Он не церемонится со мной. Я не хочу долгих прелюдий, хочу поскорей его. И он это делает. Мои ноги распахнуты, и он врывается в меня. На полную мощность, резко и ошеломляюще. Так, что звезды летают в глазах. С губ слетает жалкий стон, а я не могу оторвать глаз от его маски. Глаза. Они кажутся мне дико знакомыми, и я тону в них. Столько в его черных океанах страсти и похоти, столько дурмана. Его руки сжимают мою грудь, ласкают живот. Они повсюду. Его движения во мне нарастают, взращивая затопившее меня безумие. Все, что имеет сейчас значение — наши тела, двигающиеся в унисон, как самая горячая и в то же время красивая мелодия. Из горла рвутся стоны, в то время как он сжимает его так крепко, что перед глазами начинает темнеть. Я вцепляюсь в его плечи ногтями до кровавых месяцев на коже в тот момент, когда нас накрывает. Одновременно и мощно. Я не могу контролировать свое тело и свои громкие стоны. Они льются из меня подобно горной реке, как и оргазм. Мощный, разрывающий меня на части.

Где-то на задворках сознания проскальзывает мысль, что я должна сорвать эту чертову маску и заставить его посмотреть наверх в камеру. Но меня парализует. Такое чувство, будто Лев поджог во мне бикфордов шнур, и сейчас он сгорел дотла, приведя в работу взрывное устройство. Я разбросана по кускам в разные стороны, я дезориентирована. Но собрав последние силы в кулак, все-таки тянусь рукой и касаюсь маски. Он не противится. Так же, как и я, в полном безумии. И я с легкостью ее снимаю. Мужчина поднимается с меня. Его кожа покрыта капельками пота. Он отходит на пару шагов, и когда он наконец-то поворачивается ко мне, я прихожу в ступор.

Я не верю собственным глазам. Бл*дь, этого просто не может быть! Горячий, как сам черт, только что разделивший со мной охренительный оргазм, стоит все тот же Лев, что и был в комнате выбора. Вот только это не мой клиент, не Веленин. Это тот чертов придурок из ночного клуба!

— Какого хрена?! Ты?! Что ты тут делаешь?! — взвываю не своим голосом, поднимаясь с постели. Почему-то сейчас мне хочется прикрыться. Рыщу рукой по матрацу, пытаясь стянуть простынь.

Он улыбается. Нет, ну, вы посмотрите на этого наглеца! Стоит весь такой из себя и довольно скалится!

— Наказать пришел одну преступницу… думал сдать в полицию… но больно хороший минет ты сделала, — его губы кривит мальчишеская улыбка. А счастья-то сколько в глазах! А вот я в полном раздрае! Мало того, что развел меня, как идиотку, и унизил, так еще и подставил!

— Ты… да ты мне все испортил! Какого черта ты напялил эту маску?! — кричу, наступая на него. Вот только он — как соляной столб — стоит и не шелохнется, даже после моего тычка в его огромное плечо.

Лицо мужчины напряглось. Брови нахмурились, он недовольно поджал губы. Но это всего несколько секунд.

— Ты ждала кого-то определенного? Хотела бабла срубить? — спрашивает он, ехидно изогнув бровь. — А, я понял, — кивает с умным видом. — Не переживай, за трах деньги получишь. Ключи от тачки мне верни.

И в этот момент перестает иметь значение все. Секс, только что произошедший между нами, и мое трудное положение из-за сорванного задания. Все это полная чушь по сравнению с тем, как он назвал меня.

— Я что тебе — проститутка?!

Ухмылка. Так и врезала бы ему. Стоит, словно пуп земли. Весь из себя, руки свои огромные перед собой сложил. И взглядом по мне скользит… раздевающим.

— Нет, ты — рождественский гном, помогаешь Санте доставлять детишкам подарки. Потому что именно отличный трах в долбанном клубе извращенцев я у него заказывал в пять лет. Что-то запоздал он с подарком… — произносит с задумчивым видом. — И на гнома ты не очень похожа…

— Да пошел ты! Придурок! Козел!

Налетела на него с кулаками. От бессилия. От понимания ужаса ситуации. Он заржал, когда я швырнула в него чертовой маской. А когда я выплеснула на него свою злость, когда ладони стали гореть от шлепков по его каменной спине и груди, меня отпустило. Я начала лихорадочно соображать, пытаясь придумать, как выбираться из ситуации.

— Где тот, кто должен быть в маске? Как его… Кирилл?

Мужчина метнул в меня недовольный взгляд. Но спустя мгновение его губы снова были изогнуты в улыбке.

— Он не придет. Так что можем повторить… — поиграл бровями, приблизившись. Его пальцы коснулись моей груди, за что наглец получил увесистый шлепок. Вот только от удара заболела моя рука, а ему все так же было весело.

— Не трогай меня! Ясно тебе?! Я не долбанная шлюха! А ты… ты… — ткнула в него пальцем, едва не зашипев от бессилия.

Его лицо вдруг стало серьезным.

— Тачку не вернешь, вызову полицию… Прости, твой минчик, конечно, хорош, но не стоит моей малышки…

Да что он заладил с минетом?! Идиот.

— Ты где-то видишь долбанную сумочку? — развожу руки по сторонам, пытаясь объясниться с ним на доступном ему языке. Он злится. Перехватывает мое запястье, резко притянув к себе. Так, что я бьюсь о его крепкую грудь.

— Ну, так я провожу тебя до долбанной сумочки, — произносит стальным голосом, ни на секунду не отпуская моих глаз. — А потом ты отдашь мне ключи, и мы сядем в мою тачку. Я довезу тебя до дома, и по дороге ты расскажешь мне, на кой хрен угнала машину. Я подумаю над твоим наказанием.

Отпускает меня. Поднимает маску с пола, а я прожигаю его ненавидящим взглядом.

— Разве я его уже не понесла?

Говорю это, а сама понимаю, что секс с ним — скорей награда, чем наказание. Но он никогда об этом не узнает.

— Понесла. Но раскаяния в твоих глазах я не вижу, — обернувшись, награждает наглой ухмылкой. — Будем работать дальше… над искуплением грехов…

Я смотрела на него, и зубы от злости сводило. Для Льва все происходящее — чертова игра. Красивый, сексуальный, богатый. Что ему нужно от меня? А мне теперь спасать наши с Гошей задницы, потому что встряла я знатно.

Лена

— Я ненавижу, когда ты куришь, — первое, что сказал он, когда я села в машину. Затянувшись посильней, выдохнула дым в приоткрытое окно авто. Руки дрожали — меня изрядно потряхивало. Кое-как смогла скрыться от настырного придурка. Не хотел отпускать меня, пришлось драпать из клуба тайными тропами благодаря охраннику.

— Ты потерял эту возможность еще давно, — произнесла это, глядя в бледно-голубые глаза Паши. В ответ на непонимающий взгляд пояснила.

— Что- то запрещать мне…

Он двинулся ко мне так резко, что я не поняла, как оказалась в его руках в буквальном смысле. Пальцы Холодного сжимали мои волосы, запрокидывая голову назад так, чтобы я смотрела в его отвратительного цвета глаза. Мужчина оскалился.

— Ты и правда так считаешь? — в голосе Паши так и сочилась черная, разъедающая ненависть. — Принцесса, ты ведь никогда не была глупой девочкой, так зачем же все эти иллюзии о свободе? А? — его губы были так близко. Меня затрясло, тошнота подступила к горлу.