Меж тем небо затянули тучи. Парк опустел. Уже четыре часа. А я еще не позвонил по четырем номерам.

Ровно час я пытался дозвониться до женщины своей мечты. Занятие, неведомое мне прежде. И не слишком приятное, надо признать. Я с раскаянием вспоминал о девушках, которым обещал позвонить, но так и не сдержал слова.

Руки у меня дрожали от усталости. Как выяснилось, до крайности утомительно врываться в чужие микрокосмы в поисках исчезнувшей кометы.

Я набрал очередной номер. Ответила женщина – судя по голосу, молодая. И говорила она без всякого акцента. До меня донеслась громкая музыка – кажется, я даже узнал песню в исполнении Корали Клеман.

– Алло?

Замерев от радостного предчувствия, я представился и спросил, не Изабель ли зовут мою собеседницу.

– Нет, это Натали.

Рано радовался. Я уже мысленно перечеркивал цифру семь в своем блокноте. Но тут девушка произнесла фразу, которая в мгновение ока превратила меня в счастливейшего из смертных:

– Передать что-нибудь Изабель?

– Вы хотите сказать… что знаете Изабель? – От волнения я потерял голос и сипел, как простуженный пингвин.

– Разумеется, – удивленно ответила она. – Мы вместе снимаем квартиру. Но сейчас ее нет дома.

– Боже! Это замечательно! – в восторге воскликнул я, снова обретя дар речи.

От избытка чувств я вскочил со скамьи и исполнил на дорожке несколько сумасшедших па. Наконец-то повезло! Большей удачи мне не выпадало ни разу в жизни!

– Чему вы так радуетесь? – с любопытством спросила девушка. – Тому, что Изабель нет дома?

Я был так счастлив, что выложил ей всю историю. Слова сами собой срывались у меня с языка. Рассказал, как увидел Изабель в кафе «Флор», влюбился в нее с первого взгляда, но не нашел в себе смелости с ней заговорить, а она оставила мне карточку с номером, которую постигла печальная участь.

– Какое счастье! – завершил я свою захватывающую повесть. – Мне необходимо увидеть Изабель. Сегодня. Если вы ее подруга, умоляю, помогите мне.

Натали задумалась. До меня доносился голос Корали Клеман, она пела: «Мое сердце бьется в ритме самбы…» Все было прекрасно. Даже музыка.

– Боюсь, это будет не просто, – наконец произнесла Натали. – Изабель ушла на весь вечер. А завтра она со своей матерью уезжает на море, в Довиль. Недели на две.

Я представил, как мчусь в Довиль на своей маленькой машине. За две недели многое может произойти. Нет, я не могу себе позволить сойти с дистанции у самого финиша.

– Натали, спасите меня! Помогите увидеться с Изабель до ее отъезда. Наверняка это можно устроить. Прошу, сжальтесь над несчастным, потерявшим голову от любви.

Ужасно банальное выражение. Но что делать, если оно соответствует истине.

– Поверьте, я не какой-нибудь наглый ловелас, решивший приволокнуться за вашей подружкой. Она сама дала мне свой номер. У меня самые серьезные намерения. А еще у меня собственный книжный магазин, стабильный доход и хорошая квартира.

Судя по доносившимся до меня звукам, Натали пыталась сдержать смех. Усилия оказались тщетными – она расхохоталась. Отсмеявшись, она приняла решение стать моей союзницей.

– Так и быть, Антуан, – сказала она. – Вы меня растрогали. Прямо сейчас я не могу связаться с Изабель, потому что ее мобильник сломался. Но, на ваше счастье, мы с ней вскоре должны встретиться в музее Родена. Присоединяйтесь к нам – и сможете сами объяснить ей, почему не позвонили ровно в три.

Господи, какие же это дивные создания – женщины!

– Я приду, обязательно приду! – закричал я. – Когда назначена встреча?

– В пять. В саду скульптур у «Мыслителя». Ну все, мне пора!

Раздались гудки. Я закрыл глаза и попытался выровнять дыхание. Затем захлопнул блокнот, сунул мобильник в карман брюк и вскочил со скамьи.

Когда я вышел из Тюильри и двинулся в сторону Сены, начал накрапывать дождь. Моего настроения это ничуть не омрачило. Музей Родена, как известно, находится на другом берегу Сены в Фобур-Сен-Жермен – квартале правительственных учреждений. Часы показывали четыре часа десять минут. К пяти я дойду туда пешком не торопясь. Интересно, что скажет Натан, узнав о моих приключениях, подумал я и покачал головой.

Испытание близилось к концу. Женщина моей мечты ожидала меня в саду скульптур.

Стоит ли говорить, что я был на седьмом небе от счастья?

С блаженной улыбкой на губах я пересек мост и оказался на левом берегу. Музей Родена я знал как свои пять пальцев. Совсем недавно был там на выставке эротических рисунков Родена. Должен признаться, они понравились мне куда меньше, чем я предполагал. Но сам музей я обожаю. Изумительные скульптуры Родена всякий раз восхищают меня до дрожи, особенно те, что напоминают о его несчастной любви к Камилле Клодель. Я часто хожу кругами вокруг своей любимой «Данаиды», и мне кажется, что эта обнаженная мраморная фигура вот-вот оживет, превратится в женщину из плоти и крови. Как прекрасны ее длинные, откинутые с затылка вперед волосы, как совершенны линии спины и плавный изгиб бедер! Перед мысленным моим взором немедленно возникла точеная фигурка Изабель. Вот она, моя ожившая Данаида. Я представил, как руки мои проникают под черное платье Изабель, касаясь ее шелковой кожи, и голова у меня пошла кругом. Да, Париж обладает способностью кружить людям головы. Особенно влюбленным.

Я свернул на улицу Бак, дождался зеленого сигнала светофора, пересек оживленный бульвар Сен-Жермен и продолжил путь.

Любопытно, почему Изабель решила сегодня пойти в музей? Без особой причины? Или она имеет отношение к искусству? Весьма вероятно. Ее необычное ожерелье свидетельствует об оригинальном художественном вкусе. Мысленно я посмеялся над собой. Никогда прежде я не обращал внимания на женские побрякушки. Может, Изабель где-то учится? Вряд ли. По-моему, она уже вышла из студенческого возраста. К тому же для студентки она слишком элегантно одета.

Погруженный в размышления, я незаметно для себя оказался на перекрестке улиц Бак и Гренель. Шаги мои отдавались глухим эхом, когда я шел по булыжной мостовой мимо старинных особняков, где до сих пор живут представители самых знатных семей Франции.

Был один из тех редких дней, когда улицы по неведомой причине становятся тихими и безлюдными.

Казалось, ни один турист не забредал сегодня в этот квартал. Антикварные магазины тщетно ожидали покупателей, из пекарен доносился соблазнительный аромат свежих булочек, маленькие закусочные манили зайти и подкрепиться жареным цыпленком и стаканчиком красного вина. И всё, заметьте, по приемлемым ценам.

Неподалеку от Музея Майоля, столь маленького, что несведущему человеку не так просто его отыскать, я увидел цветочный магазинчик. Остановился и вздохнул свежий влажный запах – аромат парижского апреля. В магазине царило буйство красок. Розы всевозможных оттенков, голубые и лиловые гортензии, нежные лютики, трогательные незабудки, тюльпаны, чьи длинные стебли были увенчаны крупными бутонами, стояли на полках в глиняных горшках, покрытых синей глазурью.