо читал книгу, увидит наши имена. А этого не должно случиться.

Оуэн кивнул, но его глаза загорелись таким азартом, что значительно встревожило Бетани. Поэтому она быстро продолжила:

— Это подводит нас к правилу номер три: МЫ НЕ МЕНЯЕМ СЮЖЕТ ИСТОРИИ. Ни за что, никак. Если мы к чему-то прикасаемся, то возвращаем всё в точности как было. Это, пожалуй, самое важное правило. За исключением того, что все правила являются самыми важными. Ты понимаешь?

— Конечно. Но ты ведь ела шоколад и брала жевательные конфеты. Это не меняло историю?

— Никто никогда не заметит, что в «шоколадной реке» пропало немного шоколада. Или, что я взяла из автомата конфеты, пока Умпа-Лумпы обучали детей, — сказала Бетани, чувствуя себя немного виноватой. Ей действительно не следовало делать ни того, ни другого. Но тот день был действительно плохой. — В любом случае, это мои правила для тебя. Если хочешь пойти со мной, будешь им следовать. Понял?

— Понял, — сказал Оуэн, снова кивая.

Девочка бросила на него подозрительный взгляд, затем взяла книгу.

— Ладно. Значит мы готовы?

— А как насчёт последних двух правил?

Бетани поморщилась:

— На самом деле у меня было только три правила. Итак, последние два такие: ВСЕГДА СЛУШАЙ МЕНЯ и НЕ ДЕЛАЙ ГЛУПОСТЕЙ. Пойдёт?

— Я сделаю всё, что в моих силах, следуя последнему, — сказал