— Мне так нравится, когда ты ругаешься со мной. Прямо хочется работать с тобой в команде.

— Знаешь, ты права, — Айси покачала головой. — Я просто зря трачу на тебя время.

Она улетела. Блум проводила ее взглядом, и неожиданная вспышка гнева расплавила весь лед. Ничего не изменилось: она была мокрой, уставшей и страдала от боли. Левый глаз решил напомнить ей о том, почему она так любила холод.

***

Ведьмы готовились к Ежегодной Пакости, и это значило, что Блум снова собиралась увидеть свою фею. После того, как те сбежали от них в лесу, Стелла придумала новый план. Они могли наложить проклятие дурных сновидений на их комнаты: ужасные кошмары являлись бы феям во снах, лишая их сил. Это было подлым проклятием, которое сложно было обнаружить — оно идеально подходило для того, чтобы вымотать врагов перед тем, как нанести им финальный удар.

Но проникнуть в Алфею было непросто.

— Никто из фей не откроет для нас проход, — сказала Текна. — Тем более что все знают о Ежегодной Пакости.

— Но мы должны это сделать. Мы получим высший балл, если сможем наложить на них проклятие, — заметила Стелла. Она лежала на кровати, положив голову на колени Блум, и лениво качала в воздухе маленький светящийся шарик. Блум перебирала ее волосы. — К тому же мы достанем Трикс на их территории. Они и не поймут, откуда нанесли удар.

— Они не называют себя Трикс, — заметила Флора.

— Мне наплевать. Они должны радоваться, что я придумала им такое хорошее название.

— В любом случае, нам не попасть в Алфею, — Муза развела руки в стороны. — Где мы найдем такую дурочку, которая решит, что у нас благие намерения?

— Но ведь проход не обязательно должен быть открыт для нас, правильно? — задумчиво произнесла Блум.

— А ты знаешь кого-нибудь, кто откроет проход для другой ведьмы?

— Мирта, — предложила Блум. — Она может открыть проход для Люси.

— Она нам не поможет, — фыркнула Стелла. — Она же нас ненавидит.

— Она нам завидует, — спокойно поправила ее Флора. — Помните, она так сильно хотела с нами подружиться? Она все еще иногда со мной здоровается, что очень странно.

— Мы можем пообещать ей что-нибудь, если она поможет, — хитро предложила Муза.

— Эх, опять врать, — вздохнула Стелла.

Люси была злобной и жалкой. Блум не удостаивала ее даже взгляда: ее совершенно не интересовали потуги Люси представлять из себя хоть что-то, потому что они все были неудачными. Но в этот раз ведьма впервые оказалась в фокусе ее внимания: в столовой вся их компания наблюдала за тем, как Стелла прошагала через весь зал, покачивая бедрами и расточая улыбки, и подсела к Люси. Она светилась, будто полуденное солнце, и только угрожающая улыбка выдавала ее истинные мотивы. Она походила на змею, которая обвивала Люси своими кольцами.

Дело было сделано.

В день Ежегодной Пакости все ведьмы должны были совершить какое-нибудь вредительство, а затем представить свои проекты перед всем курсом. Блум была уверена, что их идея получит высший балл, тем более что они собирались установить чары в спальни шести фей, а не трех — чтобы не вызывать подозрений. Муза взяла на себя Сторми, Стелла — Дарси. Блум сказала, что хочет отомстить Айси, хотя на самом деле она даже не была уверена, что собирается накладывать на нее проклятие. Она вообще не понимала, зачем возвращается к ней, но это было весело, и впервые за долгое время она ощущала оживление внутри себя. Несколько дней она томилась в предвкушении, и даже боли ее не мучили.

Ночью они превратились, и Стелла наложила на них чары невидимости, используя свою магию луны. Они отправились вслед за Люси, будто невидимые духи. Ведьма ухмылялась всю дорогу, оглядываясь по сторонам. Стелла пообещала, что они представят ее частью проекта, и это было не такой уж большой платой — она так же сказала, что пройдется с ней по магазинам, и вот это было откровенной ложью. Но Люси этого не понимала.

Алфею окружал невидимый барьер. Его границы сложно было увидеть, но опорными точками были статуи в виде различных волшебных существ. Мирта ждала Люси около статуи кентавра. Она изменилась с тех пор, как перестала быть ведьмой: в Алфее не любили цепи, черепа и темные оттенки. Она все еще казалась крошечной, и Блум невольно вспоминала о том вечере в лесу. Мирта никогда особо ее не бесила, хотя в Башне ее презирали сильнее, чем Люси. Несмотря на ее тонкий голос и посредственную магию в ней был стержень, какая-то внутренняя сила — но в то же время она была причиной того, что случилось. Блум могла бы убить ее, наверное.

— Люси, — воскликнула Мирта. — Я боялась, что ты не придешь…

— Я же сказала, что приду, — покачала головой Люси. — Покажешь мне вашу мерзкую школу?

— Она не такая уж мерзкая, — улыбнулась Мирта. — На самом деле, тут очень мило!

Она прикоснулась к барьеру и нарисовала на нем замысловатый знак.

— Не боишься показывать мне, как открыть барьер? — хмыкнула Люси, когда невидимая стена вдруг осветилась, и в ней появился проход.

— Знак меняют каждый день, — ответила ей Мирта. — Я очень хотела, чтобы ты пришла, поэтому выпросила его у одной из старших фей. Сказала, что это для моего парня.

— У тебя появился парень?

— Ну…

Блум и остальные прошли сквозь проход, идя почти вплотную к Люси. Оказавшись внутри, они тут же взлетели, оставив ведьму наедине со своей несчастной сестрой. Поднявшись к верхней границе барьера, откуда их было уже не разглядеть, Стелла сняла с них чары.

— Гриффин будет нами гордиться, — сказала Лейла.

— Каково тебе вернуться обратно? — улыбнулась ей Блум. — Где была твоя комната?

— На наше счастье, неподалеку от комнат Трикс, — глаза Лейлы сверкнули. — За мной.

Благодаря ей найти нужные спальни было не так уж сложно. Для других трех жертв были выбраны соседние комнаты, в которых спали незнакомые феи. Блум увидела, как Флора создает плющ, который, проникнув в щели в оконной раме, распахнул окно изнутри.

Сама она опустилась на подоконник и просто сожгла деревянный замок на раме. Феи были беспечными: они считали, что никто не окажется настолько подлым, чтобы нападать на них во сне. Окно распахнулось, и Блум проникла в комнату, озаренную лунным светом.

Ее ноги не коснулись пола. Она медленно двигалась по воздуху, оглядываясь: даже в полумраке комната была до отвращения обычной. Зеркало, шкаф, стол — ничего, что привлекало бы внимание. Тут было чисто и аккуратно, словно фея убралась к ее приходу: Блум ухмыльнулась, представив