— Н-но…

— Это Алебастр велела тебе сделать это? Или кто-то еще? Давай, выкладывай, парень, я же знаю, что ты не сам это затеял. Куда ты его отнес? Кому? Сколько тебе заплатили?

Муравьишка стоял, будто примерзнув к месту. Как кролик, загипнотизированный удавом и не способный убежать. Он не мог сообразить, что сказать. Он не понимал, почему это произошло. Он вообще больше ничего не понимал. Есть свидетели? Свидетели чего? Он ведь ничего плохого не делал.

Главному Хранителю, видимо, надоело ждать ответа.

— Уведите его, — приказал он. — Может быть, ночь в темнице заставит его сказать правду.

— Нет, это просто невероятно! — воскликнула Корнелия.

— Ты о чем? — спросила Вилл.

— О том, что кто-то украл Фрагмент!

— Но, похоже, так и есть.

— Тогда как мы его получим? И кто его взял?

— Уж точно не Муравьишка, — сказала Хай Лин. — Я ни за что не поверю, что это он. — Она вспомнила, какое выражение было у мальчика, когда бутыль разбилась и молоко вытекло на пол, — такое, будто весь его мир рушился.

— Но есть свидетели! Кто-то видел, как он забрал Осколок.

— Ты разве не видела его лица? Он понятия не имел, о чем они толкуют. Он волновался из-за разбитой бутыли! — возразила Хай Лин.

— Кажется, я знаю, что произошло, — задумчиво сказала Тарани.

— Что?

— Помните, что Оракул сказал про Горгона? Тот способен принять любую форму, но не может удержать ее надолго.

— Ну и?.. — Ирма недоуменно подняла бровь.

— Допустим, он принял облик Муравьишки. На срок, достаточный, чтобы выкрасть Фрагмент и скрыться. Хай Лин покрутила эту мысль в голове. С учетом слов Оракула это казалось вполне похожим на правду. Но…

— Почему он это сделал? — спросила Хай Лин.

— Чтобы дать Хранителям подозреваемого. Тогда они больше никого не станут разыскивать, — объяснила Тарани.

Хай Лин пришлось признать, что в этом была логика. У нее в душе что-то шевельнулось — чувство, которое ей доводилось испытывать очень редко, — гнев.

— И он выбрал в качестве козла отпущения самое маленькое и беззащитное существо, которое подвернулось под руку?! — вскипела она. — Не нравится мне этот Горгон, совсем не нравится!

— Но если Горгон украл… если Фрагмент уже у него… тогда, получается, мы провалили задание! Провалили, не успев начать. Разве не так? Или я что-то упустила из виду? — Вилл накручивала на палец прядку рыжих волос — она всегда так делала, если была напряжена.

Тарани вдруг распрямилась, как струна.

— Вы что, забыли, что нам сказал Оракул? «Я дам вам средство, чтобы добраться до нужного времени и места». Мы ведь пока никуда не переносились. Может выйти так, что мы попадем в Башню Сокола раньше Горгона и сумеем предотвратить кражу.

В душе Хай Лин все еще бурлил гнев, и ей было трудно сдерживаться.

— По-моему, нам пора прекратить наблюдать и начать что-нибудь делать, — заявила она.

— Точно, — согласилась Тарани. — Кстати, у тебя подвеска с соколом. Нам как раз нужно попасть в Башню Сокола, значит, надо воспользоваться этой штукой.

— Что, будем экспериментировать прямо здесь? — Хай Лин обвела жестом кухню, пакет с поп-корном и микроволновку. — Тарани, ведь в любую минуту может прийти твоя мама.

— Ты права. Пойдем на улицу, — согласилась Вилл.

— Через квартал отсюда есть детская площадка, — сказала Тарани. — По вечерам она обычно пуста. Небо было ясным, а воздух прохладным. Пластиковые сиденья качелей были покрыты крупными каплями росы — Ирма обнаружила это, когда села на одно из них. Чародейка тут же вскочила.

— Тьфу, гадость! Теперь у меня все штаны мокрые!

Так оно и было. Даже в полумраке Хай Лин смогла разглядеть влажное пятно.

— Нужно было вытереть сиденье, прежде чем садиться, — рассудительно заметила Тарани.

— А ты еще попозже не могла это сказать?

Тарани хихикнула:

— Попроси Хай Лин высушить тебя потоком теплого воздуха. Или ты предпочитаешь, чтобы за дело взялась я?

— Нет, спасибо, — фыркнула Ирма. — Я уж как-нибудь обойдусь. Еще обожжете меня, как я в школе-то сидеть буду? К тому же у нас есть занятия посерьезнее.

Хай Лин взялась за цепочку и с сомнением взглянула на кулон.

— Интересно, как это работает. Есть идеи?

— Кажется, нам забыли дать инструкцию, — саркастически произнесла Ирма. — К тому же я нигде не вижу кнопки «Вкл.».

Хай Лин подняла кулон повыше, рассматривая его в свете уличного фонаря.

— В верхней половине часов есть песок или что-то в этом роде, но он не двигается.

— Думаю, они должны показывать, сколько времени нам осталось в… ну, там, в Орбисе, — предположила Вилл. — Песок не посыплется, пока мы не отправимся в путь. И нам нужно вернуться домой раньше, чем он закончится.

— Не так уж там много песка, — посетовала Ирма.

— Да, поэтому нужно действовать быстро.

Хай Лин тихонько встряхнула подвеску. Ничего не случилось. Она потрясла кулон сильнее, но песок так и не пришел в движение.

— Наверное, нужно приложить немножко чародейской силы.

— Ладно, девочки, пора превращаться, — кивнула Вилл.

— Хорошая мысль, — усмехнулась Ирма. — По крайней мере, в чародейском обличье у меня не будет мокрых брюк. — Она взмахнула руками, призвала силу своей Стихии и начала преображаться.

Сердце Хай Лин забилось быстрее — так было всегда при превращениях. Не важно, как часто девочки через них проходили, волнительное чувство все равно не исчезало. Хай Лин ощутила силу своей собственной Стихии и энергию Сердца Кондракара. Девочке казалось, что она легче снежинки и сильнее ураганного ветра. Это было поразительно!

Еще секунду назад на площадке стояли пять обычных девчонок в кроссовках, джинсах и свитерах, а сейчас…

— Ох, до чего же мне нравится этот наряд! — воскликнула Ирма, проведя руками вдоль своего изящного зелено-фиолетового облегающего костюма. — И крылышки тоже, хоть они и не действующие, как у Хай Лин.

Хай Лин улыбнулась, взмыла в воздух, сделала быстрое сальто — просто так, ради удовольствия — и стала плавно опускаться, пока ее ноги не коснулись мокрого песка площадки.

— Странно, — сказала Тарани, — почему в чародейском обличье я чувствую себя намного умнее, смелее и… ну, не красивее, а так, как я должна выглядеть в идеале?

— Чародейская сила, — хитро подмигнула подруге Вилл и вдруг посерьезнела. — И нам нельзя тратить ни грамма ее по пустякам. Нам предстоит нелегкая работа, девочки!