— Четыре месяца?

— Да.

— И все это есть в Интернете?

— Да, но не всякий может найти эту информацию.

— А ты как нашел?

— Есть разные способы. Многие юридические фирмы получают платный доступ к определенным данным. К тому же я знаю, как копнуть глубже.

Сэнди совсем поник и покачал головой:

— Значит, мы потеряем наш дом?

— Пока рано об этом говорить.

— Что ты имеешь в виду? Мой отец не работает.

— Есть способ остановить процесс лишения права выкупа, так сказать, связать банку руки и на время сохранить дом. Возможно, до тех пор пока твой папа не найдет новую работу.

Сэнди молчал. Он явно был озадачен.

— Ты когда-нибудь слышал о банкротстве? — спросил Тео.

— Наверное, только я не понимаю, что это.

— Это для вас единственный вариант. Твоим родителям придется подать заявление о защите от кредиторов и признать себя банкротами. Это значит, что они должны нанять юриста, который подаст документы в суд по делам о банкротстве от их имени.

— Сколько это стоит?

— Не думай об этом сейчас. Пока самое важное — отправиться на встречу с юристом.

— А ты не можешь это сделать?

— Нет, извини. И мои родители не занимаются делами о банкротстве. Но есть один парень, буквально в двух домах отсюда, зовут его Стив Мозинго, и он отличный специалист. Мои родители отправляют таких клиентов к нему. Он им очень нравится.

Сэнди записал имя юриста.

— И думаешь, у нас есть шанс сохранить дом?

— Да, но твоим родителям нужно встретиться с этим парнем как можно скорее.

— Спасибо, Тео. Не знаю, что еще сказать.

— Не стоит благодарности. Рад помочь.

Сэнди поспешил к выходу, словно жаждал скорее примчаться домой с хорошими новостями. Тео смотрел из окна, как он вскочил на велосипед и исчез, буквально пролетев по задней стоянке.

Отлично. Еще один клиент доволен.

Без пятнадцати пять миссис Бун вошла в кабинет Тео, держа папку в одной руке и какой-то документ в другой.

— Тео, — произнесла она, и при этом ее очки для чтения сползли до середины носа, — можешь отнести эти бумаги в семейный суд и проследить, чтобы их зарегистрировали до пяти?

— Конечно, мам.

Тео вскочил и потянулся за рюкзаком. Он как раз ждал, что кому-нибудь в этой юридической фирме понадобится что-нибудь зарегистрировать в Доме правосудия.

— Ты выполнил домашнее задание, правда?

— Да. Задали не много.

— Хорошо. Сегодня понедельник. Ты ведь заглянешь к Айку? Для него это много значит.

Всю свою жизнь каждый понедельник Тео получал напоминание от матери о том, что сегодня, кстати говоря, понедельник. Это означало следующее: во-первых, Тео проведет по крайней мере полчаса с Айком, и, во-вторых, на ужин они отправятся в итальянский ресторан «Робилиос». Визит в «Робилиос» был намного приятнее, чем визит к Айку.

— Да, мэм, — кивнул он, убрав документы в рюкзак. — Увидимся в «Робилиос».

— Тогда, дорогой, в семь.

— Договорились. — Открыв заднюю дверь, он объяснил Судье, что вернется через пару минут.

Ужин всегда начинался в семь. Когда ужинали дома (что случалось крайне редко, поскольку его мама не особенно любила готовить), они садились за стол в семь. Когда семья отправлялась в ресторан, они тоже садились за стол в семь. Когда находились в отпуске — неизменно в семь. Когда собирались в гости и невозможно было проявить бестактность, предлагая удобное им время ужина, семье Бун шли навстречу, так как все друзья знали, насколько большое значение для них имеет семь часов. Периодически, оставаясь на ночь у друга, или отправляясь в поход, или по какой-то причине уезжая из города, Тео получал несказанное удовольствие, поедая ужин до или после семи.

Пять минут спустя он поставил велосипед у стойки рядом с Домом правосудия и закрыл цепь на замок. Семейный суд располагался на третьем этаже, по соседству с судом по делам о завещаниях и наследствах и дальше по коридору от уголовного суда. В здании находилось много других судов — дорожный, по имущественным спорам, малым искам, по делам о наркотиках, по правам животных, гражданский, по делам о банкротстве и, возможно, еще один или два, которых Тео пока не обнаружил.

Он рассчитывал увидеть Эйприл, но ее там не оказалось. В зале суда было пусто. В коридорах — ни души.

Он открыл стеклянную дверь кабинета клерка и вошел. Дженни Прекрасная уже ждала его.

— Ну что ж, здравствуй, Тео, — широко улыбнулась она, оторвавшись от компьютера, стоявшего на длинном столе.

— Привет, Дженни, — ответил он.

Она была очень красива и молода, а Тео был влюблен по уши. Он женился бы на Дженни хоть завтра, если бы мог, но его возраст и ее муж все осложняли. К тому же она была беременна, и это очень беспокоило Тео, хотя он никому об этом не говорил.

— Это от моей мамы. — Тео передал документы.

Дженни взяла их, быстро просмотрела и сказала:

— Надо же, опять сплошные разводы.

Тео просто сверлил ее взглядом.

Она принялась ставить печати и что-то писать, регистрируя бумаги.

Тео по-прежнему сверлил ее взглядом.

— Вы пойдете завтра на суд? — наконец спросил он.

— Возможно, и загляну, если будет минутка. А ты?

— Да. Дождаться не могу.

— Должно быть интересно, да?

Тео придвинулся поближе к столу и тихо спросил:

— Думаете, он виновен?

Дженни наклонилась еще ближе к нему и огляделась, словно их тайны могли кого-то волновать.

— Почти уверена. А как насчет тебя?

— Ну, есть же презумпция невиновности.

— Ты слишком много времени проводишь среди юристов, Тео. Я спросила, что ты думаешь, неофициально, естественно.

— Думаю, он виновен.

— Увидим, ведь правда? — Она улыбнулась ему и отвернулась, чтобы закончить дела.

— Скажите, Дженни, а тот процесс, что шел сегодня утром, дело Финниморов, оно, наверное, закрыто, да?

Дженни вновь огляделась, будто опасаясь, что их уличат в обсуждении текущих дел.

— Судья Сэнфорд прервал заседание в четыре часа, чтобы продолжить завтра утром.

— А вы были в зале суда?

— Нет. А почему ты спрашиваешь, Тео?

— Я хожу в школу с Эйприл Финнимор. Ее родители разводятся. Просто любопытно.